Мари Клармон - Любви навстречу
– По крайней мере, теперь я не чувствую себя одинокой в своей слабости, – ответила она.
Пауэрз улыбнулся, но в его улыбке по-прежнему были грусть и меланхолия.
– Ты не одинока, Мэри, и никогда не будешь одинокой, потому что я точно такой же, как ты. Внешние различия не имеют значения, так как все наши поступки определяет лишь одна безумная жажда…
И тут Мэри, к собственному изумлению, крепко обняла виконта, пытаясь в полной мере насладиться столь очевидным проявлением дружеских чувств.
– Вместе мы все сможем преодолеть, – прошептала она.
– Вот именно, – подтвердил Пауэрз, и глаза его вспыхнули.
Мэри улыбнулась.
– Спасибо вам огромное.
– Милая, нет нужды благодарить меня. Ты ведь, в свою очередь помогаешь мне…
– Какой вы загадочный…
– Как и ты, маленькая бестия.
Мэри вдруг нахмурилась и осмотрелась, ощутив укол вины из-за того, что чуть не забыла про Ивонн.
– Мне нужно забрать то, за чем я пришла, – пробормотала она.
Виконт приподнял бровь.
– Что же это?
– Порошок от головной боли.
Пауэрз кивнул и повернулся к шкафчику с лекарствами. Порывшись в нем, он извлек небольшую бутылочку. Мэри взяла ее кончиками пальцев, ощущая, как снова гулко забилось сердце.
– А теперь иди. – Пауэрз медленно отошел от нее. – Будь добра сама к себе. Никто не заслуживает этого больше, чем ты.
Мэри шагнула к двери, затем вдруг остановилась и оглянулась. Виконт убирал пузырек с опиумом в шкафчик.
– Вы тоже этого заслуживаете. Заслуживаете, чтобы вас любили. – Она прикусила губу, потом добавила: – Надеюсь, вы простите себя и позволите другим любить вас.
Пауэрз молча кивнул, и Мэри, переступив порог, отправилась на поиски Эдварда. Теперь она всем сердцем сочувствовала виконту и очень жалела, что только сейчас узнала о нем всю правду – это был вовсе не скучающий повеса, а несчастный человек, прошедший все круги ада. И теперь она знала: у нее появился друг – удивительная новость!
Глава 19
Эдвард не верил своим глазам и не решался даже моргнуть, опасаясь, что прекрасное видение исчезнет. Мэри стояла в дверном проеме, облаченная лишь в легкий шелковый халат, а ее бледное лицо обрамляли короткие локоны.
Это зрелище настолько ошеломило его, что он невольно задал нелепейший вопрос:
– Где ты была?
Сказав это, Эдвард тотчас уловил в своем голосе собственнические нотки.
Но герцог не понимал, что с ним происходило, не понимал, откуда взялась эта внезапная требовательность. «Вероятно, все дело в Мэри», – решил он, поразмыслив.
И действительно, ей удалось пробудить в его душе древний инстинкт – жажду обладания. Если раньше Эдвард просто заботился о ней, искренне хотел помочь, то сегодня на пляже он вдруг понял, что хочет владеть ею. И это незнакомое ему до сих пор чувство вселяло ужас – перед глазами тотчас возникли его родители с их трагической судьбой.
А Мэри медленно вошла в комнату – вошла, словно богиня, сошедшая с небес. И теперь она действительно выглядела как Калипсо – величественная и безупречная. Короткие черные как смоль кудри вполне соответствовали этому образу, а фиалковые глаза казались слишком большими для изящного личика.
– Я могу спросить тебя о том же, – ответила Мэри, улыбнувшись. – Тебя не было весь вечер. Ты пропустил ужин.
Герцог передернул плечами.
– Мне нужно было пройтись. Кроме того, я не смог найти тебя после нашей прогулки верхом. – Теперь в его голосе сквозила обида. Уж не потому ли, что он боялся потерять ее?
Мэри снова улыбнулась.
– Ты искал меня? Неужели я так хорошо спряталась?
Резкое «да» едва не сорвалось с его губ, но Эдвард вовремя опомнился – роль ревнивца не для него. Он вдруг понял, что превращается в деспота, и тут же возненавидел себя до глубины души.
– Полагаю, тебе нужно было провести какое-то время наедине со своими мыслями, – сказал он, пытаясь успокоиться.
Мэри кивнула и проговорила:
– Но я была не одна. Мы немного поговорили с Ивонн, а потом…
Молочно-белая ножка Мэри выглянула из-под полы халата и тотчас же приковала к себе внимание герцога. Его раздражение как рукой сняло, и он, пытаясь угадать, спросил:
– Ты отправилась к Пауэрзу? – Это была первая мысль, пришедшая ему на ум. Самая страшная. Неужели правильная?
Судорожно сглотнув, Эдвард отвернулся. Боже, в кого он превратился? В домашнего тирана? Но он ничего не мог с собой поделать, так как прекрасно знал о способностях Пауэрза. И знал, что если Мэри попадется на его удочку и решит, что виконт станет ей лучшим покровителем, то непременно переметнется под его крыло. Подобные опасения разрывали его сердце.
Герцог снова вздохнул. Что ж, если и так… В конце концов, Мэри не присягала ему на верность. Нельзя об этом забывать.
– Эдвард…
– Да, слушаю.
– Мне кажется, в тебе пробуждается Отелло.
Проклятье, как ей удалось прочесть его мысли?!
– Душить тебя я не собираюсь, если ты об этом… – протянул он.
Мэри побледнела и Эдвард тут же пожалел о своих словах.
– Прости меня, пожалуйста, – взмолился он. – Прости, Мэри… – сначала он хотел подойти к ней, но потом передумал, решив, что мог ее напугать. – Ты ведь знаешь, я не хотел тебя обидеть.
– Откуда мне знать? – Мэри сделала шаг назад. Но страха в ее глазах не было – в них полыхал гнев. – Чего я только не натерпелась в последние годы. Я видела разных мужчин, и все они были способны на ужасные вещи. К примеру, мой отец. До свадьбы он и пальцем не тронул мою мать, а потом… Увы, потом было уже слишком поздно.
Эдвард с досадой подумал, что его слова поставили под угрозу самое драгоценное его достояние – доверие Мэри. Никогда еще он не ощущал такой пропасти между ними.
– Мэри, милая Мэри, ты ведь знаешь, что я ни за что тебя не обижу.
– Но я тебя совсем не знаю, Эдвард. Знаю только, что у тебя есть тайны, в которые ты никого не решаешься посвятить, даже меня.
Герцог понял намек, но предпочел проигнорировать его – он не собирался выкладывать свои секреты. Однажды он уже имел глупость довериться ей, сказав, что мать его не любила, и потом пожалел об этом.
– Я бы хотел быть откровенным с тобой, но не могу. Просто не могу, вот и все.
– Понимаю, – со вздохом кивнула Мэри.
Герцог был страшно зол на самого себя. Он не видел выхода из этого тупика.
– Не уверен, что понимаешь.
– О, Эдвард, я пытаюсь понять тебя, – но разве это возможно, когда ты скрываешь от меня свои мысли и чувства? Думаю, что на самом деле ты просто не хочешь открываться, потому и говоришь, что не можешь.
В ее словах была доля истины. Ему действительно не хотелось говорить о своем прошлом.
– Я всего лишь человек, Мэри. Самый обычный.
