Жюльетта Бенцони - Сделка с дьяволом
– Вы полюбите Вену, – сказала ей Фелисия. – Город суров только с виду. А на самом деле здесь очень весело. Венцы просто влюблены в музыку и пирожные, они только танцуют и едят.
И действительно, пока их покрытая пылью, забрызганная дорожной грязью карета пробиралась по узким улицам, в воздухе, казалось, витала мелодия вальса, придавая воздушность серым камням домов. Царившее на улицах веселье красок сразу напоминало о том, что Вена – это ворота на Восток. Перед высокими порталами или резными решетками дворцов стояли привратники в великолепных ливреях с золотыми или серебряными позументами. Роскошные экипажи – а Вена всегда славилась экипажами и лошадьми – не раз встречались подругам. Впереди бежали скороходы, размахивая длинными палками из черного дерева, за ними следовали гайдуки в венгерских костюмах. Женщины спешили в церковь, закутавшись в широкие накидки, отороченные куницей или песцом, с золотыми кистями и на красной атласной подкладке. За ними лакеи несли подушечку и молитвенник. Встречались гвардейцы в красных мундирах с черными бархатными эполетами, в красных мундирах с серебряными эполетами, в ярко-синих мундирах с золотыми эполетами. Офицеры на отличных лошадях были облачены в белые или зеленые мундиры под плащом с большим воротником. Попадалась и голубая с серебряным сутажом форма гусар. Все старались хоть как-то украсить свою одежду. Нередки были народные костюмы, и тирольские шляпы соседствовали с украшенными лентами головными уборами венгерок. Даже нищие пестротой лохмотьев намекали на былое процветание.
– Невероятно! – воскликнула Гортензия. – Ведь карнавал еще не начался.
– Здесь вечный карнавал, моя дорогая. Вена – это огромный котел, где соединяется, не перемешиваясь по-настоящему, множество народов. Здесь и чехи, и богемцы, и румыны, и венгры, и поляки, и греки, и итальянцы, и левантийцы, и никто никому не мешает, потому что, кроме полиции, никто не задает вопросов. Это самый космополитичный город в мире. Вот почему я ее люблю, хотя… и не очень люблю австрийцев.
– У вас нет причин их любить, Фелисия. Должна признать, город произвел на меня впечатление своими старинными укреплениями и улицами. Мне Вена напомнила крепость.
– Как только вы увидите Хофбург – резиденцию императора, ваше впечатление усилится. Это самый мрачный дворец, который я когда-либо видела. Но нет тюрьмы, откуда нельзя было бы бежать, если есть кому помочь. А здесь у нас есть друзья. Но сейчас нам прежде всего надо подумать о ночлеге.
К удивлению Гортензии, Тимур так уверенно находил дорогу, как будто прожил в городе всю жизнь.
– Он, видно, отлично знает город. Он уже бывал здесь? – спросила Гортензия.
– Тимур прожил в Вене полгода с моим бедным Анджело. Но, проживи он здесь всего лишь неделю, он ориентировался бы также свободно. Вы же знаете, у него удивительная память. А вот и Хофбург.
Быстро нагнувшись, Гортензия заметила позади маленькой площади гигантский портал, увенчанный огромным куполом. Холодные стены чуть оживляла униформа часовых. Чуть дальше теснились различные постройки разнообразных стилей: от средневекового до барокко.
Неизящный, но внушительный дворец и, как подумалось Гортензии, таящий в себе угрозу.
– Клетка Орленка, – вздохнула Фелисия. – Как осмеливаются австрийцы держать его в этом мавзолее, когда Наполеон хотел построить для него на вершине холма Шайо самый большой, самый прекрасный дворец…
Но Хофбург уже скрылся из виду, и экипаж ехал теперь по широкой улице, где зажигались первые фонари, так как зимой темнело рано. Загораясь один за другим, фонари отбрасывали неяркий, но очень приятный свет.
– Как красиво! – с искренним восхищением воскликнула Гортензия. – Я нигде еще не видела такого удачного освещения.
– Говорила же я, что Вена вам понравится! – засмеялась Фелисия. – Венцы так гордятся своим освещением. Как вы видите, фонари укреплены на домах через равные промежутки. Кажется, их наполняют смесью льняного масла и жира, поэтому их свет так мягок. Ну, вот мы и приехали.
Тимур остановил лошадей у гостиницы «Кайзерин фон Остеррайх». Ее нижний этаж занимал просторный ресторан. Тут же выскочили слуги, за ними шел маленький толстый рыжеватый человек, видимо, хозяин.
– Слава Иисусу Христу! – приветствовал он путешественниц, опытным глазом оценив элегантность кареты и количество багажа.
Фелисия обратилась к нему через окно:
– Я княгиня Орсини. Надеюсь, вы получили мое письмо и мои комнаты готовы.
Хозяину гостиницы, несмотря на живот, удалось согнуться почти пополам:
– Все готово, ваше сиятельство, все готово. Я надеюсь, что госпожа княгиня останется довольна…
– Посмотрим! Возьмите багаж и…
Она остановилась на полуслове, увидев человека, собиравшегося войти в ресторан. Это был мужчина среднего роста; одетый в удобную серую шубу и бобровую шапку, он держался так прямо, что казался высоким. На карету он не обратил ни малейшего внимания: это была привычная картина у входа в гостиницу. Но Фелисия узнала профиль и длинные белокурые усы на гусарский манер.
– Вы видели? Это Дюшан. Бог нам помог, – шепнула она Гортензии.
– Я тоже его узнала.
Полковник Дюшан, бывший офицер Великой Армии, был первым другом, которого Гортензия нашла в Париже, приехав туда, чтобы скрыться от маркиза де Лозарга. Он спас ей жизнь, буквально выдернув ее из-под колес кареты, а потом они вместе готовили побег Джанфранко Орсини. А затем, во время Июльской революции, Дюшан, решив, что эта революция является прелюдией Империи, отправился в Вену, чтобы привезти оттуда сына Наполеона… Это он назначил свидание Фелисии в этой гостинице. Но с его отъезда прошло много месяцев, и было настоящей удачей встретить его в первый же день.
Дюшан уже вошел в ресторан, и обе женщины поспешили выйти из кареты. Им помог хозяин гостиницы, не перестававший кланяться.
– Я очень проголодалась, – громко заявила Фелисия. – Можем ли мы поужинать прямо сейчас? Мой слуга займется комнатами. Я полагаю, они приличны?
– Великолепные, госпожа княгиня, великолепные! Вы не найдете лучших нигде в Вене.
– Будем надеяться. Мы только вымоем руки…
Через несколько минут женщины уже входили в зал ресторана, чьи стены из темного дерева подчеркивали сияющую белизну скатертей. Они сразу увидели Дюшана: он расположился за большим столом и внимательно изучал меню. Фелисия выбрала столик с таким расчетом, чтобы попасть в поле зрения полковника.
Гортензия предпочла бы немного отдохнуть и переодеться, прежде чем ужинать, но она понимала, что нельзя упустить возможность увидеться с Дюшаном. Он и так, наверное, уже думал, что Фелисия не приедет…
