Хизер Гротхаус - Пробуждение любви
— Твой отец был прав — ты гнусный, отвратительный, бесхребетный червяк!
Родерик вновь пожал плечами:
— Тогда ты будешь рада избавиться от меня. У тебя — четверть часа, чтобы собраться. Леди Микаэла и я будем в зале и проводим тебя.
Микаэла вздрогнула, ее глаза округлились, но она поступила мудро, кивнув, словно тоже была посвящена в план.
— Ты еще пожалеешь об этом, — прошипела Харлисс, тыча в Родерика костлявым, дрожащим пальцем. Через мгновение этот палец, принадлежавший скорее трупу, чем живому человеку, был направлен на Микаэлу. — И ты тоже, мисс Несчастье!
— Мне есть о чем пожалеть, Харлисс, — спокойно произнесла Микаэла, — но, уж конечно, не о том, что ты покинешь Шербон.
— Это мы еще посмотрим! — С этими словами старуха повернулась и исчезла в темноте.
Сердце Микаэлы билось со скоростью ста ударов в минуту, прежде чем лорд Шербон заговорил.
— Может быть, продолжим в зале, леди Микаэла? — любезно предложил он, и в его рычащем голосе слышалось сдержанное терпение. — Я не хочу пропустить отъезд Харлисс и готов согласиться с. вашей идеей, что нам с вами нужно поговорить.
Микаэла судорожно сглотнула.
— Вы согласны?
Он кивнул, выпрямился, и наступила тишина. Не важно, что вызвало мысль, пришедшую ему в голову после размышлений, но он протянул руку, предлагая ей выйти первой.
— После вас.
Микаэла быстро кивнула и пошла по коридору, слыша за собой хромающую поступь лорда Шербона.
Она молилась про себя, чтобы, не дай Бог, не споткнуться и не распластаться перед ним. Ибо если этот огромный человек упадет на нее, трость понадобится уже им обоим.
Глава 13
— Итак, вы планируете увидеть это до конца, не так ли? — Родерик не хотел, чтобы произнесенные слова прозвучали как обвинение, но он позабыл, как обращаться с женщиной, — поскольку давно уже не разговаривал ни с кем, кроме Хью и Лео, — поэтому вырвавшиеся слова прозвучали грубовато.
Леди Микаэла нахмурилась:
— Да, разумеется. Иначе почему я все еще остаюсь здесь?
Родерик лишь кивнул и крякнул. Он вдруг понял, что его капюшон все еще откинут на плечи, и сжал руки, чтобы удержаться от рефлекторного желания вновь накинуть черную тяжелую ткань на голову. Но какое это теперь имело значение? Она увидела его в зале днем и теперь при свечах в коридоре.
И все же Родерик испытывал болезненное чувство обнаженности.
— Я видел вас с Лео — но, в отличие от Торнфилда, не собираюсь предложить вам место няни в Шербоне.
— Понимаю. Однако мне очень приятно бывать с Лео. Похоже, женское общество идет ему на пользу, вы не согласны? С, его матерью… — Микаэла решила не заканчивать фразы, а ее щеки вспыхнули. Очевидно, ей было любопытно узнать о матери Лео, и все же она чувствовала себя неловко, касаясь этой темы.
— Да, думаю, время, проведенное с вами, пойдет ему на пользу. — Однако Родерику вовсе не хотелось обсуждать Аурелию с этой странной молодой женщиной. — Благословляю вас на дружбу с ним, так долго, как вам этого захочется. Когда устанете от Лео, отошлите его к Хью.
Морщинка вновь появилась на чистом челе Микаэлы, на этот раз более глубокая, словно она была недовольна щедростью Родерика по отношению к сыну. На мгновение она прищурилась, затем лицо ее озарила улыбка.
— Может быть, вы захотите присоединиться к нам в дневное время, милорд? Лео без конца говорит о вас, и я знаю, как он будет рад оказаться в вашей компании. У нас вошло в привычку гулять по двору, но мы можем пойти куда угодно…
— Вы достаточно медлительны, леди Микаэла? — проворчал Родерик, его внешняя натянутая воспитанность скрипела и готова была рассыпаться от ее возмутительного предложения. Она хочет, чтобы он отправился с ними на прогулку? На прогулку? Проклятым днем? Вряд ли она была настолько тупой, чтобы не заметить его неустойчивую, хромающую походку, сутулую спину, искривленную ногу, его трость, изуродованное лицо, бессильную руку. Она нарочно подстрекает его признать свое поражение как личности?
— Медлительна? Что ж, да, полагаю, так и есть. — Микаэла не пришла в замешательство и, казалось, лишь на минуту задумалась. — Разумеется, я не могу шагать очень быстро, потому что ножки Лео значительно короче моих собственных, но он часто бегает, и тогда, осмелюсь сказать, я несколько ускоряю шаги.
Родерик долго взирал на наивное выражение надежды, появившееся на ее лице, и не смог подавить смех. Медлительная! О, проклятие!
— Не вижу в этом ничего смешного, — фыркнула Ми-каэла. — Но я рада, что развеселила вас, милорд.
Родерик сдержал почти незнакомое ему желание посмеяться, хотя ее реакция толкала его нато, чтобы не сдерживаться. Что она за девушка?
— Вы действительно развеселили меня, леди Микаэ-ла, — признался Родерик. — Это единственная причина, почему вы все еще остаетесь в Шербоне. Увы, боюсь, хозяйственные дела оставляют мне мало времени, чтобы играть во дворе с женщиной и ребенком, но, пожалуйста, проводите день как вам заблагорассудится.
— Отлично. Потом мы встретимся в зале?
— Что? Когда?
— Завтра? Во время трапезы? А может быть, послезавтра? — Она протянула к нему ладони. — Или мы можем поговорить в вашей комнате, или в моей, или…
— Поговорить о чем?
— О чем? О… ну, обо всем.
— Разве мы не занимаемся этим сейчас?
— Ну, в общем, да, но все меняется каждый день, не так ли?
— Вы хотите беседовать регулярно?
Микаэла нахмурилась и скрестила руки на груди.
— А вы — нет?
— Нет!
Она приоткрыла рот, но затем сказала:
— Это не годится.
Родерик опять не мог не рассмеяться. Что только не слетает с уст этой девицы!
— Извините, леди Микаэла, но у меня нет ни времени, ни желания болтать о делах, которые не относятся к моим прямым обязанностям.
— К вашим прямым… — Теперь она подбоченилась. — Ваш сын — не ваша обязанность? Женщина, которая должна стать вашей… вы забыли, что мы должны пожениться, милорд?
— Я не забыл, нет. — Да и как он мог забыть, особенно сейчас, глядя на ее раскрасневшееся лицо, необычного цвета волосы, сияющие при свечах в полумраке пустого зала? Она была невинно-чувственной в своем гневе, и все это лишь напомнило Родерику о его недостатках. Неожиданно он подумал о том, наслаждался ли ею Алан Торн-филд в своей постели. Очевидно, это было так, иначе почему он пришел за ней?
Алан Торнфилд, которому не нужно скрывать лицо и тело, как ему?
Она долго смотрела на него, затем ее гнев, казалось, утих.
— Лорд Шербон, разумеется, мы не будем притворяться, что каждый из нас очутился в нынешнем полбжении в результате нежных чувств по отношению друг к другу. Я ответила на ваше объявление из необходимости спасти мою семью от бедности — как это ни смешно, из-за налогов, наложенных Шербоном, — и да, низкие мотивы во мне хотят быть уверенными в том, что Алан Торнфилд не унаследует замок.
