Николь Берд - Репутация леди
Он приподнял ее, чтобы она могла вытащить из-под себя юбку. Какой ужас, потрясенно подумала Мэдди, в этих любовных делах она становится просто-таки развратной. Даже если им не удастся довести дело до конца, было так приятно чувствовать его твердую плоть у себя между ног. Она поняла, что, просто раскачиваясь, можно вызвать невероятно восхитительные ощущения.
– Любовь моя, что ты со мной делаешь… – простонал Эйдриан.
– Ты хочешь, чтобы я остановилась?
– Нет, нет! – вырвалось у него.
Она возобновила свои движения, а рука Эйдриана вдруг скользнула ей под юбку, и он просунул внутрь палец. Мэдди вздрогнула и приподнялась, чтобы встать, но он быстро вернул ее на место.
– Тихо, – сказал он, – мы должны делать вид, что ничего не происходит. Надо залечь на дно.
Это показалось Мэдди смешным, и она рассмеялась бы, если бы не была так поглощена ощущениями физической близости.
А Эйдриан продолжал ласкать нежные складки ее плоти, и она уже не понимала, как можно все это выдержать.
Наконец, вскрикнув, она приподнялась в последний раз и упала в его объятия. Эйдриан прижал Мэдди к себе и начал целовать глаза, щеки и даже макушку.
Мэдди лежала с закрытыми глазами, совершенно счастливая, но почему-то чувствуя себя эгоисткой.
– А как же ты? – прошептала она.
– Я в порядке, дорогая. В другой раз… когда мы будем одни. А сейчас я, по крайней мере, смог сделать счастливой тебя.
Казалось, что он говорит искренно, поэтому она перестала беспокоиться. Ей и в голову не приходило, что это можно делать и так. Сколько же ей еще предстоит узнать! Как было бы хорошо, если бы у них впереди было много лет, чтобы научить друг друга всему.
Опасаясь, что из дома может выйти Томас, Мэдди немного отодвинулась от Эйдриана, хотя он продолжал обнимать ее за талию.
– Ты тоже любишь возиться в саду, как твоя мать? – спросил он.
Она оглядела клумбы с осенними цветами:
– Боюсь, у меня не так много времени, чтобы ухаживать за садом. Мой отец прав – все выглядит не так, как раньше.
Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал пальцы.
– Я знаю, как трудно тебе приходится, Мэдлин. На тебе все хозяйство и уход за отцом. Ты – обязательный человек и хорошая дочь.
Мэдди неожиданно разволновалась и спросила:
– Так ты понимаешь, почему я не могу его оставить, Эйдриан? Один он не справится, двое пожилых слуг мало чем могут ему помочь. Но даже если бы слуг было больше, я не смогла бы обречь его на одиночество, оставить только на попечение слуг.
– Я понимаю. У тебя доброе сердце, моя дорогая, и природа наделила тебя способностью любить. Я уважаю тебя за это.
– А я… чем больше узнаю тебя и чем больше времени мы проводим вместе… – пыталась она объяснить. – Мне бы хотелось, чтобы мы… я… – «Если бы у нас был шанс и мы действительно стали бы мужем и женой, – подумала она, держа его за руку. – Если бы ты не был проклят…»
Она не могла уйти, а он не мог остаться. Как им найти способ сохранить свою любовь, чтобы иметь время лелеять ее и наслаждаться ею?
– Я не хочу терять тебя, – пробормотала Мэдди.
Эйдриан сжал ее руку, но ничего не ответил. Воздух был прохладным, но приятным. Эйдриан обнимал ее за плечи. Они сидели на ее любимой деревянной скамье, и их окружало восхитительное царство осенних цветов и багряной листвы деревьев. Этот час был поистине золотым, и Мэдди хотела, чтобы он длился вечно.
Если она сосредоточит все мысли, все силы, сможет ли она удержать их в этом коротком промежутке времени… остановить бег времени? Оградить Эйдриана от напасти?
Однако багряная листва почти полностью опала, цветы уже роняли лепестки. Мэдди казалось, что она даже видит, как лепестки отрываются от цветка и их уносит ветерок.
Как же ей замедлить… нет, остановить время?
Она неожиданно поняла, что Эйдриан покорил ее сердце.
Он научил ее не просто страсти, а любви. Она влюбилась, хотя меньше всего этого ожидала. Удобный брак, контракт, заключенный ради приличия, переросли в чувство, потрясшее ее до глубины души. А неожиданная болезнь, которая настигла Мэдди во время ночной грозы, может превратиться в самое большое счастье в ее жизни.
Мэдди положила голову Эйдриану на грудь, чтобы слышать, как бьется его сердце, и он заключил ее в свои объятия.
«Останься, – молила она про себя, – останься. Господи, огради его от всех печалей».
Ах, если бы они знали какое-нибудь старинное заклинание, или обладали бы волшебной палочкой, или у них была бы фея, которая могла исполнить самое заветное желание! Что-нибудь, что обеспечило бы им счастливую совместную жизнь.
Солнце уже клонилось к горизонту, воздух стал заметно свежее. Кто-то, подошедший к дому, позвал Мэдди по имени. Это пришла Фелисити, чтобы сопровождать Мэдди на очередной званый вечер.
Влюбленным пришлось отодвинуться друг от друга.
– Я начинаю понимать преимущества брака, – пробормотал виконт. – Преимущества запертой двери и права оставить весь мир по другую сторону этой двери.
Фелисити была одета в подаренное ей Мэдди и перешитое платье, в руках у нее был новый ридикюль и итальянский веер. Она выглядела замечательно. Это заметил даже мистер Эплгейт, сделавший ей комплимент.
Мэдди была рада видеть свою подругу в новом наряде. У нее самой было приподнятое настроение, потому что из Рипона прибыли все заказанные платья и она тоже была в обновке. Омрачало лишь то, что каждый званый вечер был для Мэдди вызовом общественному мнению.
Она поделились этим с виконтом, когда они встретились на площадке второго этажа, прежде чем спуститься вниз.
– Так откажись, – сказал он. – Пошли свои извинения. Нам не обязательно ублажать этих провинциальных домохозяек, считающих, что они делают нам одолжение. Я не хочу, чтобы ты из-за них расстраивалась, Мэдлин.
– А я не хочу, чтобы они думали, будто взяли надо мной верх, Эйдриан, – возразила она. – Они не так уж меня и волнуют.
Это, конечно, было неправдой, но ведь эти люди останутся соседями, с которыми ей придется жить, когда виконт уедет. Но обсуждать это с ним было слишком болезненно. Слава Богу, что отец не знает, как она страдает от злобных нападок особенно воинственных соседок.
К досаде Мэдди, первой, кого они встретили, когда приехали на вечер, была самая ненавистная из них – миссис Мэшем. Мэдди поняла, кто сегодня возглавит травлю.
Миссис Мэшем даже не стала ждать, пока дамы останутся одни, и сказала:
– Я так рада, мисс Эплгейт, что сейчас вы совершенно поправились, ведь на прошлой неделе вы были слишком больны, чтобы принять приглашение на мой обед.
– Мы все рады, что мисс Эплгейт поправилась, – дружелюбно подтвердил виконт. – Но у нее был еще один приступ головной боли, а как вам, конечно же, известно, в такие дни она не может выезжать в свет.
