Ширл Хенке - Любовь к мятежнику
Поцелуй был нежным, легким, пробным. Она таяла, словно воск на солнце, плавящийся, теплый и податливый. Не превратится ли эта нежная ласка снова в жестокую, как в ту кошмарную ночь в Саванне? Мадлен молила, чтобы этого не случилось, ибо это ощущение было восхитительным, захватывающим дух. Она отдалась во власть соблазна, подражая движениям его губ, дразня, нашептывая, маня.
Он коснулся губами ее глаз, затем висков, где учащенно билась голубая, трепещущая жилка. Когда его теплые губы начали ласкать ее шею, она крепко схватилась руками за его плечи и откинула назад голову, закрыв глаза и учащенно дыша. Она утопала в горячем, сладостном наслаждении.
Бормоча тихие, невнятные слова ободрения, он положил ее спиной на постель и провел рукой от ее плеча через грудь к тонкой талии, затем обратно, для того чтобы обхватить ее грудь и большим пальцем подразнить сосок, который сморщился и затвердел. Это заставило ее тихо застонать.
Квинту безумно хотелось сорвать эти кажущиеся бесконечными складки шелка с ее тела и обнажить его. Он поборол в себе этот порыв и вместо этого стал нежно ласкать ее через ночную сорочку. Когда она выгнулась навстречу его руке, он двинулся от одной груди к другой, чтобы, в свою очередь, возбудить и ее. Она была невинно распутна, и ее инстинктивная, неискусная отзывчивость воспламеняла его.
Снова его губы коснулись ее шеи, где бился пульс с сумасшедшей скоростью. Он двинулся вверх, к ее щеке, затем сосредоточился на ее губах и поцеловал, на этот раз с большей настойчивостью, прикасаясь кончиком языка к ее губам до тех пор, пока она не раскрыла их. Он неторопливо исследовал ее, сдерживая желание ворваться внутрь и жадно упиваться ее бархатистой мягкостью, как он сделал это в первый раз. Он чувствовал, как ее ногти впиваются ему в плечо, слышал ее тихое постанывание. Кровь его кипела, с бешеной скоростью носясь по телу и разжигая в нем неукротимый огонь страсти.
Мадлен почувствовала, что его поцелуй стал более решительным, когда его язык дразнил внутренность ее рта, затем отступил только для того, чтобы погрузиться с еще большей настойчивостью. Она ощущала в себе ответную потребность исследовать его и осмелилась позволить своему языку последовать его примеру. Когда он застонал и умножил силу поцелуя, она не испытала страха, а лишь жажду. Ее маленькая ладонь поднялась и погрузилась в его густые, черные, как ночь, волосы, притягивая его ближе, ближе.
Квинт скользнул рукой к банту, связывающему на груди разрез ее ночной сорочки. Он развязал его, затем потянул сорочку с плеч, хрипло прошептав:
— Я хочу посмотреть всю тебя.
Прохладный ночной воздух на мгновение коснулся ее обнаженных грудей, но затем жар его рта охватил одну из них, в то время как ладонь накрыла другую. Он дразнил возбужденный сосок губами и языком, затем припал к нему, слегка посасывая до тех пор, пока она не застонала. Когда он повторил это чудесное нападение на вторую грудь, Мадлен едва не лишилась чувств от наслаждения.
— Да, да, — шептала она, выгибаясь навстречу его исследующему рту. Она чувствовала, как его руки спускают развязанную сорочку ниже и ниже, до тех пор пока та не скомкались вокруг ее бедер. Когда же он скользнул рукой по ее животу, что-то горячее и обжигающее вспыхнуло внутри нее, рассылая головокружительные волны желания по всему ее телу. Она не испытывала стыда, не протестовала. Квинт спустил бесконечные складки шелка с ее бедер, затем освободил от них ее ноги и отшвырнул сорочку на пол. Его глаза следовали вдоль изящных очертаний ее обнаженного тела от кремовой, прекрасной формы груди к тоненькой талии и маленькому плоскому животу, затем опустились туда, куда его манили темно-красные завитки… Взгляд задержался там на мгновение, затем скользнул ниже, по ее стройным ногам с выпуклыми икрами и изящными лодыжками. Когда его руки отправились в путешествие, уже пройденное глазами, он выдохнул.
— Ты просто совершенство. Так чертовски прекрасна…
Мадлен едва ли понимала то, что он шептал, но ощущала в нем такую настойчивость, которая подчиняла себе все ее чувства. Он раздел ее. Обнажит ли он теперь и свое тело? Прежде она боялась этого, теперь она хотела, жаждала видеть его, ощутить его твердую плоть, прижимающуюся к ней, не сдерживаемую одеждой. Ее руки скользнули под полы его халата на груди, и она почувствовала пьянящее ощущение власти, когда его сердце заколотилось под ее ладонью. Она двинулась ниже. Пояс препятствовал ее странствию, но прежде чем она успела развязать его, Квинт сам сдернул тонкую полоску ткани, затем, распахнув халат, сбросил его быстрым, чувственным движением плеч. Его глаза остановились на ее лице, наблюдая за реакцией на его наготу.
Она была так восхищена потоком новых ощущений, которые охватили ее, что от стыдливости не осталось и следа. Его тело так отличалось от ее собственного, было таким смуглым и твердым, поросшим черными волосами на груди, в подмышках и на ногах. Она позволила своим рукам ласкать и гладить, в то время как ее глаза упивались красотой его мужественности, с наибольшей очевидностью проявляющейся в напрягшемся, пульсирующем фаллосе, который прижимался к ее животу. Но смелость покинула ее, и руки не решились повторить путь, пройденный взглядом.
— До сих пор вы были очень смелы, госпожа Блэкхорн, — сказал он низким шепотом, когда ложился на нее, удерживая свой вес на локтях и давая возможность их разгоряченным обнаженным телам слиться в единую плоть. Он снова захватил ртом ее губы, на этот раз совсем не нежно, но, несмотря на это, она раскрылась навстречу ему, отвечая на его страстный поцелуй своим огнем.
— Я не могу больше ждать.
Его колено протиснулось между ее бедер, и он хрипло скомандовал:
— Раздвинь ноги, да, вот так, теперь забрось их мне на спину — выше, выше.
Он застонал, когда она выполнила его инструкции, и тогда он осторожно вошел в нее.
Мадлен почувствовала, что его твердый член касается ее в том месте, где, казалось, сосредоточилась вся ее боль-наслаждение, требующая освобождения. Какое-то первобытное блаженство' пульсировало в ней, когда он медленно скользнул внутрь нее, лаская и дразня, шепча невнятные слова, рождаемые страстью. Она почувствовала, как ее тело помимо воли поднимается навстречу ему.
Он медленно погрузился в нее, затем почувствовал, что она застыла, когда он уперся в тонкую преграду ее девственности. Приподнявшись над ней с выражением хищного удовлетворения на лице, он стиснул зубы и откинул назад голову, изо всех сил пытаясь сдержаться.
— Не двигайся, даже не дыши, — прохрипел он.
Спустя мгновение он сделал глубокий, прерывистый вдох, затем опустился, чтобы снова поцеловать ее, обхватив рукой ее лицо, заставляя ответить на поцелуй так, как она делала это прежде. Как только он почувствовал, что она начинает всецело отдаваться наслаждению, он сделал один сильный и глубокий толчок, проникая вглубь, наполняя ее.
