Виктория Янссен - Королева пиратов
– Все это можно закончить и на палубе, – произнесла Имена, когда Нож накладывала на ее рану на бедре целебную мазь, очищающую кровь и щекочущую ноздри резким травяным запахом. Имена сделала глубокий вдох, надеясь, что аромат облегчит пульсацию у основания шеи.
– Там вы будете всем мешать, – возразила Нож. – К тому же, капитан, я сняла с вас брюки.
– Пришлите ко мне Роксану с отчетом.
– Моя любимая занята, – ответила Нож, накладывая льняную повязку. – Если бы рана пришлась на внутреннюю сторону бедра, а не на внешнюю, вы уже были бы мертвы. – Взяв чистый отрез ткани, она обмакнула его в дистиллированный спирт и принялась протирать порез на руке у Имены.
Имена зашипела. В этот момент дверь ее каюты распахнулась, и вошел Максим с чашкой в руках.
– Мы вырвались вперед на одну длину судна, – сообщил он, не дав ей и рта раскрыть. – Пираты потеряли время, сбивая пламя.
– Кто догадался стрелять огненными стрелами? – спросила Имена.
– Норис, – ответил Максим.
Имена усмехнулась:
– Можете сообщить ей, что она заработала поощрение. Двадцать золотых монет.
Герцог опустился на сундук рядом с ней, так, что бедра их соприкоснулись. Он поднес к губам Имены чашку с имбирным сиропом, успокаивающим волнения в желудке, и придерживал ее, пока она пила. Когда Имена проглотила сироп, Максим сказал:
– Выходи за меня замуж. Ты только что доказала, что из тебя выйдет отличная герцогиня.
Она так быстро повернулась в его сторону, что у нее снова закружилась голова.
– Почему? Потому что могу дать пирату коленом под яйца? Мне вовсе не обязательно выходить за вас замуж, я и без того завладела вашим целомудрием, – ответила она, подавляя неуместный истерический смешок.
Максим внимательно смотрел на нее, потом запечатлел на ее виске нежный поцелуй.
– У тебя на затылке ужасная шишка, – сообщил он.
– Именно поэтому все нормальные люди носят волосы на голове, где им и положено расти, – не преминула заметить Нож.
– Ты закончила со мной? – спросила Имена.
– Нет, – парировала та. – Вас тошнит?
– Я забуду о тошноте, если перестанешь постоянно напоминать мне, – огрызнулась Имена. – Я могу извергать из себя содержимое желудка на палубе с не меньшим успехом, чем здесь.
Максим склонился к хирургу и произнес:
– Она права. Я обещаю лично за ней присматривать.
Нож с кислой миной взирала на него.
– Ваше очарование не имеет надо мной власти, – сказала она, – но я не могу пойти против логики. Позвольте мне перевязать ваши раны, и можете нести капитана наверх. – Она повернулась к Имене: – Обещайте мне не покидать рулевой рубки и вообще не вставать со стула.
Максим улыбнулся:
– Благодарю вас, Тесса.
Нож улыбнулась в ответ, без привычного для нее сарказма.
Имена вздохнула:
– Приведи его в порядок, чтобы мы могли поскорее подняться наверх.
Она ни за что не призналась бы, как приятно ей быть прижатой к груди Максима и утыкаться лицом ему в шею, пока он нес ее в рулевую рубку. Как просто было бы закрыть глаза и погрузиться в сон, но в груди волной поднималось беспокойство за команду и судно.
Стены в рубке имелись лишь с трех сторон, а четвертая была занавешена бамбуковой занавеской, которая без труда сдвигалась в сторону. К палубе здесь были прикручены болтами два стула, предназначенные для несения длительных вахт. Максим опустил Имену на один из них и встал рядом. Имена кивнула рулевому, Бонневи, и задышала глубоко и размеренно, вбирая в легкие чистый морской бриз. Имена почти успокоилась, когда заметила приближающуюся к ним Роксану.
Помимо того что схватилась за горящий канат, второй помощник капитана казалась невредимой.
– Мы вырвались на две длины судна, капитан, – сообщила она. – Черный корабль отстает больше, чем «Быстрина», – у него команда менее дисциплинированная.
– А что у нас? – спросила Имена.
– Хийу убит при первой же стычке, и Большой Вим истек кровью прежде, чем кому-нибудь удалось помочь ему. Невенс ранена в живот, но Нож считает, что у нее есть шанс выкарабкаться. А вот насчет Йедона или Осла у нее такой уверенности нет. Филипп может лишиться глаза. Рана на голове Куана оказалась не такой страшной, как казалось на первый взгляд, но ему придется лечиться около недели.
– Держи меня в курсе событий. Организуй похороны погибших, как только мы уйдем от преследования. И пошли ко мне Четри, когда у него найдется свободная минутка.
– Да, капитан.
Когда Роксана ушла, Имена откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, оплакивая свою потерянную команду. Теплые ладони Максима коснулись на мгновение ее головы, облегчая боль, затем скользнули ниже и принялись ритмично сжимать и разжимать плечи. Он не произносил ни слова.
Когда Имена снова открыла глаза, перед ней стоял Четри, а герцог лежал на палубе, скромно привалившись спиной к стене рубки. Сама того не осознавая, она заснула, но, по крайней мере, головная боль отпустила.
– Донесение, – сказала она.
– Мы вырвались вперед на три длины корабля, – с довольным видом сообщил первый помощник. – Даже запаха гари почти не ощущаем.
– Хорошая работа, – одобрила Имена, – так держать. – Она потерла глаза, словно присыпанные песком, и снова посмотрела на Четри. – Что еще? Выкладывай!
– Капитан, я взял пленных.
– Пираты? На борту моего судна? О чем ты только думал?
– Эта наложница, Анна, сама захотела пойти с нами, – ответила он.
– После того как выдала Максима своему капитану! – воскликнула Имена, с трудом сдерживая гнев.
– У нее не было выбора, – возразил Четри. – Другая женщина, Сюзела, отбывала наказание за свое поведение, а Анна – за поведение Сюзелы. Они с трудом пробились к нам, Имена. Анна убила одного из пиратов, вонзив ему шпильку в глотку.
Имена заморгала от удивления:
– Как это… изобретательно.
– Они в трюме под присмотром Норис. Заявляют, что могли бы помогать нашему хирургу.
– Что-то они слишком деятельны для пленников, – заметила женщина.
– Но они могут оказаться полезными для нас, – смущенно ответил Четри.
– Я сама поговорю с ними и сообщу о том, какое наказание их ждет, если они осмелятся подорвать наше доверие к себе. Именно так, наше доверие. Ты не станешь говорить им, что я не причастна к их пленению, чтобы они могли извлечь из этого знания какие-то выводы. – Она сверлила Четри командным взором. – Я удивлена и раздосадована, что ты совершил подобное без моего разрешения.
Он медленно поклонился ей, признавая свою вину, и надолго задержался в таком положении, прежде чем выпрямился снова.
– Готов понести любое наказание, капитан.
Имена понимала, что нужно применить к нему какие-то санкции, чтобы показать, кто на судне главный. Зачастую именно дисциплина являлась той тонкой гранью, что отделяла жизнь от смерти.
