Птица обрела крылья (СИ) - Морион Анна

Вивиан не сказала ни слова. Она обдумывала эмоциональное признание мадемуазель де Круа и пыталась найти правильные слова, чтобы ответить ей.

— Мне жаль, что вы не добились желаемого, — наконец, тихо сказала Вивиан. — Мне жаль, что герцог Найтингейл достался не вам. Увы, иногда мы не получаем того, о чем мечтаем, а если получаем, реальность так отличается от того, что мы видим в своих грезах! Но вам не стоит считать себя несчастной: вы молоды, красивы, хорошо воспитаны. Вы обязательно встретите богатого мужчину, который полюбит вас всем сердцем и будет готов предложить вам все, чем владеет. И я благодарю вас за то, что вы нашли в себе силы признаться мне в своем постыдном поступке. Это делает вам честь.

— Возможно, вы правы, — с горькой улыбкой сказала на это Люси. — Но меня уже не интересует богатство… Меня уже ничего не интересует. Отец купил эту карету и этих лошадей, чтобы порадовать меня, но меня не радуют даже весна и пение птиц… Хорошего вам пути, миссис Уингтон. Теперь, когда я узнала благородство вашей души, я оплакиваю момент моей собственной глупости, которая заставили меня отказать вам в дружбе и испортить ваше восхитительное платье. Прощайте! — Мадемуазель де Круа поспешно прошла к своей карете, скрылась в салоне и захлопнула за собой дверь.

Через секунду карета уже направлялась вон из двора Уингтон-холла.

«Любопытно, что она имела в виду, когда сказала, что радость покинула ее жизнь?» — задумалась Вивиан, садясь на мягкое сидение в салоне своей кареты. Отчего то, после короткой беседы с бывшей соперницей, девушка почувствовала, будто с ее плеч упал огромный камень.

— Трогай! — крикнула она кучеру.

Длинная процессия из трех дилижансов, четырех повозок с сундуками и двух карет медленно двинулась в долгий путь.

Откинувшись на спину и невидящим взглядом смотря в окно, Вивиан не чувствовала ни капли огорчения оттого, что покидала Лондон: она приедет сюда, хотя бы ради того, чтобы навестить свою дорогую Шарлотту. Но в душе девушка знала, что, если бы ни слово, данное Шарлотте, она ни за что не вернулась бы в этот город, с которым у Вивиан были связаны не самые радужные воспоминания.

«И я никогда больше не увижу тетю Беатрис и не услышу ее холодный, обвиняющий меня Бог знает в чем голос. И все же, как она отреагировала на новость о моем браке с Джереми? Брось, Вивиан! Ей нет до тебя никакого дела! — с насмешливой улыбкой размышляла Вивиан. — Надеюсь, Шарлотта и ее родители смогут посетить меня в скором времени. А Энтони… Увы, теперь я не знаю, как к нему относиться. Если он приедет в Кроунест, я приму его, но обязательно выскажу ему все, что думаю о нем и его бесстыдном поступке! Но, Господи, почему моя душа не совсем довольна? Словно я забыла о чем-то… Что-то взять… Что-то вернуть… Матерь Божья! Моя птица! Драгоценности моей матери!»

— Остановите карету! Сейчас же! — широко раскрыв глаза, громко воскликнула она.

Кучер тут же потянул на себя вожжи и остановил ход лошадей. Остановилась и вся процессия: карета Вивиан ехала в её главе.

— Мне нужно возвратиться! Прямо сейчас! Разворачивайте карету! — открыв дверцу, крикнула Вивиан кучеру.

— Но, миссис Уингтон! Мы уже за городом! Возвращаться обратно займет не менее четырех часов! — ответил ей изумленный возглас кучера.

— Четыре часа! Но что тогда делать? Мне срочно нужно обратно! — В отчаянии, Вивиан уронила голову на руки и зашептала: «Как я могла забыть? Все эти месяцы! Я ведь обещала тому скупому ростовщику выкупить их как можно скорее! А что, если он уже продал их? Мою птицу! Любимое украшение моей бедной матери!»

— Миссис Уингтон! Кажется, к нам приближается какой — то джентльмен! — вдруг прервал ее самобичевание голос кучера, который уже успел спешиться и подойти к открытой двери кареты.

— Джентльмен? — переспросила девушка, не поднимая головы.

— Да, миссис… Не могу утверждать, но мне кажется, это ваш кузен…

— Энтони! — радостно воскликнула Вивиан и поспешила покинуть карету. — Энтони! — Она помахала всаднику обеими руками, пытаясь привлечь его внимание.

