Элизабет Лоупас - Блеск и коварство Медичи
— Боже правый, Изабелла! Оно же стоит целое состояние! — воскликнула Кьяра. Вдали от посторонних глаз они с сестрой великого герцога называли друг друга просто по имени. Сначала Кьяре казалось это странным, но потом стало совершенно естественным. Как бы то ни было, Кьяра была сестрой великого герцога по искусству алхимии, в то время как Изабелла была его сестрой по плоти.
— Думаю, сотни две скудо, — сказала Изабелла. По всей видимости, эта сумма не казалась ей огромной. Оно и понятно, ведь она всю жизнь купалась в роскоши. — Я прошу тебя отнести его одному господину. За мной следят днем и ночью. Гвардейцы моего брата последуют за мной, если я пойду к нему сама.
Но зачем? Что случилось?
Изабелла повернулась лицом к туалетному столику и принялась переставлять на нем всевозможные баночки и флаконы, брала в руки зеркало и снова возвращала его на место. Она всегда так перебирала в руках вещи, когда не хотела говорить правду, но в результате не могла сдержаться и все рассказывала начистоту. Когда-нибудь эта страсть к разговорам и неумение хранить секреты ее и погубят.
— Только не говори ничего Франческо, — сказала Изабелла, резко повернувшись к ней лицом. — Поклянись, Кьяра, что ничего не расскажешь Франческо.
— Да я его уже несколько недель почти не вижу.
Стадия насыщения увенчалась успехом, чего нельзя сказать о последующей стадии фиксации. Поэтому им пришлось начинать все сначала и за четыре месяца удалось пройти шесть стадий. После этого они сделали перерыв на празднование Рождества и Богоявления. Вкуснейшее печенье бефанини[49], вино, фейерверки и пышные шествия — все это поражало воображение неискушенной девушки. Но затем, на седьмой стадии разделения, вся их работа пошла прахом. Великий герцог был в ярости. Донна Бьянка на несколько недель заперлась в своем доме и никуда не выходила. Поговаривали, что Франческо избил ее до такой степени, что она едва могла ходить и была не в состоянии надеть на себя приличную одежду.
После этого, в марте, когда они собирались начать всю работу сначала, великая герцогиня слегла в постель, готовясь родить своего шестого по счету ребенка. Это значило, что великий герцог по крайней мере один раз не отказал себе в удовольствии лечь в постель со своей законной супругой. Это могла быть еще одна причина, по которой донна Бьянка решила пока не показываться на людях.
Время от времени, когда учащались головные боли и голоса снова начинали шептать в ее голове, Кьяра задумывалась о своей жизни и произошедших в ней изменениях. Прошел целый год и три месяца с той поры, как она попала во дворец великого герцога. За это время она выросла из всей своей одежды. Ей нужны были более длинные юбки и рукава, а также более широкие нижние рубашки, поскольку внезапно ее грудь увеличилась в размерах и стала больше похожей на грудь молодой женщины, нежели девочки-подростка. Она хорошо питалась и жила в отдельной маленькой комнатке, как монахиня, поскольку все остальные придворные фрейлины считали ее ведьмой и отказывались принимать ее в своих дормиториях.
Однако убранство комнаты ничуть не походило на монашескую келью. Кьяра спала на узкой кровати с мягкой пуховой периной, устланной чистым и мягким постельным бельем. У нее также была тумба с фарфоровым рукомойником, в котором она каждый день умывала лицо и мыла руки. Ежедневно она натирала тело ароматным лосьоном, и у нее даже было свое зеркало. По правде сказать, это был осколок разбитого донной Изабеллой зеркала. После каждого приема пищи Кьяра чистила зубы специальным лоскутом вышитой ткани и раз в сезон мыла голову отваром вербены и корневища лакрицы с добавлением уксуса. Чтобы вымыть ее длинные и густые локоны, требовалось не менее трех часов. Затем она расчесывала волосы и заплетала косы, припудрив сначала пудрой из гвоздики и лепестков роз, дабы придать им изысканный аромат. Кьяре нравилось ухаживать за собой. Если кто-то увидел бы ее впервые, то никогда бы не догадался о ее истинном происхождении.
— Я клянусь, что ничего не расскажу великому герцогу, — пообещала она Изабелле. — Клянусь всеми святыми.
Говоря это, она вспомнила слова донны Химены о том, что повсюду есть уши. Изабелла, скорее всего, подумала о том же, потому как придвинулась поближе к девушке и шепотом сказала:
— Дианора в беде. Мы обе с ней в беде. Франческо арестовал человека по имени Орацио Пуччи. Ты наверняка слышала о нем от Дианоры. Дело в том, что этот человек возглавлял заговор против Медичи, и Дианора по своей недальновидности решила ему помочь.
— Помочь ему? — от удивления Кьяра слегка повысила голос. — Но зачем? Она ведь сама принадлежит семье Медичи, раз замужем за вашим братом.
— Тише! Это все правда. Но правда и то, что Пьетро — худший из мужей. Он бьет Дианору. Уж я-то знаю. Бросает ее одну в постели и уходит резвиться со своими шлюхами. Он еще хуже Франческо. Но тем не менее она совершила непростительную ошибку, когда решила содействовать покушению и мятежу.
— Какому еще покушению? Кого собираются убить?
— Лучше тебе не знать. Слушай внимательно, Кьяра. Орацио Пуччи непременно заговорит. Каким бы храбрым он ни был, Франческо подвергнет его таким пыткам, что в конце концов он заговорит и раскроет имена всех людей, кто был с ним в сговоре. И один из них — любовник Дианоры. Если его арестуют и он начнет раскрывать все секреты… Я, право, не знаю, что сделает Франческо, когда все узнает.
— Но что мы можем сделать?
— Мы должны увезти любовника Дианоры из Флоренции. Сама она сделать этого не может, иначе непременно привлечет внимание Франческо. Да и в любом случае она сейчас слишком напугана, и все, на что ее хватит, — это зарыться головой в подушки и плакать. Я должна ее защитить, понимаешь? Потому что если арестуют ее любовника, арестуют и ее, а она тут же все разболтает Франческо. Расскажет ему то, чего он никогда не должен узнать.
«Например, про твою давнюю любовную связь с магистром Руанно, — подумала Кьяра. — А еще про твоего нынешнего любовника дона Троило Орсини, кузена твоего мужа». Ей вспомнились слова бабушки: «Вот уж эти Медичи. Бесстыдные твари, что женщины, что мужчины».
— И что вы хотите, чтобы я сделала? — спросила Кьяра.
— Ты должна отнести это ожерелье любовнику Дианоры. Его зовут Пьерино Ридольфи. Это ожерелье самой Дианоры, он непременно его узнает и поверит тебе. Скажешь ему, чтобы он немедленно уезжал из Флоренции.
— А где он? И как я к нему доеду, чтобы передать ожерелье?
— Я дам тебе лошадь. Ты переоденешься в одежду простого гонца, в мужские штаны и чулки, а сверху накинешь темный плащ. Так ты доедешь до дома, где он сейчас находится. Отдашь ему ожерелье и лошадь, а сама вернешься пешком.
