Бронвин Скотт - Решительная леди
Ручки кресла не давали ощущения надежной опоры. Возможно, этому мешал страх быть обнаруженной, возможно, волна эмоций, захлестнувших Элизу в одно мгновение. Она запустила пальцы в волосы Роуланда, ее руки говорили то, чего она сама сказать не могла, просто была не в состоянии. «Быстрее, быстрее, помоги мне попасть в то чудное место, где я буду дрожать от удовольствия».
Ласки Роуланда стали яростнее. Сотрясаясь всем телом, он прерывисто дышал у Элизы между ног, а его руки сжимали ее ягодицы. Зажатая между его губами и ладонями, она испустила восторженный стон, и довольный Роуланд уронил голову ей на бедро.
— Наслаждение, — шумно дыша, сказала Элиза, — он увидит женщину, испытывающую наслаждение, и ничего более, если учесть, как далеко я сползла под стол.
Роуланд удовлетворенно рассмеялся, уткнувшись лицом в ногу Элизы.
— Зачем ты делаешь это, Дориан? — Она медленно поглаживала его волосы рукой, наслаждаясь тишиной момента, последовавшего за кульминацией.
— Что делаю? — пробормотал Роуланд.
— Зачем соблазняешь меня? Не отрицай этого. — Элиза чувствовала усталость и жалела о том, что в кабинете нет кушетки.
— Я не знал, что ты против этого.
— Я не против, просто хочу знать, зачем тебе это.
Дориан поднял голову.
— Я занимался с тобой любовью, Элиза, потому что ты очень привлекательная женщина, и собираюсь повторить то, что между нами было, в ближайшем будущем. Надеюсь, своими действиями я четко дал тебе это понять. — Он улыбнулся. — А ты? Зачем ты соблазняешь меня?
Элиза тоже улыбнулась и ответила, подобно ему:
— Я использую тебя для занятий любовью. Надеюсь, своими действиями я четко дала тебе это понять.
Глава 16
Зачем он все это делает? Дориан еще раз взглянул в потрескавшееся зеркало, которое повесил над импровизированным столиком для умывания, собранным из двух ящиков. На конструкции стоял жестяной таз, рядом с ним кувшин, украшенный тонкой сетью трещин. Да, Роуланд любил посмеяться.
Впрочем, теперь и его можно было причислить к этому комплекту, у него, кажется, потрескалась голова, раз он волочится за Элизой Саттон. Он, Дориан Роуланд, никогда не бегал за женщинами, напротив, они бегали за ним. А теперь он вытащил из сундука один из трех выходных костюмов, повязал галстук и причесался, и все это ради ужина с Элизой.
Недовольный получившимся узлом, Роуланд сорвал галстук и стал завязывать его заново. Не стоило так называть ее, нужно было остановиться на принцессе. Впрочем, винить себя он не мог. Любой мастер соблазнения скажет, что девушка, к которой обращаются по имени, сдастся быстрее. Элиза не стала исключением. Роуланд соблазнил ее. И соблазнился сам.
