Я (не) твоя: Невеста поневоле - Ирина Манаева
— Откуда такое? — испуганно уставилась на него Лушка.
— Умеешь? — спросила ведунья у Назара.
— Сноровлюсь, — принял, благодаря.
— Волчик, — позвала Марфа помощника. — Проводи.
С полуслова понял зверь, отбежал, оглядываясь, ожидая, что последуют за ним, и повёл молодежь по лесу.
Петька вернулся домой. Обняла его Анна и расплакалась.
— Так боялась без тебя остаться, — признанье в ухо выдыхала. — Что разродилась раньше положенного.
— Василисой наречём, — глядел на дочку Петька. — Васенькой. Красивая какая!
— Потому что наша!
— Токмо сынка мне надобно, а лучше трёх.
— Сколько? — рассмеялась Анна.
— Большую семью хочу, — поднял глаза на жену Петька. — Понял нынче, что жизнь короткая. Надобно за каждый день Бога благодарить.
— Будто стучит кто? — встрепенулась Анна.
— И впрямь, — согласно кивает Петька.
Стоит на пороге Фёкла с корзинкой.
— Вот, гостинцев принесла, — говорит как — то мягко, только грезится вдовке, что не к добру это.
— Ежели думаете, что мужа моего отнимите — так скажу: царапаться и кусаться стану за Петрушу, — грозно смотрела на гостью Анна.
— Ишь, — сдвинула брови Марфа, — угрожает она мне. — С добром я, — откинула тряпицу, а там пироги жаром исходят.
— Не верю вам, — смотрит с сомнением Анна.
— Внучку глядеть пришла! — не отстаёт Фёкла.
— Покажи, — вмешивается Петька, и Анна, скрепя сердце, подносит Фёкле дитя.
— Не очень похожа, — кривится та. — Точно от Петьки моего?
— Ежели не перестанешь жену мою обижать — не рады больше тебе будем.
— Да шучу я, — хмыкнула Фёкла, себе кумекая, мол, поживём — увидим. — Чаем хоть напои’те, родственники!
Рябого всё вопрос гложил про Назара. Видали его люди, и как он в дом входит, может, сговорились с Ульяной? И как только сил накопит, сбежит с полюбовником?
— Знаю всё, — стукнул по столу Зосим.
— Чего знаешь?
— Как сбежать с Назаром собралась.
Замолчала Ульяна, чувствуя, как внутри обида подымается, а Рябой принял молчанье то за согласие.
— Вот змею пригрел, — вскочил с места, замахиваясь на Ульяну, да только всё равно не ударил. Зарычал, сжал кулак и воздух резанул. — Неблагодарная!
— Отчего ж ты решил поклёп на меня возвесть? — все ж спросила жена. — Али давала тебе поводы в себе усомниться? Знал ты, что люблю другого, а всё одно захотел себе. Что позором семью не покрыл — благодарна. Что дочку принял, как свою — молиться за тебя стану. Но только чего не делала — того не делала. Пусть на месте помру, ежели обещала Назару, что его стану. — Наложила крест на себя Ульяна. — Твоя теперича, бери, как есть. А ежели станешь людей слушать и верить тому, чего не было — горько придётся, но, знать, судьба у меня такая.
Пожевал губы Зосим, глаза отвёл. Так верить хочется, так счастья надобно. Пораскинул мозгами, и впрямь, ежели захочет — сбежит, никакими оковами не удержать.
— Если всё ж уйти решила — скажи, подневолить не стану. Токмо жить с оглядкой и страхом не смогу.
— Твоя, Зосим, — подсела рядом Ульяна, на плечо голову укладывая, а в груди сердце рвалось к любимому, которого любить было нельзя.
Быстро время идёт. Глядишь, у Петьки с Анной опять дитя народилось, на сей раз мальчик. Рад-радёшенек Петька, всё ж сынок нынче! Ульяна тож не отставала. Всё понимает, как хочется Зосиму родную кровь, потому скоро станет семья больше, почала Ульяна. Рябой с любовью на жену смотрит да на дочку, что с каждый днём всё сильней на мать походить начинает. Надеется наследником его Бог наградит, а уж он научит его уму-разуму.
А что до Лукерьи. Отвёл их волчик на заимку, и как велено было Марфой, отдала Лушка снадобье парню.
— Уверен, что хочешь? — остановила, удерживая стакан, наполненный до краев терпкой жидкостью.
Он помедлил всего секунду и тут же в несколько глотков осушил посуду.
— Обними меня, — попросил девку, и Лушка не отказала. И опять впервой ей ощущать мужские руки на своей талии. И тихо трепещет сердце от чего-то неясного.
— Я так люблю её, — жмёт сильно в объятиях Назар девку, будто раздавить пытается.
— Поможет — поможет, — говорит Лушка, хоть сама ни в жизнь не видала, как действует снадобье. Но Марфа не могла поступить с ней плохо.
Минул год. Вернулся Назар с охоты.
— Гляди, чего принёс, — улыбается, укладывая на столе две убитых утки.
— Большие какие, — радостно кивает Лушка. Неповоротливо подбирается к столу, глядя на дичь. — Сготовлю и к Марфе пойду. Чую, скоро начнется, — она погладила большой округлый живот.
— Рядом с тобой буду, — берет Назар Лушку за руку.
— Да где ж такое видано, чтоб муж при таком около стоял⁈
Назвала мужем и тут же покраснела. Живут себе и живут.
— Одну не пущу, — настаивает. — Рядом с избой ходить стану, пока не разродишься. Проводим тебя с Громом.
Приблудилась к ним собака да так и осталась жить.
— Как знаешь, — согласно кивнула Лушка, шумно выдыхая. Она была с ним рядом тогда. Зелье подействовало странно, и мужчина проспал весь день. А потом поднялся как ни в чем не бывало. Лушка не спрашивала, а он не говорил. Может, и впрямь подействовало, а, может, решил сам судьбу свою вершить. Вырвать с корнем то, после чего душа долго плодоносить не будет.
А потом как-то само вышло, и вот уж Лушка матерью быть готовится.
— Говорила ж тебе, — усмехается Марфа, когда видит на пороге ученицу. — В другом твой путь.
— А его? — кивает Лушка на дверь.
— Да кто ж знает, разве у всех судьбу углядишь? Только чую, долго вы жить станете, большая семья будет. Хоть и не была ты невестой, а сразу женой, всё ж счастливей многих. Береги счастье это, найти его непросто, а потерять в один миг.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
