Кассандра Остин - Обреченные любить
– Я же говорил тебе, что навес не поможет, – проворчал Эли, складывая грязную посуду в котелок.
Всем стало ясно, что вскоре буря сорвет парусину и повалит поддерживающие ее шесты. Эли сунул котелок в фургон с припасами и велел Саре бежать в передний. Она слышала, как Райс и Даниель сражаются со шквалом и убирают навес.
Оказавшись внутри фургона, она стряхнула воду с подола платья, зажгла фонарь, прошла вперед и хорошенько затянула завязки. В мягком золотистом свете фургон казался знакомым и уютным, и Сара уже почти не испытывала страха, который всегда охватывал ее, едва она оказывалась в закрытом помещении. И все же завязки входа она решила затянуть только в том случае, если вода начнет заливаться внутрь.
Сара сняла платье и положила его на ящики для просушки. Волосы ее тоже намокли, и, усевшись возле своего сундучка, она завернулась в одеяло и начала вынимать из прически шпильки.
Когда в шкатулку упала последняя, порыв ветра отбросил в сторону полог. Сара решила все же затянуть завязки входа и уже встала, чтобы сделать это, как вдруг ахнула – перед ней стоял Даниель. Онемев от испуга, она молча следила, как он снимает шляпу и плащ, с которых потоками лилась вода.
ГЛАВА 9
Наконец Сара обрела дар речи.
– Что ты здесь делаешь?
– Прячусь от дождя.
Даниель улыбнулся ей, заметив простое белое белье под грубым темным одеялом. Ощутив на себе его взгляд, Сара поспешно запахнула одеяло на груди.
– Ступай в другой фургон, – потребовала она, и голос ее дрогнул.
– Там слишком тесно, – ответил он и начал снимать грязные сапоги.
– Но ты не можешь оставаться здесь.
– Тут моя постель. Пока я добегу до другого фургона, одеяло намокнет. – Он поставил сапоги рядом с ее ботинками и поглядел на маленькую нишу. – Где ты спишь?
Сара проглотила комок в горле. Указав на то самое место, где стоял Даниель, она пролепетала:
– Там, в задней части.
– Вот тут? – Он обвел рукой кусочек пола, свободный от ящиков, и, когда она кивнула, покачал головой. – Мне здесь не уместиться.
Сара съежилась под своим одеялом, а Даниель стал передвигать ящики, чтобы высвободить побольше пространства. Он попросил Сару встать, отодвинул ящик, на котором она сидела, и ей пришлось отступить в переднюю часть фургона. Потом он удовлетворенно окинул взглядом результаты своих трудов и указал Саре на бочонок, который поставил рядом с ее сундучком.
Она села и достала полотенце, пытаясь сообразить, как вытереть волосы, чтобы при этом с плеч не соскользнуло одеяло. Тем временем Даниель положил скатанную в рулон постель на пол. Когда он начал расстилать одеяло, Сара поняла, что ей пора бежать. Он явно не собирался уходить, а значит, это сделает она сама.
Ветер стих, и дождь мерно постукивал по парусине. Может быть, этот негромкий звук сумеет убаюкать меня даже в присутствии Даниеля? – со слабой надеждой подумала она.
Он сидел на своем импровизированном ложе и наблюдал, как Сара пытается одной рукой вытереть свои длинные каштановые волосы, а другой придерживает на груди одеяло. Нужно было оставить ее одну, думал он, ради нас обоих, потому что она снова завладела моим сердцем. Ведь как я ни пытался убедить себя, что нечувствителен к ее прелестям, мне совершенно ясно, что это неправда.
Лицо Сары было нежным и невинным, на щеках рдел слабый румянец… Глядя на нее, Даниель уже сомневался в том, что действительно знает ее. Эти влажные мягкие губы не могли принадлежать лгунье, а большие карие глаза не были глазами воровки.
Она подняла глаза и покраснела еще сильнее.
– А разве тебе не нужно взглянуть на скот? – спросила она, пытаясь скрыть дрожь в голосе, но это ей не удалось.
Даниель усмехнулся.
– Предпочитаю смотреть на тебя.
Сара отвернулась и стала расчесывать волосы, с невиданной остротой ощущая, что Даниель находится от нее в каких-то двух шагах. Одеяло едва не соскользнуло с ее обнаженных плеч.
– Ты помнишь?.. – Даниелю изменил голос. Перед его глазами встала прежняя Сара, юная и беспечная, которая непринужденно расчесывала волосы в его присутствии.
Они тогда были в гостиничном номере, который он снял, чтобы встретиться с ней. Отцовские деньги позволяли ему ездить повсюду, а бабушке Сары, казалось, не было дела до того, где находится ее внучка.
Даниель лежал в постели и наблюдал за Сарой, которая сидела у зеркала и водила щеткой по своим роскошным волосам.
Когда вспомнил остальное, у него заныло сердце – вот Сара идет к нему, грациозно ложится рядом, ее волосы рассыпаются по подушке, нежное тело оказывается в его объятиях…
Он сам не сознавал, что встал, и очнулся, только когда оказался рядом с ней, протянул руку и коснулся ее мягких влажных волос.
Почувствовав его приближение, Сара обернулась и застыла как завороженная. Желание, горевшее в его глазах, оказалось заразительным. В ушах эхом звучал его вопрос.
– Да, помню, – прошептала она.
На губах Даниеля появилась улыбка. Он погладил ее волосы, сиявшие в мягком свете фонаря.
– Бог свидетель, Сара, я так и не смог забыть тебя.
Она медленно встала, и щетка упала на пол. Взгляд Даниеля заставил ее забыть обо всем на свете. Внутренний голос твердил ей, что она поступает неправильно, но это ощущение быстро прошло. Она поднялась на цыпочки и потянулась к Даниелю. Он обхватил ладонью ее затылок и, медленно опустив голову, бережно прикоснулся губами к губам, словно боясь, что она снова отвернется и убежит. Но Сара уже знала, что не убежит. Теперь у нее просто не хватило бы на это сил. Она поняла это, едва Даниель вошел в фургон. Шесть лет бесследно исчезли – она снова принадлежит ему.
Он осторожно обнял ее. Ощущение нежного тела, едва прикрытого тонкой тканью, было мучительно острым. Ему отчаянно хотелось овладеть Сарой и положить конец этой сладкой пытке. В то же время он понимал, что торопиться нельзя – нужно вызвать в ней то же чувство, которое владело им самим. Губы Сары слегка раздвинулись, и Даниель понял, что это возможно.
Руки Сары обхватили его плечи, затем обвили шею и заставили еще крепче прильнуть к ее губам. Плечи Даниеля стали шире и сильнее, чем она помнила. А она помнила все.
Вдруг он отстранился и отвел ее руки. Потрясенная Сара широко открыла глаза. Неужели он поцеловал ее только для того, чтобы убедиться, что она по-прежнему желает его?
Она посмотрела ему в лицо и поняла, что ошиблась. В глазах Даниеля горела страсть, которую она когда-то считала любовью. Но теперь она не совершила бы такой ошибки.
– Здесь тепло, – прошептал он и быстро сбросил куртку. – А как по-твоему?