То, что задумывалось как игра ради яхты, развивалось теперь с невероятной скоростью и уже переросло в нечто большее. Высокомерная, принцесса была по душе Роуланду. Ему нравилось выводить ее из себя возмутительными комментариями и ободрять комплиментами, чтобы смягчить условия соглашения о сотрудничестве, ему нравилось — как же нравилось, черт побери! — то, что произошло между ними в кабинете. Наслаждение, которое испытала Элиза, выглядело заманчиво, Роуланд сам захотел его познать. Он сморщился, глядя в зеркало на галстук. Узел все равно вышел плохо, но с этим придется смириться. Роуланд уже давно не заботился о таких мелочах. Много времени прошло с тех пор, как он последний раз одевался при помощи камердинера. В Средиземноморье он жил на своем корабле и обслуживал себя сам, чтобы команде не показалось, будто он зазнается, теперь Элиза Саттон снова заставила его переживать о том, что не имело никакого значения, в чем не было необходимости. Вот еще одна причина опасаться этой женщины. С ней стало мало трех выходных комплектов. Раньше он месяцами обходился вообще без них, а сегодня, одеваясь, даже немного расстроился из-за того, что не может надеть хотя бы новый жилет. Элиза видела костюмы Роуланда, он надевал каждый по разу. Первый, когда они с Элизой пили чай у нее дома, во втором костюме Роуланд выставил за дверь Чарльза Брэдфорда, в третьем ходил на ужин к Джованни. Это, кстати, довольно рискованно. Джованни знал о Роуланде все и мог рассказать грязную правду Элизе. Он, конечно, не хотел бы сделать Роуланду плохо, для Джованни он герой. Но Элиза вряд ли бы сочла геройским его поведение. С чего бы ей восхищаться тем, что признал ужасным отец Дориана?
«Помни про свой план», — напомнил себе Роуланд и вышел из пристройки, закрыв за собой дверь, посвистел, чтобы прибежал Драго. Из него вышла отличная сторожевая собака. Сначала Роуланд хотел убедить Элизу не продавать судно, потом чтобы она отдала или продала яхту ему по какой-нибудь приемлемой для обоих цене. Он даже собирался заплатить, но не было денег внести аванс.
Роуланд остановился почесать Драго за ухом и еще раз взглянуть на яхту. Строительство сильно продвинулось вперед. Яхта получалась именно такой, какой он себе представлял. Идеальное судно для перевозки по Средиземноморью грузов, легальных и не совсем. В случае с последними, денег конечно же было бы больше.
— Сиди тут, сторожи яхту, — приказал он псу.
Случись что-то с ней, окажется, он напрасно тратил силы на Элизу. Не совсем напрасно, конечно, сам получал удовольствие от такой работы, если соблазнение можно назвать работой. В этом-то и проблема. Искренний интерес к Элизе не был частью первоначального плана и все равно возник. Но пора идти. Элиза рассердится, если он заставит ее ждать.
Роуланд закрыл ворота и, сев в коляску, проверил карманы, чтобы убедиться, что не забыл маленький подарок для Элизы. Проклятие Гибралтара, он достаточно хорошо воспитан и знает, что джентльмену не следует приходить на ужин с пустыми руками. Хорошие манеры не менее соблазнительны, чем поцелуи.
До этого он приходил как наемный рабочий, рассказать о том, как продвигается работа. Но теперь все иначе. Подарок скромный, кое-что приобретенное во время странствий, большего Роуланд теперь предложить не мог, его дела пришли в упадок. Когда-то он мог осыпать избранниц шелками, благовониями и драгоценностями в неограниченных количествах. «И оружием, не забывай про оружие». Подумав, что оружие не самый подходящий подарок для хозяйки дома, Роуланд вспомнил о пистолете, который Элиза наставила на него в день их знакомства, огромный и слишком тяжелый для нее, она плохо с ним управлялась. Возможно, дамский пистолет с перламутровой рукоятью понравился бы ей больше. Он как раз уместился бы в ридикюль.
Когда Роуланд приехал к Элизе, его встретил свет лампы, лившийся сквозь кружевные занавеси. Тихий городской дом готовился к приятному вечеру. Все именно так и должно быть, и никто не заметил бы ничего неподобающего. Так думал Роуланд, поднимаясь по ступеням. По улице катились экипажи, люди ехали развлекаться. Когда начнется сезон, движение станет более оживленным, и тогда на тихой площади перед домом будет не протолкнуться. На другой стороне улицы стояла скамья, на ней сидел мужчина и читал газету. Если бы Роуланд не увлекся выбором пистолета, заметил бы, что довольно странно читать газету на скамье в парке в такое время суток. Уже темнело. Но он не обратил на мужчину внимания, поглощенный своими мыслями.
