Констанс Холл - Мой дорогой герцог
Эдвард с трудом сдержался, чтобы не вышвырнуть Джереми вон.
– Великолепно, я собираюсь в деревню навестить отца, а потом отправлюсь к Мак-Грегорам. – Келси обернулась и бросила взгляд на Эдварда. – Наверняка Гриффин обрадуется моему приходу. Он уже говорил, что научит меня играть в новую игру.
Эдвард оценил скрытый смысл ее слов. Она бросала ему в лицо его же намеки. Должно быть, он причинил ей не такую уж сильную боль. Он ухмыльнулся и добавил:
– Я пришлю за тобой карету.
– В этом нет необходимости, – заявил Джереми, не сводя затуманенного взгляда с Келси. – У меня экипаж. Я приобрел пару серых и хочу проверить их шаг. – И, понизив голос, сказал: – Вы окажете мне честь, если позволите отвезти вас.
– Ну, конечно, мне будет приятно побыть в вашем обществе. – Она с вызовом посмотрела на Эдварда. Наградив Джереми ослепительной улыбкой, Келси подала ему руку.
Эдвард молча смотрел им вслед. Келси вышла, даже не обернувшись. Он едва сдержался, чтобы не броситься вслед за ней. Подождал, пока стихнут шаги, и, скрипя зубами, вышел из библиотеки.
Келси невольно прислушивалась к стуку копыт, глядя на лоснящиеся крупы коней, поблескивавшие в ярком солнечном свете. Джереми уверенно правил, время от времени натягивая поводья. Она догадывалась, что он хочет продлить их поездку, побыть с ней наедине. Синяки, полученные Джереми в драке с Эдвардом, почти исчезли, он выглядел совершенно здоровым и пребывал в превосходном расположении духа. Но в данный момент его цветущий вид раздражал Келси. У нее самой было отвратительное настроение, и думала она лишь о лице, изуродованном шрамами.
Как посмел Эдвард предположить, что Гриффин ее любовник? Она так оскорбилась, что даже не стала выводить его из заблуждения. Может быть, она и флиртовала с Эдвардом. Ее даже влекло к нему. Она этого не отрицала. Но порой он приводил ее в ярость.
– Почему вы хмуритесь, Келси? – прервал ее размышления Джереми. – Могу поклясться, нет большего удовольствия, чем прокатить симпатичную леди, но, конечно, я бы предпочел, чтобы и леди получала от этого удовольствие.
– Простите. – Келси попыталась улыбнуться. – Возможно, вы забыли. Я не леди, Джереми, а всего лишь бедная художница, у которой даже нет пары порядочных рекомендаций. Одежда и та принадлежит не мне. – Келси вздохнула и перевела взгляд на канавку, сплошь заросшую первоцветом.
– Но, конечно же, вы… – Он запнулся, потом вспыхнул и договорил: – Я хочу сказать, у вас есть все, чтобы быть леди.
– А почему вы запнулись? – Она повернулась к нему: – Что хотели сказать?
– Я подумал, что совершенно не обязательно важничать, чтобы быть леди. Я встречал женщин, бедных как церковные крысы, но они были истинными леди.
– Не думаю, что вы именно это имели в виду. Но поскольку вы не хотите сказать правду, мне остается лишь поблагодарить вас за комплимент. – Она улыбнулась ему.
Джереми рассмеялся:
– Вы не должны благодарить меня, поскольку заслуживаете бесчисленное количество комплиментов. – Улыбка исчезла с его лица. – Келси, я хотел кое о чем спросить вас.
Келси уловила мрачные нотки в голосе Джереми и решила уклониться от предстоящего разговора. Она взглянула на дорогу и воскликнула:
– Смотрите! Там, впереди, деревня? Да, нет сомнения. Ваши серые великолепны, домчали нас в два счета.
– Я сам их выбирал, – разочарованно произнес Джереми.
Беседы о достоинствах лошадей вполне хватило, чтобы спокойно добраться до деревни. Экипаж пронесся мимо крошечных магазинчиков, заполонивших улицы. Около них толпились местные жители. Все взгляды были устремлены на экипаж, в котором ехали Джереми и Келси.
Келси заметила в толпе жену священника, миссис Стивене, и миссис Моррис, жену мясника. Они беседовали, стоя около почтовой управы. Она помахала им. Дамы застыли с разинутыми ртами, увидев ее в нарядном платье, разъезжающей в компании джентльмена. Ее появление произвело фурор, словно в деревню пожаловала леди Годива собственной персоной. Удовлетворив любопытство, они быстро отвернулись.
– Келси, сколько пренебрежения! – заметил Джереми, с неприязнью глядя на дам. – Хотите, я поверну экипаж и собью их с ног?
Келен рассмеялась – он произнес это вполне серьезно.
– Доктор Эмерсон сказал мне, что по деревне прошел слух, будто я стала любовницей лорда Салфорда. Отсюда и пренебрежение. Добрые жители деревни не любят выскочек и шлюх.
– Но вы не шлюха. – Джереми покраснел от возмущения. – Клянусь, я бы отучил этих людей распространять грязные слухи.
– Вряд ли вам удалось бы. Но я никогда не дорожила их мнением. А они никогда не любили меня.
– Почему? Не могу поверить.
– Но это правда. – Келси пожала плечами, потом заметила: – Видите ли, они осуждали моего отца. И не напрасно. Он в открытую проводил с местными проститутками каждую субботнюю ночь, в то время как остальные мужчины всячески это скрывали, а утром как ни в чем не бывало шли в церковь. – Келси улыбнулась. – Я всегда восхищалась прямотой отца. По крайней мере он не лицемер.
Джереми смутился. Келси коснулась его руки:
– Я вовсе не хотела вас обидеть. Джереми слегка покраснел.
– Обида тут ни при чем. Мужчина не должен давать волю эмоциям в вашем присутствии, – усмехнулся он.
– Ничего подобного. Я ведь не мисс Зануда. Знаю, что мужчины падки до женщин, да и вообще порочны. Отец мне внушал, что мужчина не должен подавлять свои сексуальные желания. И в общем-то я с ним согласна. Пусть лучше мужчины занимаются сексом, чем гибнут на поле битвы. Разве не так?
Он запрокинул голову и расхохотался:
– Вы настоящее сокровище. И ничуть не похожи на тех леди, которых мне доводилось встречать. – Глаза Джереми восхищенно блеснули.
– Пора вам понять, что я терпеть не могу лести. – Келси подняла глаза и обнаружила, что экипаж уже повернул к ее дому.
Джереми помог ей выйти из фаэтона. Она взяла его за руку:
– Я на минутку.
Видимо, Джереми не очень огорчился, что Келси пригласила его войти. Он понимающе улыбнулся и подал ей корзинку с провизией, которую она привезла отцу.
Келси поспешила к парадной двери, но та оказалась заперта. Встревожившись, девушка обошла особняк и вошла через черный ход.
– Папа!
Никто не отозвался.
– Папа! Где ты?
С недобрым предчувствием она пробежала через маленькую гостиную и дальше вверх по ступеням в спальню отца. Постель аккуратно заправлена. Везде чистота и порядок. Ни пустых бутылок из-под рома, ни разбросанной как попало одежды. Никаких следов отца.
– Папа!
Она круто повернулась и побежала в мастерскую. Смесь запаха скипидара и краски ударила в нос, когда она остановилась на пороге студии.
