Тина Габриэлл - Любовь леди Эвелин
Она принадлежала Рэндольфу Шелдону.
— Расследование продолжается, но еще далеко до завершения, — пробормотал Джек.
— А что граф Ньюленд? Тебе удалось что-нибудь узнать благодаря зацепке сыщика Папазьена? — поинтересовался Энтони.
— Ньюленд сумасшедший и постоянно приходит на могилу Бесс Уитфилд.
— Говоришь, он помешанный? — переспросил Девлин. — Я слышал об убийцах, которые посещали похороны своих жертв и даже их могилы. Возможно, он тот, кто тебе нужен, Джек.
— Не думаю. У него нет мотива. Зачем умирающему старику, у которого нет близких родственников, беспокоиться насчет дневника скандальной актрисы, пусть даже в нем и описываются его похождения?
Джеком овладело любопытство. Он уже рассказывал своим коллегам о поисках пропавшего дневника Бесс Уитфилд. Если ему не суждено избавиться от расспросов об Эви и об их деле, то почему бы не попытаться что-нибудь выведать у друзей?
Джек повернулся к Энтони:
— Как насчет списка предполагаемых подозреваемых, который нам передали Рэндольф и его друг Саймон Гатри? Папазьену удалось узнать что-нибудь подозрительное?
Энтони покачал головой:
— Один умер естественной смертью, двое других во время убийства были за границей, а у последнего — алиби на целый день. В списке не оказалось ничего ценного, пустая трата времени.
— Ничего удивительного. Рэндольф в отчаянии, должно быть, он просто хватается за соломинку.
— Думаешь, они сфабриковали список? — спросил Девлин.
— Нет, но что-то мне подсказывает, что Рэндольф знает больше, чем говорит. — Джек взглянул на друзей. — Что вам известно о виконте Гамильтоне?
— О Максвелле Стэнфорде? — переспросил Брент. — Я подготавливал для него несколько жалованных грамот.
— А я составлял контракт на покупку охотничьего домика, — добавил Девлин.
— Он был одним из любовников Бесс, — объяснил Джек. — Я нашел в его библиотеке письма, из которых ясно, что у них были весьма бурные отношения с Бесс Уитфилд. Виконт Гамильтон судя по всему, натура увлекающаяся, и в случае скандала может пострадать его семья. Если дневник обнаружат, ему нечего будет терять.
Ты обыскал библиотеку? — недоверчиво спросил Брент. — А леди Эвелин знала об этом?
— Она меня сопровождала.
Девлин расхохотался:
— Я с самого начала говорил, что такая соблазнительная женщина, как она, заставит тебя попотеть, Джек.
Брент перегнулся через стол:
— Ты нашел дневник?
— Нет. Костюмерша Бесс Уитфилд сказала, что одним из последних любовников актрисы был также простолюдин по имени Сэм. Если я найду дневник, то смогу расспросить его и узнать, был ли у него мотив.
— Мне кажется, ты не замечаешь очевидного, — протянул Энтони.
Джек откинулся на спинку стула.
— Чего именно?
— Рэндольф Шелдон помешал убийце, вынудив того бежать через окно. Судя по описанию сцены убийства, которое произошло в перевернутой вверх дном спальне, дневник может по-прежнему находиться в лондонском доме Бесс Уитфилд.
— Ты прав. Мне нужно его обыскать.
— Леди Эвелин пойдет с тобой? — спросил Девлин, изогнув губы в ироничной усмешке.
— Зная ее упрямство, полагаю, да.
— Ты с ней уже спал? Если ты усмиришь свою похоть, тебе станет легче, — заметил Девлин.
— Не обращай на него внимания, Джек. Он осел, — заметил Брент. — Просто следуй моему совету: побольше работай, и у тебя не будет времени мечтать о ней.
— Вы оба рехнулись, — пробормотал Энтони. — С каких это пор похоть могла кому-то помешать? Джек может развлечься на стороне и продолжать заниматься делом.
Брент нахмурился.
— Дела о разводе на тебя плохо влияют. Совершенно очевидно, что ты никогда не влюблялся в женщину.
— А ты? То же самое можно сказать и о тебе, ведь тебя никто ни разу не видел в женском обществе, — парировал Энтони.
Джек закатил глаза. Нашли время пикироваться. Несмотря на резкие слова, оба его друга обожали по-братски поддразнивать друг друга.
Однако они заронили в его голову новую мысль: обыскать лондонский дом Бесс Уитфилд. Конечно, Эвелин захочет пойти с ним. Он должен бы сердиться на ее постоянное вмешательство, однако вместо этого сердце Джека радостно забилось. Ему не терпелось увидеть ее снова.
Допив пиво, Джек покинул таверну. Девлин позвал служанку, заказал еще три кружки, и они с друзьями принялись обсуждать сказанное Джеком.
— Какая она, леди Эвелин? — спросил Джеймс Девлин.
Брент пожал плечами.
— Я разговаривал с ней всего раз в Олд-Бейли. Будучи дочерью адвоката, она знакома с характером нашей деятельности и понимает значение слов «ради общественного блага», но в то же время она была удивлена тем, что Джек безвозмездно помогает бедным.
— Думаешь, она охотится за его деньгами? — спросил Девлин.
— Вряд ли. — Брент покачал головой. — Эммануэль Дарлингтон унаследовал графский титул и все поместья. К тому же он всегда был успешным адвокатом. Нет, полагаю, ее поступки искренние. Она наивна и считает, что несчастный ученый, обвиняемый в убийстве, станет ей хорошим мужем.
Девлин перевел взгляд на Энтони:
— А ты что о ней думаешь?
— Она не просто красивая женщина. В ней есть какая-то искра. Боюсь, Джек уже поддался ее чарам, бедняга.
— Почему ты так считаешь? У него могут быть проблемы?
Энтони сел поудобнее.
— Она может доставить ему много неприятностей. Джеку не только предстоит расследовать дело об убийстве. Леди Эвелин умна, упряма и независима. Добавьте сюда ее внешность, и перед вами сила, с которой нельзя не считаться. Интересно, как выпутается Джек.
— Тут речь идет не только о сердечных делах Джека. Насколько я понимаю, леди Эвелин и ее отец могут оказаться в опасности, — добавил Брент.
Энтони скрестил руки на груди.
— Вполне возможно. Но чем глубже Джек будет копать, тем больше вероятность того, что он и сам окажется в опасности.
Глава 23
Прошли недели, а разговоры об убийстве известной актрисы все не стихали. Наоборот, о нем говорили еще больше — точно так же аромат дорогого виски со временем становится еще сильнее.
Убийца кружил около стола в своей комнате, когда в его голове снова застучало. Сжав виски, он упал на колени и принялся судорожно глотать воздух ртом. Это не помогло. Боль все усиливалась, угрожая расколоть его череп пополам, подобная реву адского зверя.
Времени почти не осталось.
Ему нужно найти дневник.
Это ключ к власти, о которой он так страстно и жадно мечтал.
Но в руках его врагов дневник может стать оружием, из-за которого он потеряет все, чего сумел добиться.
