Эрин Найтли - Знакомый незнакомец

— Ну конечно! Как же я не догадалась?

— Но в этом нет вашей вины, миледи. Нельзя ожидать, чтобы прекрасный пол понимал подобные вещи!

Она вскинула левую бровь и, не задумываясь, ответила:

— Если сознание этого заставляет мужское население ощущать свое превосходство, в таком случае предоставляю подобные занятия вам. Мы, женщины, предпочитаем использовать свои таланты на более достойные дела вроде воспитания следующего поколения.

— Неужели? Я не знал, что вы посвящаете свое время воспитанию будущего поколения. Склоняюсь перед вашими высокими целями, миледи.

Он издевательски поклонился. Она ответила гримасой.

— Хорошо, ваш верх, хотя, будучи старшей сестрой, я, несомненно, принимала участие в воспитании младших. Но у меня нет других занятий, кроме как держать в руках поводья семейного бизнеса.

— Весьма необычное занятие. Не думаю, что встречал других Дам, которые зарабатывали на жизнь своим трудом.

— Это несправедливо. Я убеждена, что многие леди с радостью бы занялись тем же самым, но не сделают этого из-за накладываемых обществом ограничений. Вряд ли вы читали книгу Мэри Уоллстоункрафт «В защиту прав женщин».

Бенедикт даже растерялся. Прислонившись плечом к полке, он только и сумел пробормотать:

— Вообще читал, но не думал, что она попала вам в руки. Она достаточно ядовито обличает аристократию, к которой вы принадлежите.

Эви покачала головой:

— Она презирает никчемность аристократии. Я же хочу стать полезным членом общества. Я более трудолюбива, чем большинство мужчин моего класса.

— Не стану спорить. Вы, Эви, не похожи на знакомых мне членов общества.

Она помолчала и поудобнее переложила книги с одной руки на другую.

— Я считаю это комплиментом. Хотя никогда не сказала бы, что работаю ради куска хлеба. Слишком большое удовольствие я получаю от своего труда. Но никому нет дела до того, что мне нравятся задачи и цели, которыми изобилует мое занятие. Меня просто не понимают.

— Но разве воспитание будущего поколения не изобилует задачами и целями?

Он знал ее достаточно хорошо, чтобы предвидеть реакцию, и был вознагражден, когда она с преувеличенным трагизмом закатила глаза.

— Конечно, изобилует, вы… — Она осеклась, проглотив оскорбление, готовое сорваться с кончика языка. — Я всего лишь хотела сказать, что существуют разные способы вносить вклад в общество.

Он тихо усмехнулся:

— Хорошо, объявляю перемирие. Итак, какие книги вы уже нашли?

Она покраснела и снова прижала книги к груди.

— Всего-навсего несколько глупых романов. Для девушек, конечно, — промямлила она, отступая. — А вас что-то заинтересовало?

Но он не собирался отступать и, протянув руку, ловко выхватил книгу. Она вскрикнула от неожиданности. Но Бенедикт, проигнорировав ее, прочитал заглавие.

— Байрон?

Он брезгливо скривился.

— Читаете трактаты о правах женщин, которые, кстати, обличают абсурдность фальшивой чувствительности, а потом покупаете сборник глупых романтических стихотворений?

Она покраснела еще гуще и отобрала книгу, уронив при этом остальные две. Он нагнулся, чтобы их поднять.

— Нет! — завопила она.

Он удивленно отступил, и она быстро схватила книги. Со всем достоинством, которое могла собрать, Эви откинула упавшие на лоб волосы и глубоко вздохнула:

— Как я уже сказала, они не для меня. Позвольте оставить их у мистера Дарси, пока вы ищете что-то, способное, по вашему мнению, заинтересовать меня.

Он покрепче сжал губы, чтобы не рассмеяться. Вряд ли она доброжелательно воспримет это, если стыдится своего выбора. Ему следовало вспомнить, что, судя по книге Остин, оставленной у его двери, она в душе романтик.

— Конечно, — согласился он. — Предоставьте это мне. Я найду что-нибудь специально для вас.

Она нагнула голову и бросилась к прилавку, оставив его мирно рассматривать книги. Он обнаружил, что улыбается при воспоминании о только что случившейся сцене. Но тут же стал серьезным. Нужно отбить у Эви охоту проводить с ним время. Возможно, сыграть над ней шутку… не обижая ее. Что угодно, лишь бы ослабить нарастающее напряжение.

Он последовал за Эви к прилавку.

— Хочу сделать вам сюрприз. Подождите на улице, а я куплю книгу и присоединюсь к вам.

Она подумала, пожала плечами и согласилась.

Когда продавец принес книгу, Бенедикт поздравил себя с остроумным выбором. Все, что угодно, лишь бы охладить ее пыл, тем более что его с каждой минутой все сильнее тянет к ней.

Глава 15

«Возможно, если в одну ночь сойдутся звезды, я могу захотеть, чтобы меня кое-кому представили. Захочет ли этот человек тоже быть представленным мне? На этот вопрос еще придется искать ответ. Возможно, весной мы его найдем».

Переодеваясь к ужину, Эви все еще кипела гневом на Бенедикта, сыгравшего с ней злую шутку. Садясь в экипаж, он с невинной улыбкой отдал ей сверток. Она поспешно разорвала плотную бумагу и, прочитав название, буквально исполосовала его взглядом. Как кинжалом.

— И что это должно означать?

Ричард вынул книгу у нее из рук. Бенедикт скорчил обиженную физиономию:

— Разве вам не нравится? Только вчера мы цитировали Шекспира, так что я подумал, что вам понравится мое самое любимое произведение барда.

Услышав это, Ричард буквально взорвался от смеха и отдал ей книгу.

— Он прав, малышка. Я точно знаю, что ты любишь Шекспира. Прекрасный выбор, друг мой, прекрасный выбор.

Она с отвращением отбросила мерзкую книжонку на сиденье. О, Бенедикт весьма изобретателен.

Она гневно прищурилась: ««Укрощение строптивой». Ха-ха! Как остроумно!»

— Что? Я думал, вам понравится пьеса, на которую можно ссылаться, — с невинным видом оправдывался Бенедикт.

Ричард рассмеялся еще громче. На лице Бенедикта расцвела такая самодовольная улыбка, что Эви ужасно захотелось стереть ее пощечиной.

Мужчины. И кто-то еще удивляется, что она не желает выходить замуж!

Теперь, несколько часов спустя, она молча наблюдала, как Морган трудилась над сложной вечерней прической, перевивая пряди волос жемчужными нитями. Эви нравилось, как жемчужины отражают свет, подчеркивая красоту золотистых локонов.

Сегодня вечером Эви будет выглядеть так хорошо, что Бенедикт захочет съесть и ее, и злосчастную книгу. Пока что все шло по плану: горничная сотворила шедевр, а простое элегантное белое платье идеально оттеняло ее красоту. Эви колебалась, не зная, стоит ли прикрыть кружевами низкое декольте, но решила, что не нужно. Впервые в жизни она хотела вскружить голову мужчине, чтобы тот обезумел так же сильно, как она. Пусть это мелочная месть, но другой она придумать не сумела. Ей не терпелось увидеть его лицо, когда она появится перед ним.