Сьюзен Джонсон - Прикосновение греха
— Поэму я слышал. Мои поздравления, Рори, — сказал Паша, усаживаясь. — У Берри глаз наметан на таланты.
Онор пять лет училась у Герена и завоевала медали на двух королевских салонах.
— А ты загорел и окреп, милый, — заметила мать. — Я слышала, ты купил себе несколько новых рысаков.
— От кого, если не секрет? — удивился Паша, вскинув брови. — Я провел в городе не больше трех часов.
— От Манзеля, конечно. Он знает все. — Тео улыбнулась сыну и озорно подмигнула. — Еще он ведет счет твоим billetsdoux[6].
Паша застонал:
— Не напоминай мне. Так было приятно скрыться на некоторое время от светских красавиц.
— Что английская леди? Благополучно доставлена домой? Заданный отцом вопрос прозвучал бесстрастно, но в его темных глазах светилось любопытство.
— Да, благополучно. Спасибо.
— Каких лошадей ты купил? — осведомился младший брат Джеймс с трепетом восторга в голосе.
— Гнедого, вороного и каурого. Все от первоклассных производителей. Их доставят в следующем месяце.
— Мне можно будет их опробовать?
— Если думаешь, что сможешь, почему бы и нет? — пошутил Паша.
— Я могу укротить кого угодно, — мягко парировал Эжен, единственный член семьи, знавший наперечет все племенные книги от Киева до Йоркшира. — Есть ли у тебя лошадь из породы Дарли?
— Каурый.
— Будешь участвовать в скачках в этом сезоне?
— Участвуй ты, если хочешь. К концу недели я уезжаю в Грецию.
Паша подробно рассказал о повороте событий, связанных с Гюставом.
— Возьми меня с собой, — взмолился Джеймс.
К просьбе младшего брата присоединился и средний, Эжен.
Тео переглянулась с мужем.
— Не раньше, чем тебе исполнится восемнадцать, — сказал Дюра, заметив во взгляде жены тревогу.
— Но ты сражался, когда тебе было шестнадцать, — возразил Эжен. — Почему мы не можем?
— Потому что я вам не позволю, — вмешалась Тео.
— Потому что ваша мать вам не позволит, — с улыбкой произнес Дюра.
— Но твое слово весомее, папа, — воскликнул Джеймс.
— Дождитесь восемнадцатилетия, — спокойно сказал Дюра, но, несмотря на мягкость тона, все поняли, — что этот вопрос закрыт.
Тут в разговор вступила Онор. Она поинтересовалась расписанием скачек, и вскоре темой обсуждения стали рысаки. Паша в силу своей крупной комплекции мог принимать участие только в любительских забегах, но шестнадцатилетний Эжен и пятнадцатилетний Джеймс вполне соответствовали весовым категориям соревнований.
Когда подали второе блюдо, прибыл Шарль и развлекал семью последними сплетнями. Разобрав по косточкам скучное светское общество, он заставил смеяться всех, даже Одиль, которая в последнее время была слишком серьезной. Собственно, к этому он и стремился.
Онор вызвала его на музыкальное состязание, и каждый из них старался победить другого, вспоминая слова новейших песенок. К ним присоединилась Тео, а Джеймс и Эжен подхватывали песни, связанные так или иначе со скачками и лошадьми, и песенные номера из мюзик-холла. Паша изредка подпевал такт или два, когда остальные не могли припомнить слова. Никто лучше его не знал репертуара мюзик-холла.
Ужин в семейном кругу прошел в веселой обстановке. В какой-то момент Паша пожалел, что с ними нет Трикси и Криса.
Вечер наверняка доставил бы им удовольствие.
После этого он с удвоенной силой налег на выпивку, стремясь прогнать нахлынувшие на него воспоминания. Мать и Одиль это заметили. У них с Пашей всегда были доверительные отношения. Отец Дюра тоже то и дело бросал на старшего сына внимательные взгляды. От его внимания не ускользнули признаки внутреннего напряжения, обнаружившиеся у Паши после возвращения из отпуска.
Здесь наверняка замешана женщина.
Он вспомнил молодую даму, которую они нашли той ночью в жилище Ланжелье. Она была необычайно красива.
Но чтобы Паша провел целых три недели в компании одной женщины, такого отец не мог припомнить.
Ужин закончился к девяти, когда Тео, Одиль и Онор распрощались с ними, чтобы ехать на литературный вечер к графине Кроза. Джеймс и Эжен отправились делать уроки, а Шарль, Паша и Дюра уединились в библиотеке.
Наполнив бокалы, мужчины сели к столу, где была разложена карта.
— Я сомневался, что ты вернешься, — обронил Шарль, глядя на красные флажки, покрывавшие развернутую перед ними карту Греции.
— Я и сам в этом сомневался, — отозвался Паша, откинувшись на стуле.
— Тебе понравилась леди. — Да.
От неожиданности Шарль расплескал спиртное. Он предполагал услышать циничный, по-мужски грубый комментарий, но никак не искренний ответ.
— Ты напрасно проливаешь хороший коньяк, — заметил Паша с веселыми искорками в глазах.
— Ты привел меня в состояние шока. Может, у тебя горячка?
— Нет. Она такая… — Паша замолчал, подыскивая подходящее слово для неописуемой Трикси Гросвенор. — Она необыкновенная, — сказал он наконец. — Неужели ты никогда не встречал женщину, которая показалась бы тебе непохожей на всех остальных?
— Нет. И ты тоже, насколько мне помнится, — язвительно произнес Шарль.
— Рекомендую испытать, — откликнулся Паша с легкой улыбкой.
— А у нее есть подруга? — полюбопытствовал Шарль.
— Нет. Сожалею. Она живет в маленькой деревушке, вдали от света.
— И твой визит в маленькую деревеньку не закончился скандалом?
Шарль, как никто другой, был знаком с условностями.
— Она вдова.
Шарль вскинул брови, и на его красивом лице сверкнула улыбка.
— Как это удобно.
— Ты не так понял, — возразил Паша. — У нее есть маленький сын, и живет она в относительной бедности.
— Но ты, конечно же, ей помог.
— Пока нет, но непременно сделаю это. Денег она не возьмет.
— Боже милостивый, какое редкостное воплощение добродетели.
— Никаких комментариев с твоей стороны, отец? Паша заметил удивление на лице отца.
— Если ты хорошо провел время и сумел оказать даме услугу, я считаю, что твой отдых прошел успешно. Что касается добродетелей или отсутствия таковых, то в этом я беспристрастен. Сколько лет мальчику?
Маленького ребенка в любовной связи нельзя списывать со счетов.
— Четыре. Он сын Теодора Жерико.
— Выходит, она не такое уж воплощение добродетели, — заметил Шарль холодно.
— Тогда она вряд ли меня заинтересовала бы, Шарль.
— Доля здравого смысла в этом есть. Но, умоляю, скажи, как Жерико угораздило с ней связаться?
Паша вкратце рассказал, опуская детали, о черных и белых полосах в жизни Трикси.
— А вот дядьям Клуар нужно помешать, — добавил он в заключение. — Возможно, ты придумаешь, как сделать им соответствующее предупреждение на легальной основе, Шарль. Я не хочу, чтобы Трикси преследовали Гросвеноры или Клуары. Если кому-нибудь угодно помериться со мной силами, я к их услугам.
