Я (не) твоя: Невеста поневоле - Ирина Манаева

— Назар, — пытается докричаться до него Лушка, только не отойдет никак от страстей таких парень. — Не Ульяна я! — качает головой сестра, но не слышат её. — Подымайся, — тянет парня за грудки, с земли таща. — Домой сведу.

Только как ошпаренный отскакивает.

— Нельзя домой, ищут меня!

Течёт кровь по лицу, кровят руки. Успели всё ж его волки погрызть. Да главное — цел.

— Схорониться мне бы, — глядит на девку, да куда она его. — Найдут меня, ты не выдавай!

Отвернулся и пошёл, шатаясь, за деревья держась. Не смогла глядеть просто на него Лушка.

— Погодь, — крикнула, торопясь следом. — Со мной пойдёшь.

— Куды?

— Недалеко место есть, изба старая, туда пойдём.

— Живёт кто?

Качает Лушка головой.

— Токмо ты будешь по пе’рвой, а как раны залечу — иди на все четыре стороны.

— А зачем то тебе? — Не понимает Назар.

— А как иначе, — разводит руками Лушка. — Чай не чужие.

Подошла к Агафье, с древа её сняла да на землю поставила.

— Идём, — кивнула, поворачиваясь спиной.

Тяжело Назару. Мало того, что говорит тело всё, так ещё поспевать не может.

Обернулась на него Лушка, всё враз поняла. Нашла палку, что не подведёт, да Назару и дала.

— А чего ж ты в лесу одна? — задал вопрос, поспешая следом. Переступает тяжело, на палку опирается, будто легче так.

— Дом теперича тут у меня.

— Замужем⁈

— Потому и тут, что туды не надобно, — усмехнулась Лушка. — Сбёгла я.

— Выходит, не один я такой.

Добрались до избы, вошли внутрь.

— Небогато, да как есть, — обвела рукой дом.

— Да и об том не мечтал, — усмехнулся Назар, да как-то горько.

— Только Марфе на глазе не показывайся, — предупредила. — Надобно с ней разговор прежде свесть. Токмо поаккуратней. Не любит она гостей.

— Кто такая?

— Ведунья, — тут же отозвалась Лушка.

— И ты с ней живёшь? — вскинул брови парень. — Отчего же?

— Знахаркой стану, — гордо ответила Лушка. — Сама себе хозяйка. Не стану по полям детей рожать да от мужа по деревням бегать, ежели чего. Не пойду по слову отца замуж за Мирона!

Задумался на минуту Назар, а потом и сказал.

— А можешь зелье дать, чтоб сестру твою забыть?

— Как забыть? — ахнула, думая, что ослышалась.

— Не могу, — покачал головой Назар, — лучше б волки загрызли, всё судьба краше, чем думать, что любимая в руках чужих. Что не станет никогда улыбку свою мне дарить, ласку да слово доброе. Убери любовь эту проклятую, — рванул бушлат, будто и впрямь хотел вырвать чувство, что поедом душу ело. — Сжалься, Лукерья.

Схватил её за руку, падая на колени, да ко лбу себе приложил ладонь её жаркую.

— Не сильна в том, — раскраснелись щеки Лушки, отняла руку свою от лица его. — Поспрашаю Марфу, коли захочет — даст средство. А пока пойду травы перетру, чтоб на раны положить, да Агафью матери сведу.

Остановилась телега около избы Фёклы. Помогли мужики вытащить Петьку, внутрь внесли. А второго тут же и оставили до поры, до времени, никто Степана не знал.

На сей раз свезло: врача быстро доставили. Оглядел он Петьку, ребры пощупал, глаза проверил. Расписал, что да как принимать, а Фёкла токмо кивала. Мол, будет всё сделано. Дали деньгу и отправили домой восвояси врача.

— Аня где? — спрашивает Петька.

— Ишь чего, Аня, — передразнивает его мать. — Спи давай. Сон знаешь, как лечит! А я так спужалась, — плакать принялась. — Чуть не померла на месте.

— Ежели б ты везде помирала, где говорила, — заметил на то Касьян, уже б шесть раз схоронили.

Зыркнулв на мужа Фёкла, но промолчала.

— Домой мне надобно, — пытается подняться Петька.

— Лежи, кому говорю, — прикрикнула Фёкла, укладывая сына назад. — Дом ему! Тут изба твоя, да всегда рады.

— Да пойми ты! — приподнялся на локте, тут же застонав, и откинулся на лавке. — Муж я нынче. Хошь ты того или нет.

— Не хочу, — зашипела Фекла. — Только всё одно: нет твоей Аньки дома!

— А где ж? — ахнул.

— А кто про то знает? Мож, с полюбовником сбежала.

— Эх ты, — махнул рукой на нее Петька. — Только и умеешь что сплетни разносить. Не стану тут быть.

Кряхтя поднялся, пока Фёкла причитала да уложить обратно пыталась, и на улицу пошел. А из калитки Степана увидал. Не знал Петька, кто его от беды упас, да и не узнает. Аннушка упросила Лушку ничего братцу не рассказывать, а той и самой не надо.

— Ну что там? — Аннушка обрадовалась, что девка вернулась. Бросилась Агафья к матери, с интересом на ребёночка смотрит, улыбается.

— Жив Петька, мать за ним пока приглядит.

— А что такое, что пригляд надобно? — Слышится в голосе вдовки волнение.

— Степан твой явился.

Ахнула Аннушка, глядя на Лушку со страхом.

— Токмо приехал живой, обратно отвезут с глазами закрытыми.

Бросила взгляд Анна на ведьму.

— Отмолила таки, — вырвался вздох горький. —

— Ей поклоны давай, — кивнула на Лушку Марфа. — Её рук дело.

Перевела взгляд Анна испуганный, только Лушка на неё смотреть не хочет.

— Ульяна девочку явила, — сказала вместо того.

— Девочку⁈ — обрадовалась вдовка. — Дал бог обеим разродиться, — принялась Анна кресты на себя накладывать.

— Ты брось, — прикрикнула Марфа, и женщина послушалась. — А ты скажи — ка отчего Волчика звала⁈ — глядела на Лушку в упор ведьма.

— Не могла ты слыхать!

— И всё ж слыхала! Так чего?

— Волки напали.

— Приказано тебя не трогать, — щурится старуха. — И что ж тогда?

Смотрит на неё Лушка, раздумывая, стоит ли говорить правду.

Глава 26

Не утаить от Марфы ничего, потому решила Лушка сразу как есть сказать.

— Парень там был, — теребит подол. — Драли волки его.

— А ты спасла, значится? — испытывает ведьма девку взглядом, прожигает.

— А чего ж прикажешь, мимо бежать, будто не человек я, а зверь какой? Ежели так надобно поступать, не по пути нам. Уйду куды глаза глядят, а такой не стану.

— Может, судьбой ему дано было там в лесу погибнуть, — говорит Марфа, да потому что хочет характер углядеть. Не нужна ей такая, что за чужой спиной прятаться станет да мимо в делах трудных бежать.

— А про судьбы ничего не знаю, — отмахнулась Лушка. — Кому где уготовано, мож потому я там и шла, что написано мне спасти Назара.

Ахнула тихо Анна, понимая, о ком речь зашла. Смотрит на Лушку, понять пытается, как такое быть может, что тут он.

— Мож и так, — лукаво улыбается Марфа. — Ну спасла, а дальше чего?

— Некуда идти ему, — насупила брови, чтоб право остаться выстоять. — Отвела его в избу старую