Нэн Райан - От ненависти до любви
Обычно Марти была не в таком подавленном состоянии, но за последние два дня пришлось вынести слишком много трудностей. Теперь, когда она так нуждалась в сочувствии, ее похититель стал холодным и отчужденным, и девушка не знала, чем провинилась перед ним.
— Ты в порядке? — раздался низкий голос у нее над ухом.
— Нет, не в порядке! — возмущенно отозвалась Марти. С ней действительно творилось что-то неладное. Руки и ноги болели, и девушку почему-то то и дело бросало в жар, несмотря на ночную прохладу.
К тому времени как Ночное Солнце выбрал место для стоянки возле мелкого ручья, Марти дрожала. Утреннее небо постепенно розовело. Ночное Солнце задумчиво взглянул на девушку и нахмурился. Он потянулся, чтобы взять ее за руку, но Марти отдернула руку.
Настигнув девушку, индеец притянул ее к себе, положил ладонь ей на лоб и почувствовал, как неистово забилось его сердце. Марти вся пылала. Не обращая внимания на ее протесты, он приложил ладони к щекам девушки. Ее лихорадило.
— Я приготовлю тебе постель, и ты тут же ляжешь.
— Сначала я искупаюсь. Мне жарко.
— Нет!
Она вперила в него взгляд.
— Поразительно! Ты не разговариваешь со мной два дня, а когда, наконец, обрел дар речи, то разродился лишь односложными фразами. Теперь очередь за мной: «Я все-таки искупаюсь».
— Не позволю.
— Меня не остановишь!
— Хочешь держать пари?
— Иди к черту!
— Ложись в постель.
— Будь ты проклят, индеец!
— Упрямая белая женщина!
— У меня нет настроения спорить. Мне жарко, я усталая, грязная и хочу вымыться в этом ручье!
Сильный озноб охватил Марти, и она растерянно взглянула на Ночное Солнце, не понимая, что с ней происходит.
— Ты нездорова, Марти. Тебя лихорадит. Подожди с купанием.
Стуча зубами, она кивнула. Вскоре Марти уже лежала, укутанная пледом, однако озноб продолжался.
Лихорадка быстро усиливалась, Марти так замерзла, что даже не возражала, когда Ночное Солнце залез под плед и крепко обнял ее дрожащее тело. Благодарная, она прижалась к нему и забылась тревожным сном. Солнце поднималось все выше.
В течение дня состояние девушки ухудшалось. Она отказалась от пищи, лишь мелкими глотками пила воду. Глаза Марти приоткрывались каждый раз, когда Ночное Солнце дотрагивался до ее лба, щек, шеи, затем закрывались снова.
Прошли сутки, когда она проснулась и увидела незнакомца, стоящего к ней спиной. Этот безупречно одетый джентльмен совершенно неестественно выглядел здесь, в глуши. Марти нахмурилась. На мгновение ее посетила нелепая мысль, что она каким-то образом вернулась в цивилизацию, спасенная этим высоким незнакомцем.
Мужчина стоял перед маленьким зеркальцем, подвешенным на суке можжевелового дерева, и расчесывал волосы, черные как ночь. Белоснежная сорочка обтягивала широкие плечи и была заправлена в отлично сшитые штаны из черной ткани. В довершение ко всему на нем были блестящие черные ботинки.
Марти улыбнулась, решив, что это нелепое видение вызвано лихорадкой, и закрыла глаза. Конечно, рядом нет никакого незнакомца, одетого с иголочки. Виной всему ее воспаленное воображение.
Она снова открыла глаза.
Незнакомец не исчез. Он продолжал расчесывать свои черные шелковистые волосы. Марти продолжала наблюдать за ним, когда он отложил расческу и потянулся к смокингу, висевшему на ветке дерева. Надев его, он повернулся лицом к Марти.
Ночное Солнце!
Через мгновение он опустился на колени перед девушкой, положил руки ей на плечи и, называя ее по имени, успокаивал своим низким голосом.
Все плыло перед глазами Марти как во сне. Она видела перед собой Ночное Солнце, но разве это индеец? Это белый мужчина. Или нет? Он так смугл, красив, его чудесные белые зубы сверкают на солнце. Черные глаза…
Все повторялось заново.
В лунном свете Марти стояла на веранде Дарлингтонов, и ее благоухающая гардения наполняла сладким ароматом ночной воздух. Она потянулась, чтобы взять стакан с пуншем из рук Ларри Бертона, но увидела длинные смуглые пальцы, сжимавшие стакан, и черные блестящие глаза. Джентльмен в вечернем костюме, похитивший ее с веранды, был… был…
— Кто ты? — спросила Марти, когда мужчина, которого она знала как Ночное Солнце, поднял ее на руки.
— Ты больна, Марти, и я отвезу тебя к доктору. Последнее, что осознала девушка, был неприятный запах лекарств и звуки низких мужских голосов. Один из них был знаком Марти, другой — нет. Знакомый голос сказал:
— Доктор, вы должны помочь ей. Наверняка существует какое-нибудь средство…
— Мистер Савин, у вашей жены горная лихорадка, она неизлечима. Мне очень жаль.
Быстрые шаги приближались к Марти.
— Что вы собираетесь делать?
— Я забираю ее отсюда, — произнес знакомый уверенный голос.
— Не делай глупостей, сынок. Девушка слишком слаба. Мы устроим ее как можно удобнее. Дай ей спокойно умереть.
Марти почувствовала, как ее поднимают сильные руки.
— Эта девушка умрет не раньше чем через шестьдесят — семьдесят лет.
И кто-то понес ее куда-то.
— Джим Савин, вернись! Эта бедная девушка…
— Она не умрет, док.
— Сынок, сынок, ты ничего не можешь поделать. Это сыпной тиф. Тебе не спасти ее!
— Мне знаком целитель, который сделает это.
Марти то погружалась в забытье, то снова приходила в сознание, пока Ночное Солнце, крепко прижимая ее к груди, скакал на вороном по холмистым равнинам к своему дому у Пороховой реки. Жеребец уже весь в пене, тем не менее, слушался хозяина и покрывал милю за милей. На закате Марти пришла в себя, хотя по-прежнему горела в лихорадке, и прикоснулась к щеке Ночного Солнца.
— Я знаю, что умираю. Это ничего, но, пожалуйста, скажи мне теперь, кто ты такой? Белый или индеец?
Он посмотрел на нее так, что девушка поняла: она никогда не забудет выражения этих прекрасных черных глаз.
— Я не дам тебе умереть, Марти.
— Пожалуйста! Кто же ты?
— Я полукровка. Мой отец белый, а мать из племени сиу. В твоем мире я Джим Савин. В моем — Ночное Солнце.
Ее рука безвольно упала.
— У меня пересохли губы. Мне больно.
Ночное Солнце облизнул указательный палец и провел им по губам девушки.
— Полукровка? — Она благодарно улыбнулась. Он кивнул.
— А откуда имя Ночное Солнце?
— Ночное Солнце — это луна на нашем языке. Я был зачат при полной лакотской луне, родился в полнолуние и когда-нибудь в полнолуние умру.
— Ночное Солнце, — повторила Марти. — Джим Савин, — удивленно пробормотала она.
