Барбара Картленд - Исчезнувшая невеста
Клола упиралась и цеплялась за камни, но миссис Форс с не женской силой тащила ее к тому краю, где парапет был ниже, чем с другой стороны, и доходил всего лишь до колена.
Клола понимала, что секунды ее сочтены, однако врожденная гордость, гордость Килкрейгов, мешала ей сдаться на милость судьбы.
— Умри! — звенящим голосом воскликнула миссис Форс. — Умри, и пусть дьявол заберет твою черную душу в ад!
Клола понимала, что у нее нет надежды на спасение… все закружилось у нее перед глазами…
И в этот миг она услышала чьи-то тяжелые шаги, затем крик и почувствовала, что ее удерживают на краю пропасти чьи-то сильные руки.
— Оставьте ее, мистер Торквил! — провизжала миссис Форс. — Она из Килкрейгов! Пусть она умрет!
— Отпусти ее, сумасшедшая! — взревел Торквил.
Однако миссис Форс продолжала тянуть Клолу к пропасти.
Торквил замахнулся на нее. Миссис Форс выпустила Клолу, отшатнулась… ноги ее заскользили на мокрой от дождя крыше, и безумная женщина полетела в пропасть, которую предназначала для своей жертвы.
Перед глазами Клолы мелькнуло искаженное лицо, выпученные глаза, широко раскрытый рот… раздался страшный крик, и миссис Форс исчезла из виду.
Клола хотела закричать, но из груди ее вырвался только тихий всхлип.
Торквил крепко взял ее под руку и повел обратно в комнату.
— Вам нельзя здесь оставаться, — пробормотал он, окинув взглядом тесную, скудно обставленную каморку.
Клола закрыла глаза и начала медленно опускаться на пол. Недолго думая, Торквил подхватил ее на руки и вынес из комнаты.
Торквил был рослым и сильным юношей, а Клола после перенесенных испытаний исхудала и стала легкой, как пушинка. Без всякого труда Торквил снес ее по узкой винтовой лестнице вниз.
У дверей спальни герцогини их встретил Джейми.
— Ты ее спас! Торквил, ты ее спас — восклицал мальчик.
— Позови Джинни, — приказал Торквил — Скажи, чтобы скорее пришла сюда.
Мальчуган немедленно повиновался. Они уже входили в спальню, когда Клола очнулась Голова у нее гудела: казалось, сейчас она не способна ни говорить, ни думать. Перед глазами стояло лицо миссис Форс, искаженное предсмертным ужасом.
И вдруг она вспомнила слова сумасшедшей — темные и страшные слова, произнесенные по пути на крышу башни.
— Торквил! — простонала Клола, не открывая глаз.
— Все в порядке, — ответил Торквил. — Вы в безопасности. Она мертва, она больше не причинит вам зла.
— Ее сын… — выдохнула Клола. — Эван… готовит покушение на короля!
Торквил от изумления выпустил Клолу, и она упала на мягкую постель.
Она протянула дрожащую руку, словно желая задержать его.
— Скачи в Эдинбург! — простонала девушка. — Предупреди герцога Торквил уставился на нее, словно на сумасшедшую.
— Подумай о клане… — прерывающимся голосом продолжала Клола. — Что будет с кланом… со всей Шотландией… если шотландец из рода Макнарнов убьет короля Англии?
Больше она не смогла произнести ни слова, да больше слов и не требовалось.
— Понимаю, — прервал Торквил. — Я возьму с собой двоих и отправлюсь немедленно!
— Скорее! Скорее! — из последних сил простонала Клола.
Она услышала удаляющиеся шаги Торквила и, вздохнув с облегчением, провалилась в беспамятство.
Но в последнюю секунду в памяти у нее всплыли слова Серой Дамы:
«Ты послана судьбой. Только ты можешь предотвратить беду!»
По дороге в Эдинбург герцог предавался самой мрачной хандре, и лорд Хинчли напрасно пытался его развеселить.
Свадьба заставила герцога задержаться в замке дольше, чем он предполагал, поэтому в Эдинбург друзья отправились морем.
Мистер Данблейн нанял большой и удобный корабль. Плавание заняло лишь день, и море было на редкость спокойным.
Даже лорд Хинчли смирился с морским путешествием и радовался, что им не пришлось пробираться в город по непроходимым после дождей дорогам.
Эдинбург встретил друзей предпраздничной суматохой. Дома были украшены флагами, горожане достали из сундуков свои лучшие наряды, и на всех лицах цвели приветливые улыбки.
Похоже было, что шотландцы забыли свою старинную вражду с англичанами и искренне надеялись наладить отношения с былыми врагами.
По приезде герцог узнал, что король намерен остановиться во дворце Далкит, особняке юного герцога Далкита.
Узнал он и о том, что не найдет себе места в гостинице: не только гостиницы, но и меблированные комнаты и трактиры, не говоря уж о частных домах, забиты гостями, съехавшимися в Эдинбург со всех концов Шотландии.
Герцог обратился за помощью к своему старинному другу, герцогу Гамильтону, — наследственному хранителю знаменитого дворца Холируд, — и немедленно получил от него приглашение.
Дворец Холируд имел долгую и славную историю. В нем во время гражданской войны кавалеры защищались от войск Кромвеля; в нем жил претендент на корону, принц Карл Стюарт, во время мятежа 1745 года.
Сейчас большая часть дворца была необитаема, но в одном крыле, наиболее хорошо сохранившемся, жил герцог Гамильтон, человек гостеприимный и охотно предоставляющий приют своим друзьям.
Он принял герцога с распростертыми объятиями и немедленно приготовил две комнаты — для него и мистера Данблейна.
Лорд Хинчли, как было оговорено еще в Лондоне, должен был поселиться вместе с королем в отведенной Его Величеству резиденции.
«Ройял Джордж» причалил в Эдинбургском порту поздно вечером, и король предпочел переночевать на корабле. Поэтому герцог провел свой первый вечер в Эдинбурге за ужином у Гамильтона, в компании немногих старых приятелей.
За ужином речь шла в основном о предстоящем параде: эта тема волновала сейчас всех знатных шотландцев.
Уже в конце ужина, за кофе, Гамильтон вдруг спросил:
— Да, Стратнарн, тут ходят слухи, что ты женился. Неужели правда?
Глаза герцога потемнели.
— Правда, — коротко ответил он.
— Никак от тебя не ожидал! — воскликнул герцог Гамильтон. — Ну что ж, поздравляю и от всей души желаю счастья Только одного не могу понять…
— Чего же? — отрывисто спросил герцог.
— Почему ты не привез с собой прелестную герцогиню?
Герцог удивленно поднял брови. Гамильтон улыбнулся в ответ.
— Я знаю Клолу Килкрейг больше трех лет, с тех пор, как она переехала в Эдинбург. Она с самого начала была прелестной девочкой, а прошлой зимой расцвела и, начав выезжать, произвела в свете настоящий фурор! Я думаю, половина эдинбургских холостяков немедленно предложили ей руку и сердце!
— Это верно, — подтвердил другой собеседник, — но прекрасная Клола оставалась глуха ко всем нашим мольбам и стенаниям! Мы, шутя, говорили, что она ждет прекрасного принца. Ну вот, как видно, и дождалась!
