Ширл Хенке - Условия любви
— Когда все утихнет, я зайду за курткой, Рена.
— Только за этим, милый? Ты уверен? Он откинул голову и засмеялся.
— Ах, Рена, Рена… Вы же знаете нрав Касс. Я только расплачусь за куртку.
Кэсс стояла в дверях, разглядывая пеструю толпу. Пеппер освобождал помещение от ящиков и мешков, чтобы расчистить пространство для танцев. Из-за недостатка женщин мужчины по западной привычке танцевали с мужчинами, по очереди меняясь ролями. Проститутки в кричащих атласных платьях и перьях выглядели среди горняков как тропические птицы среди стаи серых голубей.
Касс никогда не презирала «уличных женщин». В конце концов, они были частью действительности и выживали тем способом, какой освоили. Потом она увидела танцующих Рену Буфорд и Стива, испытав непреодолимое желание пройтись по ним кнутом за публичное унижение ее перед друзьями и компаньонами.
Танец кончился, Стив оставил Рену и завязал разговор с хозяином салуна «Виски». Муж Кэсс произвел хорошее впечатление на собравшихся, и они одобрили ее выбор: и ее собственные работники, и люди с рудника! «Когда это началось? Когда он успел?» — думала она.
Касс слушала болтовню Пеппера о том, что случилось с ними по дороге. Потом он увидел ее и сказал:
— Ждал подходящего момента, Кэсс. Пока все будут пить за вашу свадьбу, вам с мужем надо станцевать особый танец.
Прежде чем она успела его остановить, Пеппер уже подошел к Стиву и по-дружески положил руку ему на плечо.
— Вам с женой нужно станцевать, — сказал он, подводя его к Кэсс.
Все вдруг запели, приглашая молодоженов танцевать, пока те наполняли свои кружки и провозглашали тост. Чувствуя себя неловко в брюках, словно мужчина, играющий в танце роль женщины, она неохотно позволила Стиву обнять ее. Музыка была медленной, а его прикосновения обжигающими.
— Значит, ты видела, как я танцевал с ней? Поверь, мне еще более отвратителен этот запах, чем тебе.
Она с недоумением посмотрела ему в глаза.
— Ты хочешь сказать, что ее прелести пришлись тебе не по вкусу? Конечно, — сказала она после небольшой паузы, — тебе пришлось бы заплатить ей, когда у тебя есть другой вариант.
— Сегодня ночью, правда, любимая?
Вопрос прозвучал как нежное признание, и он еще крепче сжал ее в объятиях. Она напряглась, но вырываться не стала. «Бережет свой авторитет», — с отвращением подумал он и вдруг снова ощутил жгучее желание. Когда музыка смолкла, Стив быстро отступил и поклонился, чтобы скрыть свои чувства.
Кэсс выдавила улыбку, потом резко повернулась и ушла под одобрительные возгласы пирующих. Она хотела было присоединиться к ним, но сразу отказалась от этой идеи. Сегодня ночью ей нужно иметь ясную голову.
Издалека наблюдая за женой, Стив задумался и не заметил, что хлебнул лишнего. Какая нелепость — желать женщину, которая силой заставила его жениться! Он знал, что разбудил в ней желание и может сделать это и впредь. Но после инцидента с кувшином ему придется быть очень осторожным, соблазнять ее, контролируя свою болезненную гордость. Он оставил кружку и пошел к жене.
— Уже поздно. Касс. На рассвете нам нужно отправляться в Гоулд Хилл. Тебе не кажется, что пора спать?
Он улыбнулся, увидев, как румянец заливает ей щеки.
Она подавила желание сбить самонадеянную усмешку с его красивого лица и согласно кивнула.
Стив стоял перед маленькой хижиной, которую им предоставил Пеппер, и курил сигару. Он забрал куртку у Рены и сразу вернулся, дожидаясь, пока Кэсс подготовится ко сну. Куртка, к счастью, стоила пяти долларов и его поцелуя перед уходом.
Как ему подойти к Кэсс? Бог свидетель, последний раз был сокрушительным. И терпеливые увещевания, и страстные слова в итоге всегда вызывали у нее вражду. Или лучше действовать молча? Он подождет, пока она задремлет, скользнет в постель и соблазнит, не говоря не слова.
Его план, как и все планы на свете, оказался несовершенным. Кэсс неподвижно лежала на узкой кровати, гадая, неужели он пошел в палатку Рены Буфорд. Она уговорила себя остаться в хижине, зная, что если она найдет мужа с проституткой, то убьет его.
Наконец дверь скрипнула, впустив в хижину серебристый лунный свет и поток холодного воздуха. Кэсс поглубже зарылась в стеганое одеяло, пока Стив раздевался в темноте. Она слышала шорох одежды, щелканье пряжки, и воображение рисовало ей его великолепное тело. И чем больше она думала об этом, тем сильнее становилось се желание, чем больше она желала, тем быстрее росла ее злость.
Стив тихо скользнул под одеяло, провел рукой по ее телу, потом повернул ее на спину. Его пальцы нежно коснулись ее живота, медленно двинулись сначала к одной груди, потом к другой.
Ее соски сразу набухли, и она не смогла сдержать вздоха наслаждения. Ободренный таким проявлением желания, он наклонился и поцеловал ее в губы.
Кэсс почти поддалась магии его ласк, как вдруг почувствовала запах духов Рены Буфорд. Когда они шли к хижине, этот ненавистный аромат исчез, а теперь от него опять воняло! Она оттолкнула его, готовая закричать от ревности, но гордость и отчаяние остановили ее. Никогда, никогда она не даст ему понять, как оскорблена его связью с проституткой. Ей нужен ребенок, а значит, она должна позволить ему использовать ее тело, а потом отошлет его навсегда. Сейчас ей просто нужно терпеть.
Стив почувствовал смену се настроения, но решил не спрашивать о причине. Каждый раз, когда он пытался заговорить с этой проклятой женщиной, ничего хорошего не получалось. Он нежно провел языком по ее губам, пытаясь проникнуть во влажный горячий рот. Она не отвечала. Ну, по крайней мере, хоть не кусала!
Потом она почувствовала его теплые поцелуи на шее, груди, животе, пока рука мужа ласкала ее бедра, постепенно продвигаясь к самой желанной части тела.
Касс невольно вздрогнула, но сдержалась, а он продолжал свою сводящую с ума атаку. Внутренний трепет нарастал, поднимаясь снизу к ноющим соскам, горячая волна то накрывала ее, то откатывала, однако Кэсс лежала неподвижно, и у нее в голове крутилась опись груза, который они должны были везти дальше. Разочарование Стива возрастало. Она одурачила его, подавила свои естественные желания. Маленькая лицемерка! Тогда, не задумываясь и не заботясь о том, делает он ей больно или нет, он просто вошел в нее.
Никакой боли она не ощутила, а его ритмичные толчки только усиливали экстаз. Она впилась ему в плечи, не отпускала, притягивая все ближе, ближе, а ее тело послушно откликалось на его движения.
— Наконец и ты тоже хочешь, правда? — выдавил он из себя.
Несколькими быстрыми, глубокими толчками он довел себя до высшей точки и излился в нее в безумном порыве удовольствия, которое было таким сильным, что он застонал. Он сразу отпрянул от нее, повернулся спиной и поднял сброшенные одеяла.
