Спой, маркитантка! - Татьяна Ренсинк
Тут же акт благословения был совершён, и Софья, нехотя проглотив желание бежать, заставила себя поцеловать икону, будто соглашалась стать невестой данного отвратительного ей человека, как бы тот ни отличился на войне, каким бы героем ни был.
Еле дождалась она, когда после выпитого бокала шампанского в честь случившегося, жених откланялся, обещая прислать своего человека договориться о венчании. Покорно, но молча поклонившись стоящим перед нею родителям, Софья хотела уйти из гостиной, как отец строго сказал:
-Я твои мысли насквозь читаю! Предупреждаю,... что бы ни планировала что! Всё будет провалом! В том, что Протасовы подлецы, ты убедишься скоро... Думаю, на будущем балу.
-Балу? - оглянулась Софья у порога, и отец кивнул в ответ:
-Ступай. Ты теперь невеста, и это не изменить. Не позволю опозорить наш род да лицо Анны.
Вернувшись вновь в отчаянии в свою спальню, Софья бросилась в объятия ожидающей там сестры и рассказала о словах, что сейчас услышала от отца...
-Ничего, - нежно погладила её та и вложила в руку письмо...
Глава 40
Забыть тебя? Нет, это невозможно!
Ты для меня и воздух, и вода.
Тебя люблю так сильно, как лишь можно,
Готов погибнуть только за тебя.
Мчусь к тебе, а ветер вновь запоёт,
Повторит за ним земля да назовёт
Имя нежное любимой и что я
Для тебя живу, я — твой, а ты — моя.
Куда идти, и кто тебя упрятал,
Злой человек иль чародей какой?
И даже если чёрт унёс крылатый,
Я отыщу его, убью твёрдой рукой.
Мчусь к тебе, а ветер вновь запоёт,
Повторит за ним земля да назовёт
Имя нежное любимой и что я
Для тебя живу, я — твой, а ты — моя.
Данило пел... Собравшиеся рядом гусары из разных отрядов слушали его душевную песню,... прекрасную мелодию гитары, на которой играл. Каждый думал о своём, вспоминая и войну, и любовь...
Ещё на балу в Вильно, по случаю победы, они все познакомились, разговорившись, радуясь вместе и делясь впечатлениями. Теперь же, прежде чем вернуться в Петербург, были приглашены остановиться как раз в лесничем доме Данилы, чтобы вспомнить русскую баню и вновь отпраздновать окончание великой и очень важной войны...
-Ну вот тебе на, - вернулся с некоторыми из гусар из бани Серж и всплеснул руками, когда Данило только закончил петь.
-Господа? Мы пропустили новую песню? - удивился один из вошедших в дом гусар, и друг рядом засмеялся:
-Да слышали уже сто раз сие выступление, просто снова для души спел!
-Ах, любовь, - обняв Данилу за плечи, сел подле Валерий. - Вот зачем же ты полюбил? Не предупреждали разве тебя?
-Да, Данил? - удивился в шутку Серж. - И службу теперь оставишь раньше времени. Рано... Рано... Вот я так до старости не женюсь ни за что!
-Брешешь, - засмеялся один из гусар. - Увидишь какую красавицу неземную и туда же.
-Она может уже замужем! - предположил другой, и Данило с тревогой взглянул:
-Кто?
-Софья твоя, - пояснил он.
-Не может быть. Не пошла бы она, - улыбнулся Данило, вспоминая вновь чудесное время вместе с возлюбленной.
-Поди,... отец её скрывает твои письма, а её послания не отправляет, - догадывался Серж, а гусар подле кивнул:
-Ну и попадёт же тому папеньке от твёрдой руки нашего героя!
-Я в последнем письме всё равно написал, что, как приеду, заберу её. Так что, - поднялся он, поправив свой расстёгнутый мундир. - Пора в баньку и мне, побреюсь, - провёл он игриво по усам. - А по утру... в путь, спасать свою невесту!
-Я бы так не радовался пока, - задумчиво глядя на свои руки, молвил один из гусар, отдыхающий в углу у печи. - Все они верны любви однажды, а выгодный брак дороже... А мы... В дуэлях суждены за них драться,... убивать,... а потом быть осуждёнными...
-Такая судьба постигла моего отца, мечтающего до сих пор о той госпоже, но моя Софья совсем иная, - оглянулся у порога Данило и поспешил уйти в баню.
Он следовал своему плану. Он вспоминал любимую, любовь их. Он молил время мчаться быстрее, чтобы настало утро, а там... Там гнать коня вновь, но уже не на встречу с возможной смертью, а — с любовью, с судьбою, которую бы только и прожил, если бы пришлось родиться вновь и вновь...
Время словно слышало его. Уснув вскоре после распития с друзьями водки и плотного ужина, Данило вздрогнул как раз во время, когда красные дорожки рассвета появились на ясном небосводе. Увидев их через окно, он вскочил, скорее застёгивая одежду и улыбаясь спящим вокруг товарищам.
Он знал, что с ними будет всё чудесно... Они знали, куда утром уедет он... Теперь дорога звала Данилу скорее пришпорить коня...
Глава 41
Мчусь к тебе, а ветер вновь запоёт,
Повторит за ним земля да назовёт
Имя нежное любимой и что я
Для тебя живу, я — твой, а ты — моя.
Данило гнал коня быстрее и быстрее, напевал свою песню, радовался, что вот-вот и сможет увидеть любимую. Надежда, что удастся заключить её в свои крепкие объятия, грела до самого Петербурга, до самих ворот дома Львовых, где и должна была находиться Софья.
Привязав коня к закрытым воротам, Данило припал к ним и смотрел то на заснеженный безлюдный сад, то на окно спальни возлюбленной, откуда
