Тина Габриэлл - Любовь леди Эвелин
Она сжала его пальцы.
— Рэндольф, расскажи мне все.
— Я редко выхожу из дома Бесс в Шордитче, опасаясь, что меня могут узнать или арестовать. Я рад, что дом не продали, но вещи Бесс по-прежнему там, и я все время вспоминаю, что она мертва, убита…
— Мы делаем все возможное, Рэндольф.
Он поднял глаза.
— Мы?
— Мистер Хардинг и я. Помнишь, мы наняли его?
— Да, да. Просто мне не нравится, что ты так часто общаешься с другим мужчиной. Мне как-то не по себе от этого. — На его бледном лице появился легкий румянец.
— Не говори глупостей, — упрекнула Эвелин. — Я делаю это ради тебя, ты же знаешь.
Рэндольф нахмурился, он казался еще более подавленным и несчастным, чем прежде. Эвелин охватило острое чувство вины.
— Ты часто встречаешься с Саймоном Гатри? — спросила она, чтобы сменить тему.
— Он мой единственный посетитель, мой лучший друг. — Голос Рэндольфа был тихим и полным отчаяния, словно звучал из глубокой могилы.
У Эвелин замерло сердце. Разве не она его лучший друг? Может быть, это слишком эгоистично с ее стороны? Саймон мог навещать Рэндольфа, а она, незамужняя дочь графа, не могла себе позволить приехать в дом погибшей актрисы, чтобы увидеться с мужчиной.
— Помнишь, как мы проводили время в университетской библиотеке? — спросил Рэндольф.
Как она могла забыть? Эвелин охватили воспоминания. Она вспомнила, как они работали над статьей Рэндольфа, посвященной мистическому значению римских акведуков. Склонив головы и касаясь плечами, они часами перешептывались, пока главный библиотекарь не угрожал чуть ли не силой выгнать их через пятнадцать минут после закрытия.
Отец Эвелин был на собрании факультета и задерживался, поэтому Рэндольф воспользовался возможностью и пригласил ее с собой в кофейню «Гришн» на Стрэнде. Они допоздна пили кофе в полутемном углу, где не было дам из высшего света и никто не мог узнать Эвелин. Осмелев, она перегнулась через стол и поцеловала Рэндольфа. Это было ужасно непристойно, дерзко и волнующе.
На входной двери звякнул колокольчик, выведя Эвелин из задумчивости и предупредив о приходе очередного покупателя.
— Идем. — Рэндольф поднялся и потянул ее за руку.
— Куда?
— Тише. — Он приложил палец к губам и повел ее к запасному выходу.
Рэндольф распахнул дверь, и они очутились на улочке за книжной лавкой. Ноздри Эвелин заполнил чуть ощутимый запах гниющего мусора. Тощая трехцветная кошка пила дождевую воду, стекавшую с крыши соседнего дома. Услышав стук двери, она кинулась прочь по улице. Тишину нарушил лишь шум закрываемых ставень.
— Рэндольф, это не опасно?
Он резко притянул ее к себе.
— Я должен побыть с тобой наедине или сойду с ума. — Рэндольф опустил голову и поцеловал Эвелин.
Пораженная его необычной активностью, она хотела оттолкнуть его, но остановилась. Рэндольф отчаялся, и она была ему нужна. Раньше он никогда не вел себя так самоуверенно, и Эвелин поняла, что виной тому страх и неуверенность.
По правде сказать, ей это тоже было нужно, но по совершенно другой причине. Эвелин охватило постыдное и непреодолимое любопытство.
Целуется ли Рэндольф так же, как Джек?
Закрыв глаза, она прикоснулась к его губам.
Прикосновение его губ было приятным. Эвелин прижалась к Рэндольфу и коснулась рукой его груди прямо над бьющимся сердцем. Он застонал и начал покрывать мокрыми поцелуями ее губы и шею, оставляя на коже влажную дорожку. От него пахло кофе, и Эвелин ничуть этому не удивилась, зная о пристрастии Рэндольфа к этому напитку. Однако она не могла отделаться от мысли, что происходящее между ними совсем не похоже на страстные поцелуи Джека. В худобе Рэндольфа не было ничего от крепкого сложения адвоката.
Откровенно говоря, поцелуи Рэндольфа были неумелыми, они не пробуждали страсть Эвелин.
Она сделала шаг назад и остановила его, когда он попытался приблизиться.
— Мне это нужно, Эвелин, — умоляюще произнес Рэндольф. — Хочу чувствовать, что хотя бы какая-то часть моей жизни не изменилась.
— Все осталось по-прежнему, Рэндольф. Я на твоей стороне, как и раньше. — Но голос Эвелин чуть дрожал, и слова звучали не слишком убедительно.
— Меня единственного не представили твоей клиентке?
Джек взглянул на Джеймса Девлина. Вместе с друзьями и коллегами он сидел в таверне недалеко от «Линкольнз инн». Они собирались здесь каждую неделю, часто обсуждая самые сложные и запутанные дела и вырабатывая стратегию защиты. Но, глядя на ухмыляющиеся лица Энтони Стивенса и Брента Стоуна, Джек понял, что не хочет обсуждать с ними Эвелин Дарлингтон. Он не желал слышать сомнительных шуток от своих друзей.
Служанка поставила на стол четыре кружки с пивом, и Джек сделал глоток. Чуть загадочный и беззаботный Джеймс Девлин всегда был самым прямолинейным из них всех. Джек прекрасно знал, что Девлин наслаждается своей свободой и встречается со многими любвеобильными лондонскими куртизанками. Особенно хорошо ему удавалось избегать женитьбы и обременительных знакомств со слишком напористыми мамашами из высшего общества. Мысль о том, что Девлин хочет встретиться с Эви, вызвала у Джека раздражение.
— Зачем тебе встречаться с Эвелин Дарлингтон, Девлин?
— Просто потому, что я чувствую себя обделенным. Брент говорил, что вблизи она столь же красива, как и издалека. Даже Энтони был сражен.
Энтони чуть не подавился пивом и со стуком поставил кружку на стол.
— Сражен? С чего ты, черт возьми, это взял?
Девлин улыбнулся еще шире.
— Брент мне сказал. Она не испугалась твоих нападок, и после нескольких комплиментов ты уже улыбался, как простачок.
Энтони сузил глаза и обернулся к Бренту:
— Это ты ему сказал?
Брент пожал плечами, совершенно не опасаясь внушительной комплекции Энтони и его сурового взгляда.
— Я сказал то, что видел.
Прежде чем разговор перешел в драку, Джек решил вмешаться.
— Разве у нас нет других дел для обсуждения?
— Да, но мы все хотим знать, как поживает леди Эвелин, — сказал Брент.
Глядя на Брента, Джек почувствовал, как его сердце сжалось. Брент Стоун был красивым мужчиной. Может быть, он показался таким и Эвелин, когда они встретились в Олд-Бейли? Несмотря на то, что Брента называли закоренелым холостяком, Джек помнил, как однажды он застал его с женщиной в весьма щекотливой ситуации.
Джек усилием воли взял себя в руки. Он рассуждает как дурак. Его друзьям можно доверять, к тому же они знакомы уже много лет. Никогда раньше Джек не ревновал ни одну женщину, а Эви вовсе даже не принадлежала ему.