Должно быть, сам Господь послал ей кузена в этот миг отчаяния!

«Но вдруг маленький Роберт заплачет? Или Эмили пожелает проклясть Энтони на глазах у всех?» — вдруг пронеслось в разуме миссис Уингтон, и, приподняв платье, тем самым обнажив щиколотки, однако, спрятанные за мягкой кожей дорожных башмачков, она побежала навстречу скачущей по направлению к ней лошади.

Когда Вивиан и кузен наконец — то встретились, и девушка отчитала Энтони за такое ужасное опоздание, тот спешился и искренне извинился за свой вопиющий поступок.

— Я не мог освободиться раньше, но приношу за это свои извинения, — виновато улыбнулся он. — Сегодня в шесть часов утра я получил записку от моей матери, в которой она сообщила, что вчера ночью вернулась в Лондон, а также настояла на том, чтобы я прибыл к завтраку, как обычно, к семи часам утра. Но я мчал во весь опор, надеясь настигнуть тебя по пути.

— Значит, она вернулась! — приподняла брови Вивиан. — Должна заметить, она пребывала в поместье твоего брата много месяцев… — И, иронично усмехнувшись, добавила: — Но не могу сказать, что я заметила ее отсутствие.

— Признаться, я тоже! — хохотнул Энтони. — Но у меня не было особого выбора: отказать ей в моей компании после того, как она не видела меня все это время, было бы эгоизмом с моей стороны. К тому же мой брат и его семья теперь гостят в Гринхолле, а я так желал вновь увидеть моих любимых племянниц и племянника!

— О, это интересная новость! И как поживает малышка Китти? — тотчас, с искренним участием, осведомилась Вивиан.

— Ей намного лучше. Она была так рада вновь увидеть Лондон! — ответил Энтони. — Поэтому я не смог прибыть на кладбище в назначенный час. Надеюсь, мисс Сэлтон не сильно разочаровалась в моей персоне?

— Не могу ответить на этот вопрос, дорогой кузен… — Вивиан фальшиво улыбнулась. — Но, признаться, мне показалось, что она охладела к твоему обществу.

— Охладела? — нахмурился молодой Крэнфорд. — Вивиан, ты только что вонзила в мое сердце острую стрелу!

«А ты, нечестивец, вонзил стрелу в мое! Но ты ранил не только мое сердце… Мои боль и отвращение к тебе ничто по сравнению с тем, что испытывает брошенная тобой Эмили!» — закипая от гнева, подумала девушка, но не сказала ни слова, а лишь равнодушно пожала плечами.

Боясь того, что в любую секунду могла появиться Эмили с ребенком, Вивиан решила, как можно скорее, расстаться с кузеном, однако перед этим попросила его сделать ей одолжение и выкупить у ростовщика на улице *** ее драгоценности. Она не желала объяснять Энтони причину своего поступка, но тот не сдался до тех пор, пока не выведал правду о том, что Вивиан продала свои украшения, чтобы помочь Джейн.

— Я разочаровываюсь в моей матери все больше и больше, — тихо сказал молодой человек, услышав признание кузины. — Я обязательно выкуплю твои драгоценности и лично привезу их тебе в Кроунест.

— Это будет очень любезно с твоей стороны, мой дорогой кузен. Только прошу, привези с собой и Шарлотту. Ее родители далеко, и ей будет так одиноко в Лондоне, — вновь изъявила просьбу Вивиан.

— Обещаю, — улыбнулся Энтони. — Но не спрашивала ли ты Джейн о том, что случилось с Эмили?

— Ах, я забыла… Прости меня. Я обязательно спрошу и отправлю тебе ее ответ с первым же письмом, — не моргнув, солгала девушка: она не собиралась сообщать Энтони о том, что взяла Эмили и ее сына под свою защиту.

На этом они простились.

Энтони вновь оседлал своего верного быстроного друга и пустил его легкой рысцой в обратный путь в город.

Вивиан же вернулась в свою карету, и ее маленькая процессия продолжила путь в Кроунест.

Теперь, когда молодая вдова миссис Уингтон получила обещание кузена выкупить для нее драгоценности, ее душа успокоилась и готова была принять перемены в жизни с радостью и спокойствием.

«Охладела… Шарлотта охладела ко мне!» — было единственным, о чем думал молодой Крэнфорд по пути в Лондон.