Софи Джордан - Скандальный брак

— Эви? — он сел рядом с ней, легонько трогая рукой. — Тебе приснился кошмар?

Она дернулась от его прикосновения, и он убрал руку. Он вновь позвал ее, надеясь развеять кошмар.

— Эви!

Некоторое время она молчала, затем повернула нахмуренное лицо к нему.

— Спенсер?

— Да, это я.

Глубоко вздохнув, она откинулась назад, дрожа от страха.

— Прости. Темнота… удивила меня. Когда я засыпала, было еще светло.

Немного подумав, он спросил:

— Ты боишься темноты?

— Конечно же, нет, — ответила она подозрительно быстро.

Лежа рядом с ней, он все еще чувствовал содрогания ее тела. Что-то сильно ее напугало. Если это не темнота…

— Я не ребенок, — добавила она, защищаясь.

Эта мысль вызвала угрюмую улыбку. Да, он это знал. Каждый раз, когда она входила в комнату, его тело оживало.

— Я знаю.

Некоторое время спустя она все еще тряслась. Он уже был готов потребовать объяснения, когда ее тихий голос нарушил тишину.

— Было бы неплохо, если бы ты оставил огонь в камине. Эта комната немного странная.

Не говоря ни слова, он встал и пошевелил кочергой, раздувая огонь. В секунду комнату озарило пламя камина. Вернувшись в постель, он отметил, что она перестала трястись. Он устроился рядом с ней.

— Спасибо, — прошептала она, отвернувшись от него.

Он пробормотал что-то в ответ, любуясь каскадом ее золотисто-коричневых волос. Ему так и хотелось запустить руки в эту шелковистую массу.

Его жена боялась темноты. И она пыталась это скрыть. Интересно. Что еще нового он узнает о ней?

Эви сжалась от холода. Все еще сонная, она захныкала. Пытаясь согреться, она подтянула одеяло повыше, зарываясь носом в подушку. Она удовлетворенно вздохнула, чувствуя холодный воздух комнаты, благодарная за тепло, коконом окружающее ее. Нет ничего лучше, чем уютная постель в лютую зимнюю ночь.

Почувствовав приятное тепло на своей шее, она поглубже зарылась в подушку, подчиняясь давлению, она двигалась ближе к источнику этого тепла, приветствуя, открываясь и прижимаясь губами к… коже.

Она удивленно распахнула глаза, но вокруг было очень темно. Ужасно темно.

Хватая воздух раскрытым ртом, она отпрянула — подняла лицо от теплой стены, отчаянно ища малейший проблеск света.

Чувство облегчения затопило ее при виде слабого огня, заливающего комнату, разгоняющего темноту. Облегчение быстро испарилось, когда она осознала ужасающую правду.

Она прижималась не к подушке. И спала не сама. Она делила постель со Спенсером. Ее мужем. Давление на ее шее было не подушкой, а его рукой. Большой, теплой мужской рукой, подтягивающей ее к себе. А теплая стена — это его тело.

Она отодвинулась, в попытке заглянуть в его лицо Он спал. Глаза закрыты, губы расслаблены, и выглядел он как падший ангел. Облегчение затопило ее.

Он не знает, что ты проснулась. Закрой глаза и засыпай.

Зажмурив глаза, она пыталась расслабиться, вернуться в сонное состояние, покой и сладкое забвение.

Рука на ее шее шевельнулась, пальцы ласково поглаживали, обжигая огнем.

Не зная куда деть руки, она прижала их к его груди, молясь, чтобы он не проснулся. Воздух вырвался сквозь ее стиснутые зубы — его голая грудь на ощупь была как горячий шелк.

Как она могла принять его за подушку? В нем не было ничего мягкого. Она прижалась к его теплу, к невероятно гладкой коже, которая казалось, была повсюду. Его голая грудь развернулась перед ней, как стена. Она замерла в ожидании, боясь пошевелиться и дать ему знать, что она проснулась и сознательно льнет к нему.

Она ждала, все больше и больше осознавая, какой унизительной была ситуация.

Ее ночная сорочка сбилась на бедрах, ее нога была зажата между его ног. Слава Богу, он оставил брюки.

Его рука снова пришла в движении. Она втянула воздух, когда рука опустилась вниз, обхватив живот очень знакомым жестом. Низ живота полосонуло жаром. Он подтянул ее ближе, будто пытаясь устроится поудобнее.

Она подавила стон и заставила себя не двигаться. Замереть в его руках. Прижавшись лицом к его груди, пробуя его кожу на вкус.

Ее наэлектризованное тело вибрировало. Живое как никогда. Сердце тяжело билось в груди. Как он мог этого не слышать?

Боже, нужно отодвинуться, выпутаться из этой шокирующей ситуации. Нельзя оставаться в этом положении, когда его рука обнимает ее за попку, прижимая к невероятно твердому члену.

Все еще притворяясь спящей, она вздохнула и перевернулась, как ей казалось, незаметно высвобождаясь. Отвернувшись от него, она отодвинулась на приличное расстояние.

Ее тело было, наконец, свободно. Она ухватилась за подушку и ждала, прислушиваясь к потрескиванию поленьев в камине, наблюдая за вихрем снежинок за окном.

Проходили минуты. Постепенно ее затопило облегчение. И что-то еще. Возможно, сожаление? Сожаление, что она высвободилась из его объятий, что он спал, пока ее тело разрывалось от желания, что он не проснулся и не сделал выбор за них обоих.

Но сожаления испарились, когда его рука обняла ее за талию и подтащила обратно. Дрожь пробежала по телу от соприкосновения с горячим телом. Он обнял ее, устраивая напротив своего тела. Она прижималась спиной к его груди, ее попка уютно устроилась между его бедер.

Не стоит двигаться. Это положение было еще хуже. Кожу покалывало от приятного тепла. Намного хуже. Гораздо лучше.

Некоторое время они не двигались, она решила, что на этом все. Он спал, не осознавая, что обнимает ее. Ей придется мучиться в этом положении всю ночь. Затем он снова пошевелился.

Широкая ладонь сомкнулась на ее груди. Она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Сердце тяжело билось, как пойманная птичка в клетке, как раз напротив его руки.

Она ждала, широко распахнув глаза, с трудом оставаясь неподвижной.

Великолепно. Так ей не уснуть. Она просто сойдет с ума.

Она приготовилась освободиться, но тут его рука сжалась. Сосок напрягся под его рукой, предавая ее.

Его рука начала легкие поглаживания груди. Она прикусила губу, сдерживая рвущийся крик.

Он все это делает во сне? Неужели это бессознательно?

К ее ужасу, она выгнулась, толкая твердеющий сосок в его руку.

В этот момент не было никакого страха. Только сильная пульсация между бедер.

Не задумываясь, она начала двигаться, извиваясь, прижимая себя ближе к нему, вжимаясь в его пах, чувствуя спиной его возбуждение. Его пальцы нашли ее сосок и окружающее утратило всякое значение.

Его дыхание согревало изгиб ее шеи. Он дышал так же тяжело и учащенно.

Сорочка стала ненужной преградой, не давая ощутить его голую кожу. Она застонала, вжимаясь еще сильнее.