Аманда Маккейб - Под угрозой скандала
– Боже мой, – воскликнула дама, и ее голос прозвенел как серебряный колокольчик, – это же Дэвид Мартон! Как давно мы не виделись!
Дэвид замер. Уголком глаза Эмма наблюдала за ним и заметила, что его непринужденные манеры и теплая улыбка исчезли. Он едва заметно нахмурился, глядя на красивую женщину в коляске.
– Миссис Данстейбл, – сказал наконец Дэвид. Его голос звучал ровно, не выдавая эмоций. – Да, много времени прошло с нашей последней встречи.
Женщина рассмеялась:
– Это же я, Бетси, помните? Когда вы меня так называли.
– Далеко вы отъехали от Лондона, – сказал Дэвид.
У Эммы создалось впечатление, что она смотрит театральную пьесу, начало которой ей неизвестно.
– Решила навестить друга, которому понадобилось поехать по делам в вашу тихую деревушку, – сказала миссис Данстейбл, Бетси. – Я и забыла, что вы живете в этом странном месте. Вы приехали сюда после свадьбы?
– Да, – коротко ответил Дэвид.
– Да, – эхом отозвалась Бетси, ее улыбка чуть померкла. – Мы действительно давно не виделись. Приятно встретить вас снова.
– И мне приятно, миссис Данстейбл. Вы, как всегда, очаровательны.
Коляска покатила своей дорогой, а Дэвид повел Эмму туда, где Беатрис снова рылась в грязи.
– Старая знакомая, – коротко пояснил он.
– Конечно, – пробормотала Эмма, снедаемая любопытством и отчасти… ревностью.
– Как вам в Бартоне, мэм? – спросила горничная Мэри, накрывая чай в гостиной маленького коттеджа Эммы.
– Прекрасно, – ответила Эмма, отгоняя мысли о Бетси. – Немного странно возвращаться в места, которые знала девочкой, и заново знакомиться со всеми.
– У вас появятся новые друзья, мэм, я уверена, – сказала Мэри, звякнув чашкой.
Эмма вспомнила тот дивный миг, когда она смотрела на Дэвида и Беатрис. Какой идеальной была эта картина. И как быстро все исчезло.
– Надеюсь. Наверное, мне нужно чаще появляться в деревне.
– Или чаще приглашать к себе соседей?
Эмма рассмеялась:
– Не думаю, что у нас много соседей, Мэри.
– Роуз-Хилл же совсем рядом. Моя сестра работала там на кухне, пока не переехала в Бат.
– Неужели? – с интересом спросила Эмма. Слугам часто было известно все, что происходит в доме. – Я как раз сегодня виделась с сэром Дэвидом Мартоном и его дочерью.
– Сестра говорила, ей нравилось там работать. Сэр Дэвид очень щедр к слугам, – одобрительно сказала Мэри. – Когда он в поместье. А когда леди Мартон была жива, он предпочитал лондонский дом.
– Я слышала об этом. Это немного странно, учитывая, как ревностно он заботится о своем поместье.
– Да, мэм, это всем известно, но… – Мэри умолкла, закусив губу.
Эмма с любопытством посмотрела на нее:
– Но что?
– Ну, миссис Каррингтон, я слышала как-то давно, когда сэр Дэвид был еще совсем молодым, что у него были какие-то неприятности в Лондоне.
– Неприятности?
– Я точно не знаю. Выпивка, может быть, или неподходящая женщина, – прошептала Мэри, – но тогда его отец чуть не довел поместье до разорения, и сэр Дэвид вынужден был вернуться. Вот и все, что мне известно. Просто слухи, мэм.
– Да, – пробормотала Эмма. Было очевидно, что горничная больше ничего не знает. – Благодарю вас, Мэри.
Когда Мэри вышла, Эмма налила себе чай и задумчиво уставилась в пустоту. Значит, однажды серьезный и респектабельный сэр Дэвид пустился во все тяжкие. Вот, наверное, когда он познакомился с Бетси. Однако в конце концов он вернулся в Роуз-Хилл, как Эмма в Бартон-Парк.
Как все это загадочно…
Глава 13
– А что, юная мисс Мартон присоединиться к нам сегодня? – поинтересовался мистер Лорн.
Эмма подняла глаза от книги и слегка удивилась, обнаружив себя в тихой пыльной книжной лавке, а не в Англии в эпоху Реставрации. Она с головой ушла в дневник Арабеллы Банкрофт. Кроме того, что это было чрезвычайно интересно, дневник отвлекал Эмму от мыслей о Дэвиде и о том, что между ними произошло. И от слухов, которые пересказала ей Мэри.
– Надеюсь, что да, – улыбнувшись, сказала она. – По крайней мере, так написано в письме сэра Дэвида.
Эмма удивилась, получив его послание. И к стыду своему, взволновалась, увидев, что письмо пришло из Роуз-Хилл. Она не видела сэра Дэвида с того самого дня и была уверена, что он уже сожалеет о своей просьбе по поводу уроков для мисс Беатрис. Эмма старалась не бывать в деревне, опасаясь встретить его там.
Но это совсем не означало, что она перестала о нем думать. К сожалению, это у нее получалось плохо. Бессонными ночами, лежа в постели, Эмма вспоминала его поцелуи, восхитительное, волнующее чувство, охватившее ее тогда.
А потом в ее воображении вставало лицо Дэвида в тот момент, когда Филип заключил ее в объятия. Холодное, отстраненное, как будто всего несколько минут назад они не были близки. А когда Мэри рассказала о юности сэра Дэвида, Эмма поняла, что совсем не знает этого человека.
Когда она думала обо всем этом, ей хотелось плакать. Все было так запутанно, так непонятно. Она влюбилась в Дэвида Мартона, как глупая школьница, и ненавидела себя за это. Как глупая школьница, которой она когда-то была, влюбилась в привлекательного учителя танцев мистера Милна. Тогда Эмма была дурочкой и с тех пор, кажется, совсем не поумнела.
Она прекрасно понимала, что Дэвид – не мистер Милн, соблазняющий юных девиц. И у него нет ничего общего с Генри Каррингтоном, который жил только настоящим и своими сиюминутными желаниями. Дэвид был совсем другим, порядочным, серьезным и дьявольски привлекательным. В его жизни не было места для Эммы, и поэтому мечтать о его поцелуях означало попусту тратить время.
И все же в своем письме он спрашивал разрешения прислать к ней Беатрис. Наверное, это что-то значит? Эмма отложила старый дневник.
– Сэр Дэвид говорил, что собирается пригласить гувернантку, которая могла бы обучать его дочь, а пока он хотел бы, чтобы мисс Беатрис получила несколько предварительных уроков, – сказала Эмма. – Я согласилась помочь, но, боюсь, мисс Мартон окажется умнее меня.
Мистер Лорн вздохнул:
– Да, она очень умная, эта девочка. И очень тихая, в отличие от других детей. Сэр Дэвид совершенно прав, желая занять ее ум учебой. Но на вашем месте, миссис Каррингтон, я бы не беспокоился – вы знаете достаточно, чтобы давать уроки любому ребенку. Разве вы сами не посещали школу?
Эмма покачала головой, думая о своей школе. Собственно, образования там давали мало, а ученицы, в большинстве своем, принадлежали к знатным семьям. Их интересовали только сплетни, а также красивые учителя танцев.
– Это была школа для юных леди – танцы, немного музыки и французский язык. У нас с Джейн никогда не было хорошей гувернантки. Можно сказать, я училась сама, по книгам из отцовской библиотеки. Он никогда особенно не интересовался тем, что мы читаем, и предоставлял нам полную свободу.
