Диана Хэвиланд - Наперекор стихии
— Это он привез вас сюда, разве не так? Ну конечно, я уверена, что это он. С самого первого дня я заметила, как он смотрит на вас. Говорил, что вы сможете остаться, потому что мне нужна компаньонка. А потом разодел вас, как герцогиню. — Внезапно плечи Уинифред поникли, и она тихо добавила: — Теперь он от меня избавится, я знаю это…
— О нет, как вы только могли такое подумать?
— Джошуа сделает это… Он уже привозил меня в это проклятое место в Шотландии…
— Что это за место?
— Джошуа и доктор называют его «санаторий». Но это место для лунатиков и недоумков…
Селена пыталась возразить:
— О нет, нет, Уинифред!
— Он сделает это. Ты не знаешь Джошуа так, как я… — Уинифред посмотрела на Селену, ее взгляд молил о сочувствии. — Я не сумасшедшая. Правда, иногда я слишком много пью, но это не моя вина. После того как я потеряла третьего ребенка… — Ее смех стал отрывистым и неровным. — Как раз доктор посоветовал мне выпивать стакан портвейна перед обедом для аппетита. Второй стакан — перед сном, чтобы лучше заснуть. А потом, когда выяснилось, что детей у меня больше не будет, и Джошуа перестал со мной спать…
— О, пожалуйста, — прервала ее Селена. — Я не желаю об этом слышать…
Но Уинифред было невозможно остановить.
— Я знаю, что он ходил к этим мерзким женщинам, — он мне об этом проговорился… Но когда он привез тебя сюда… чтобы жить с тобой, под этой самой крышей…
Взгляд тусклых глаз Уинифред ужесточился, и она выпрямилась со странным выражением достоинства.
— Я положу этому конец. Я напишу своему отцу! Так я и сделаю… Мой отец — важная персона, влиятельный человек. Он придумает, как прекратить это постыдное положение… Он заставит Джошуа…
Несчастная женщина неожиданно замолчала, глядя поверх Селены на мужа, который вошел в комнату и встал напротив нее.
— Джошуа… я не то имела в виду…
— Ты сама не знаешь, что говоришь, — проговорил Джошуа презрительно. — Твой мозг полон болезненных фантазий. Это результат твоей отвратительной невоздержанности. Но ты не будешь писать своему отцу.
— Я…
— Не будешь! Потому что ты не захочешь, чтобы он узнал, что его восхитительная доченька стала пропойцей!
Несмотря на то, что Джошуа говорил мягко, Селена уловила в его голосе жестокость. Уинифред начала мелко дрожать. Селена инстинктивно встала между Уинифред и Джошуа, желая защитить несчастную женщину.
Джошуа продолжал:
— Я старался сохранить в секрете твое состояние. Но от доктора или слуг я скрыть этого не могу. И скоро все будут об этом знать.
— О нет, Джошуа, нет! — вскричала Уинифред.
— Я надеялся, что, может быть, присутствие Селены сможет помочь. Однако я ошибся. Молодая, хорошо воспитанная девушка вряд ли сможет служить сиделкой кому-нибудь в состоянии, подобном твоему…
— Сиделкой? Нет! Джошуа, я не больна так, как ты думаешь. Я могу выйти сегодня к гостям, я действительно могу! Дай мне лишь немного времени и…
— Тебе не нужно спускаться вниз. Селена согласилась выполнить твои обязанности хозяйки.
Селена окаменела, белая кружевная шаль спустилась с ее плеч, обнажив пышную грудь. Глаза Джошуа жадно блуждали по соблазнительным округлостям.
— Уинифред, подай мне свою шкатулку с драгоценностями. Давай сейчас же!
— Моя шкатулка, но почему…
— Делай, как я говорю! Немедленно.
Уинифред удалось чудом подняться на ноги и добраться до туалетного столика, где в одном из ящичков находилась шкатулка с драгоценностями.
— Давай ее сюда.
Селена, которая в годы своего детства и отрочества знала лишь любовь и ласку, была потрясена и повержена такой жестокостью. Хотя Джошуа не поднял руки на свою жену, Селена невольно вспомнила о грузчике, которого Дейзи привела в «Пристон Армс». Теперь, как и тогда, она чувствовала волнение и необходимость положить конец такой бесчеловечности. Но как?
Уинифред молча передала шкатулку с драгоценностями в руки Джошуа и опять скрючилась в кресле.
— Ну вот. Это подойдет, — сказал он, доставая из шкатулки чудесное ожерелье из сапфиров и бриллиантов. — Этот цвет идет к твоему платью, Селена…
Уинифред судорожно застонала.
— Это ожерелье ты подарил мне в наш медовый месяц…
— Я не забыл этого.
— Тогда как ты можешь?! — Уинифред отвернулась, прижавшись лицом к подушкам кресла.
Селена не могла больше выносить это. Повернувшись, она вылетела из комнаты, уронив свою кружевную шаль, но даже не попыталась поднять ее.
Торопливо сбегая по ступенькам, девушка шептала:
— Нужно уехать… Не могу больше здесь оставаться, не могу…
Но в зале, который был расцвечен огромными букетами цветов из оранжереи и сверкал огнями люстр, она остановилась. Ну, и куда она может пойти теперь, без денег, без друзей?
— Селена! — Джошуа подошел к ней сзади и взял за руку. — Ну-ка иди сюда, — приказал он и втолкнул ее в маленькую комнатку по соседству с прихожей, предназначенную для гостей женского пола. Там находились вешалки для верхнего платья и пальто, столик с зеркалом и коробка с принадлежностями для шитья. — Селена, надень ожерелье!
— Я не могу… — прошептала испуганная девушка, отлично понимая, что выбора у нее нет. В конце концов, если она подчинится требованию Джошуа и будет сегодня исполнять роль хозяйки, Уинифред хотя бы ненадолго будет защищена от его домогательств.
Но руки девушки закоченели, и она никак не могла справиться с застежкой. Джошуа поспешил прийти на помощь.
Драгоценные камни тяжело и холодно легли девушке на грудь. Жадные мужские руки скользнули в низкое декольте, и, не обращая никакого внимания на сопротивление девушки, Джошуа стал страстно целовать полные груди.
С трудом вырвавшись, Селена обрушила на него поток гнева:
— Если вы хотите, чтобы я сегодня исполняла роль хозяйки, уберите от меня руки! — Глаза Селены пылали возмущением. — Вы — презренный лицемер! Притворяетесь столпом нравственности. Вы… вы порочны и бессердечны! Совсем не лучше, чем этот грязный портовый слюнтяй, которого я встретила в «Пристон Армс»…
— Селена, ну подожди… — Джошуа не делал больше попыток обнять ее, но встал между ней и дверью, не давая ей уйти. Голос его был низким и настойчивым. — Не суди меня так безжалостно. Неужели ты не можешь понять, что для меня означало жениться на женщине, подобной Уинифред?
— Она больна и запугана…
— Она пьянчуга, жертва пагубной страсти… А мне что делать? Я еще молодой мужчина. В расцвете лет… Ты еще молода и неопытна, но даже ты должна знать, о чем я говорю…
— Не желаю больше слушать вас!
