Вирджиния Хенли - Брачный приз
— Мой вездесущий оруженосец уже тут. Ты готова вернуться в Кенилуорт завтра?
Розамонд нерешительно улыбнулась, вспомнив, что по возвращении она станет женой этого человека.
— Поскольку никаких вещей со мной нет, я поеду налегке.
На обратном пути они остановились в Першоре, собрали все необходимое и, прихватив Нэн и Неда, продолжали путешествие. Оказалось, что Роджеру за это время пришло два письма с просьбами немедленно прибыть в Кенилуорт: одно — от лорда Эдуарда, другое — от Симона де Монфора.
Принц искренне обрадовался своему управителю и другу. Хорошо зная Эдуарда, Род видел, что наследник престола горит от нетерпения поделиться каким-то секретом.
— Род, до меня дошли слухи, что отец не собирается возвращаться к открытию сессии парламента.
Роджер понимал: если король все же приедет и попытается оспорить Оксфордские провизии, в стране начнется война. Поэтому Генрих предпочтет держаться от Англии подальше и шаг за шагом сводить на нет пункты оксфордского договора.
— Симон де Монфор полон решимости созвать парламент. Если король откажется от своего слова, последствия могут быть ужасны, — предупредил Род.
— Граф Симон обязательно настоит на своем. Если отец не появится, я займу его место и стану действовать заодно с Симоном.
Род кивнул, зная, что де Монфор без всяких колебаний пойдет на замену. Эдуард придвинулся ближе и долго напряженно смотрел в лицо друга, прежде чем едва слышно прошептать:
— Я чувствую, что Симон хочет посадить меня на трон еще до смерти отца и сделать королем Англии.
Роджер де Лейберн ничем не выдал потрясения. Лицо его оставалось каменно-бесстрастным.
«Иисусе сладчайший, а я-то воображал, что меня ничем не проймешь, что я самый циничный ублюдок, который когда-либо появлялся в этой стране, — думал он. — Значит, есть человек еще хуже меня. Я вижу Эдуарда насквозь, но почему же мне так не по себе?»
Род глубоко вздохнул. Много лет назад он присягнул на верность наследнику престола и теперь не нарушит клятву.
— Никогда больше не повторяй это вслух, — посоветовал он принцу. — Даже у стен есть уши. — И, намеренно сменив тему разговора, сообщил: — У меня тоже новости. Розамонд Маршал согласилась стать моей женой.
— Молодец! — радостно воскликнул Эдуард. — Может, каждый из нас сумеет достичь цели!
После беседы с Эдуардом Род натолкнулся на Симона де Монфора, и тот пригласил его в свои покои. Мужчины отправились в башню Цезаря.
— Мне донесли, что король Генрих не вернется к открытию парламентской сессии, — начал Симон, прикрыв за собой дверь.
Род ничем не выдал, что уже знает об этом.
— Король никак не может унять свою гордость, когда-нибудь она его задушит.
— Или станет причиной падения. Предполагая, что король в качестве предлога использует проволочки при подписании договора с французами, я написал верховному судье, маршалу и дворянам, созывая их на февральскую сессию. И при этом взял на себя смелость заверить, что лорд Эдуард будет на нашей стороне, — сообщил Симон и, посмотрев в глаза де Лейберну, спросил. — Могу я рассчитывать на Эдуарда?
— Эдуард там будет, сэр Симон.
— Я хочу, чтобы принц поставил свою подпись под Оксфордскими провизиями и выступил в парламенте в защиту баронов. Сумел бы ты убедить его?
Роджер не отвел взгляда, сознавая, что идет по тонкому льду Неужели Симон действительно решил свергнуть короля Генриха и короновать его сына? Или честолюбие Монфора простирается настолько далеко, что он сам мечтает о короне?
У Роджера хватило ума не задавать опасных вопросов. Граф старается убедить Эдуарда, что намерен возвести его на трон. Ничего не скажешь, тонкая игра, а ее участники, Эдуард и Симон, с их ненасытными амбициями и острым умом, несомненно, друг друга стоят.
— Думаю, вместе нам это удастся, граф Симон.
— Великолепно! Чем я могу тебя отблагодарить?
— Розамонд Маршал и я решили пожениться. Не позволите ли отпраздновать свадьбу в Кенилуорте?
— Ты мог бы и не спрашивать! Элеонора с меня шкуру спустит, если я позволю устроить торжество в любом другом месте! Кому, как не мне, быть посаженым отцом? Правда, Розамонд находится под опекой короны, и эту обязанность должен взять на себя член королевской семьи, но, думаю, Эдуард захочет стать шафером жениха. Поздравляю! — воскликнул граф и добавил: — Думаю, ради Першора и Дирхерста стоит потерпеть такое неудобство, как жена.
— О, дорогая, я в полном восторге! Наконец пришел твой черед идти к алтарю! Но что заставило тебя передумать? — восклицала Элеонора де Монфор.
— Я поняла, какую неоценимую помощь может оказать мужчина в управлении поместьями! — пояснила Розамонд. — Кроме того, я нахожу сэра Роджера очень привлекательным, даже несмотря на то что пока не вполне доверяю этому красивому повесе.
Элеонора обняла девушку и, поцеловав в щеку, отступила.
— Да ты просто светишься, — заметила она, любуясь подопечной. — Помяни мое слово — замужество пойдет тебе на пользу, Розамонд! Но времени остается мало: свадьба назначена на канун Рождества… Значит, у нас всего одна неделя. После праздников мы отправимся в Лондон. Остановимся в Дарем-Хаусе, а сэр Роджер, по всей вероятности, отвезет тебя в Виндзор или Вестминстер.
— Спасибо, леди Элеонора, за то, что разрешили справить свадьбу в вашем замке.
— Кенилуорт так долго был твоим домом! Помни: здесь тебе всегда будут рады. Мы очень тебя любим, Розамонд.
— Я тоже вас люблю — вы стали мне второй матерью, госпожа.
— Поскольку вы с Родом долго находились вдвоем без всякого присмотра, он, разумеется, взял на себя труд посвятить тебя в тайны плотских радостей?
Розамонд стыдливо зарумянилась.
— Да .. То есть нет. Я все еще девственна. Но в брачную ночь… когда муж берет жену… Как я слышала… это больно, и кровь идет…
— О, дорогая, я единственная в мире женщина, к которой тебе не стоило бы обращаться по этому поводу. Мой первый опыт был просто убийственным… — Элеонора осеклась, увидев полные ужаса глаза Розамонд. — Садись, и я расскажу тебе. Поверь, ты почувствуешь искреннее облегчение, узнав, что твоя брачная ночь никоим образом не будет похожа на мою.
Розамонд, сгорая от любопытства, уселась рядом с Элеонорой на мягкую скамью у очага.
— Мой отец, король Иоанн, умер, когда мне исполнился год. Его мне заменил Уильям Маршал, твой дядя. Я не просто любила, а боготворила его. Он был для меня всем, и мы поженились, когда мне было девять лет. Бедный Уильям! Великий воин, маршал Англии, тридцатилетний опытный мужчина…
Он отказывался взять меня к себе, пока мне не исполнилось пятнадцать. Эти годы оказались самыми длинными в моей жизни. Я обитала в Виндзоре и прилежно училась в надежде стать идеальной женой Уильяму. Но даже когда мы стали жить под одной крышей, чувство чести не позволяло Уильяму сделать меня женщиной, пока, по его мнению, я не достигла зрелости, чтобы выносить дитя.
