Джулия Лейтем - Честь рыцаря
— Даже сюда, на север, дошли слухи о вашем брате. Это одна из причин, по которой я не хочу, чтобы Сесили выходила за вас замуж. И вы продолжаете подтверждать мои опасения. Почему я должна верить, что вы в состоянии обуздать свой нрав, свои похотливые желания, если ваш брат вовсе не пытался себя обуздывать? Это не входило в его планы. А теперь вот вы заявляете мне, что частью моего наказания будет попытка соблазнить меня.
Диана знала, что зашла далеко, заговорив о покойном виконте вскоре после того, как Баннастер увидел Мэри. Но Лига хотела узнать о нем нечто важное, и ей пришлось рисковать.
Тем не менее то, что он извинился, произвело на нее большое впечатление. По крайней мере его поведение свидетельствовало, что у него есть совесть. Этого она не ожидала, стараясь держаться поближе к своим людям, на случай если Баннастер попытается лишить ее связи с ними. Ее почти пугала перспектива оказаться с ним за пределами Керкби-Кип. Если бы она только знала его планы в отношении ее — помимо элементарного обольщения… Сколько еще ей придется ждать, пока он не разоблачит ее?
— Мой брат никогда и не пытался обуздывать свои порывы, — в конце концов заговорил Баннастер, цедя слова сквозь зубы. — Мне понадобилось немало времени, чтобы понять, каким человеком он был, и попытаться исправить то, что он натворил. Когда я готовился в священники, я надеялся, что, если буду горячо молиться, Бог, быть может, изменит его. Но эти мои молитвы, как и многие другие, остались неуслышанными. Он был убит, а многие женщины в замке Баннастер продолжали страдать от последствий его поведения.
— Кто-то услышал ваши молитвы, касающиеся брата, — сухо сказала она.
— Возможно, и на то была воля Всевышнего. — Он взглянул на нее. — Вы ведь не думаете, что это я убил его?
Она пожала плечами, понимая, что вступила на шаткую почву. Иногда ей казалось, что она недостаточно винит себя в смерти виконта. В конце концов, она убила человека, пусть и защищаясь от его насилия. Но ведь его брат, Томас Баннастер, попал под подозрение из-за того, что совершила она.
Несколько минут они ехали молча, продираясь сквозь густые ветки деревьев. Она плотнее запахнула плащ, потому что сюда, под деревья, проникало меньше солнечных лучей. Диане не хотелось говорить о смерти виконта, но приходилось, чтобы не вызвать у него подозрений.
— Вы не похожи на убийцу, — сказала она. — Как вы пытались исправить то, что он сделал со служанками?
Он не встретился с ней взглядом, потому что смотрел вперед, чтобы не оступиться на узкой тропке. Его плащ, подбитый мехом, развевался за широкими плечами, шапку он натянул до самых бровей.
— У нескольких женщин остались незаконнорожденные детишки, — сказал он наконец. — Я позаботился, чтобы они не нуждались, чтобы… находились под защитой.
«Он видит в них своих племянников и племянниц?» — недоумевала она. У аристократов всегда были внебрачные дети, и редко кого они признавали.
— Я также дал всем понять, что пострадавшие женщины могут рассчитывать на место в замке Баннастер до конца жизни, — продолжал он. — Но некоторые из них не захотели оставаться там, где их преследовали мрачные воспоминания, и я нашел для них приют в других своих поместьях или у соседей.
— Вы рассчитываете на похвалу или на создание благоприятного мнения? — спросила она.
Он удивился и фыркнул:
— Нет, кроме меня, это никого не касается. Я просто отвечаю на ваши вопросы.
— Не хотите ли вы добрым отношением к этим женщинам показать, что годитесь в мужья Сесили, а одновременно признаетесь в намерениях преследовать меня с нечистыми целями?
Он мрачно усмехнулся:
— Вы не склонны проявлять милосердие, Диана, не так ли?
— При чем здесь милосердие? Я сказала вам, что буду защищать свою сестру, и пусть вы не убийца и позаботились о женщинах, с которыми дурно обошелся ваш брат, я не одобряю того, что вы делаете здесь.
— Я не женат и не обручен с вашей сестрой. Что было раньше, не имеет значения.
— Вам еще многое предстоит узнать о женщинах, Баннастер. Вам не хватало для этого времени. Порой это сказывается. — Она пришпорила коня и выехала вперед, оставив его замыкать маленькую процессию.
Склон выровнялся, лес стал темнее, дубы выше и толще. Егерь начал искать подходящее дерево. И хотя Диана предпочла бы сосредоточиться на мыслях о Баннастере, нельзя было забывать о своих обязанностях.
В конце концов, приближалось Рождество.
Их поиски завершились у большого дуба, раскинувшегося на относительно ровной площадке, так что егерю и его помощнику было удобно пилить дерево. У егеря оказалась с собой длинная пила с деревянными ручками, которую он привез, привязав к седлу и предварительно тщательно обернув тряпицей.
— Вы прямо сейчас будете пилить, вас ведь всего двое? — с удивлением спросил Баннастер.
Молоденький помощник, Питер, совсем еще мальчишка на пороге взросления, засмеялся.
Егерь поднял бровь, и парнишка сразу притих. Диана улыбнулась:
— Питер, что тут смешного?
Должно быть, мальчик не слишком боялся егеря, потому что с улыбкой проговорил:
— Он любит показывать, как здорово умеет валить большие деревья, мистрис.
Егерь только покачал головой, снимая плащ.
— Кто-то ведь должен спилить его, мистрис, а мальчику полезно поучиться. После я пошлю людей и вола, чтобы доставить ствол в Керкби-Кип.
Диана взглянула на Баннастера. Он с интересом наблюдал, как егерь и его помощник взялись за пилу, встали по сторонам массивного ствола и начали пилить. Каждый с силой тянул пилу на себя, Хотя мальчик не мог сравняться со взрослым мужчиной, он очень старался.
Когда наконец силы у Питера иссякли, егерь объявил, что пора отдохнуть.
К ним подошел Баннастер.
— Можно, я займу место мальчика? Конечно, если вам не требуется отдых.
Егерь оглядел его и, помедлив, кивнул:
— Если хотите, милорд.
Он явно не верил, что пэр может сравниться в выносливости с человеком, привыкшим к тяжелой работе. Питер смахнул снег с плоского камня, сел и достал рог — ему хотелось пить. Баннастер снял плащ. Они с егерем быстро вошли в ритм. Резкие звуки пилы далеко разносились в тишине леса; слышно было тяжелое дыхание мужчин. Диана ждала, когда один из них запросит отдыха, но оба молчали.
Она улыбнулась Питеру, спросила, как идут его уроки чтения у деревенской вдовы, а сама не сводила глаз с мужчин. Нет, не надо себе лгать — она смотрела на Баннастера. Ритмичные движения его тела завораживали. Он стоял, широко расставив ноги, его плечи двигались назад, когда он тянул пилу на себя, и вперед, когда он потом толкал ее к напарнику. Пот тек по его лицу, но он не обращал на это внимания, неотступно следя за движением пилы. В конце концов она села рядом с Питером, который только улыбался, глядя на нее.
