Кара Эллиот - Не в силах устоять
— Я хочу рассмотреть вашего дракона. Можно?
В ответ раздался стон — или это было рычание?
Она положила ладонь на его плоский живот и почувствовала, как бьется его сердце. Или это было ее сердце? Она опустила голову, чтобы прислушаться, но получилось так, что она стала водить языком по линиям татуировки.
Гриф невольно опустился вниз вдоль камня. Его глаза закрылись. Хриплое дыхание вырывалось из его груди.
Почувствовав себя еще увереннее, Элиза стянула с бедер бриджи вместе с трусами.
Гриф открыл глаза.
— Со своими золотистыми волосами ты похожа на волшебное видение. Красавица. — Он запустил одну руку ей в волосы, а другой направил ее руку к своей плоти.
Хадден назвал ее красавицей? В глубине души Элиза понимала, что это просто вежливая, ни к чему не обязывающая фраза, сказанная в минуту страсти. Какая разница? Еще ни один мужчина не называл ее красавицей.
Она позволила его влаге намочить ее ладонь.
— Это похоже на сталь, обернутую в бархат, — пробормотала она. Это сравнение понравилось ей самой, и она сначала стала гладить твердую плоть, а потом слегка ее сжала.
Он весь напрягся.
— Я правильно это делаю? — спросила она.
— Просто чудесно, — прошептал он и облизнул пересохшие губы.
— Мне нравится прикасаться к тебе, Хадден, — провозгласила Элиза, сама удивившись своей смелости. Но ей это действительно нравилось.
Схватив ее за запястье, он неожиданно вырвался и, выхватив из корзины полотенце, прижал его к себе с тихим стоном.
Через мгновение, тяжело дыша и покрывшись потом, он откинулся.
— Хадден? — Резкое движение нарушило эротические чары. Она поняла, что вела себя слишком импульсивно. Может, ей надо извиниться?
Он внимательно на нее посмотрел, будто читая ее мысли.
— Не пытайтесь ни о чем думать, леди Брентфорд. Просто наслаждайтесь ощущениями.
Она глубоко вдохнула наполненный ароматами сельский воздух и задержала его в легких. «Я счастлива, — решила она. — Каким бы мимолетным это счастье ни было. И незачем без конца анализировать каждый свой душевный порыв».
Дурак, дурак… Ему надо было прислушаться к самому первому робкому предупреждению. А теперь он в беде. И увяз очень глубоко.
Все многочисленные из известных ему правил разлетались на мелкие осколки, когда он оказывался наедине с леди Брентфорд. Он чувствовал, что внутри его идет борьба противоречивых эмоций. Одна часть его «я» — благородная — боялась, что он снова совращает невинную душу.
К сожалению, голос чести звучал все тише и тише.
— Тебе не трудно отвернуться? — спросил он, чувствуя себя виноватым. — Чтобы я мог привести себя в порядок.
Элиза села, нервно стараясь завязать лентой свои растрепанные волосы. По ее напряженной спине он понял, что она в растерянности.
Гриф натянул рубашку и быстро застегнул бриджи. Она встала и начала складывать в корзину посуду и кувшин с сидром.
— Леди Брентфорд… Элиза…
Она взглянула на него из-под полуопущенных ресниц.
— Могу я попросить вас подойти ко мне?
Она замялась.
— Пожалуйста.
Он обхватил ладонями ее лицо и быстро поцеловал.
— Нет причины гак переживать. Просто мужчина и женщина предались взаимной интимной игре средь белого дня. — Он улыбнулся. — Это повод радоваться, а не обвинять друг друга в нарушении приличий.
Она печально усмехнулась:
— По-моему, когда вы рядом, я превращаюсь в вавилонскую блудницу.
Он прижал палец к ее губам.
— Вам незачем стыдиться своей страстности.
— Разве?
— Господи, — рассмеялся Гриф, — было бы лицемерием, если бы я сказал что-то другое.
— Это как раз то, что мне в вас нравится, Хадден. По крайней мере вы честны с самим собой.
Но это замечание заставило его внутри съежиться. По правде говоря, он ей солгал. Он скрыл от нее действительную причину своего визита в Эбби. Но поскольку это не имело к ней никакого отношения, незачем было признаваться. В результате все может только… осложниться.
— Хмм. Хотелось бы услышать, что еще есть во мне привлекательного, — улыбнулся он, чтобы отвлечься от размышлений о нравственности и свести все к шутливому, ни к чему не обязывающему разговору.
— Я уверена, что вы и так слышите слишком много лести в свой адрес, сэр. Я оставлю свое мнение при себе.
— Как жестоко, — пробормотал он и сложил остатки еды в корзину. — Вы устали от ходьбы, или мы можем дойти до дома по этим руинам?
— Как вы уже сказали, день для прогулок великолепный, и в отличие от ваших лондонских дам я воспитывалась в деревне, где здоровый воздух, — ответила Элиза. — Мы можем оставить корзину здесь и забрать ее завтра утром.
Замечание, несправедливо умаляющее ее достоинство, заставило его нахмуриться.
— В вас нет ничего деревенского, леди Брентфорд…
— Но я вряд ли Венера, — возразила она.
— Наоборот. Вы великолепная Диана, богиня лесов. — Он встал и предложил ей руку. — Ведите меня по своим угодьям.
Глава 12
Освещенные солнцем развалины Эбби все еще были величественны, несмотря на то что стены во многих местах почти разрушились. Гриф быстро свернул с последнего поворота тропинки и взобрался на вершину небольшого холма, чтобы насладиться открывшимся видом. А Элиза поднималась наверх медленно, не спеша. Она улыбнулась, увидев, как он гладит древние камни. И почему-то не чувствовала себя рядом с ним неловко. Что было странно, принимая во внимание то, что происходило на пикнике.
«Даже не пытайся думать, — напомнила она себе. — Просто чувствуй. Чувствуй ласку ветра, покалывание высоких травинок, счастливое биение сердца».
— Какой волшебный вид, — воскликнул он взбираясь на верх самой высокой стены.
— Не правда ли? — Элиза заслонила ладонью глаза от яркого солнца. — А от воды идет такое сияние, что глазам больно.
Он кивнул и взобрался еще выше.
— Осторожно, — предупредила она. — Не камни шатаются и могут быть опасны.
— Да? — Гриф достал блокнот и начал писать.
Она вспомнила, что он то и дело что-то записывал, пока они бродили по окрестностям. Его друг должен быть доволен, что у него есть человек который так педантично записывает все, что видит.
Спустившись ниже, Элиза стала наблюдать за ним. Ей понравилось, как он сосредоточен. Мальчишеский смех сменился серьезностью, и это выражение добавило значительности его красивому лицу. Она стала замечать мелкие морщинки, трещинки и шрамы. Он не был праздным гулякой, как уверяла молва, и за это стал нравиться ей еще больше. Так же как ей пришлись по душе ниспадавшие ему до плеч волосы. А еще у него была привычка дергать себя за мочку уха, и при этом забавно приподнимался уголок рта.
