Барбара Картленд - Свет любви
Майкл положил трубку:
— Сейчас они пришлют полицейскую машину за этим и отвезут в Англию специальным самолетом.
Он подошел к ней и положил руки на ее ладони:
— Теперь, когда работа окончена, мы можем подумать о нас самих. Могу сказать тебе только то, что люблю тебя. Любимая, ты должна простить мне все неприятные вещи, которые я думал о тебе. Ты ведь могла получать деньги от мистера Ньюбери и выдавать себя совсем за другого человека. Но когда я взглянул тебе в глаза, то понял, каким дураком я был!
Внезапно он притянул ее к себе и крепко обнял.
— Все кончено. Все препятствия устранены. Мы можем считать, что всегда были предназначены друг для друга.
Тэрина почувствовала, как дрожь пробежала по телу. Его губы тянулись к ее губам. Она хотела рассказать ему правду… И не могла заставить себя сказать эти слова. Губы Майкла коснулись ее рта, и больше всего на свете она захотела его поцелуя.
— Люблю тебя, моя дорогая! Я люблю тебя!
Он целовал и целовал ее. Было уже слишком поздно. Она утонула в его любви, уносившей ее все дальше и дальше. Весь мир перестал существовать для нее, словно растворившись в этом поцелуе.
Глава 12
В передней раздался звонок. Тэрина бросила месить тесто, вытерла руки и пошла посмотреть, кто там пришел.
На крыльце ждал запыхавшийся мальчишка.
— Мисс, пожалуйста, попросите викария прийти на Бул-Лейн, дом 22. Мама говорит, что дед не протянет до утра.
— Викария сейчас нет дома. Но я передам ему, как только он вернется. Ты Джимми Хокинс?
— Верно, мисс. — И мальчишка стремглав бросился бежать.
Тэрина закрыла дверь, оставила отцу запись в блокноте, который лежал в холле специально для подобных случаев, и вернулась на кухню.
Она готовила тесто для пирога, но, взбивая масло и яйца, думала совершенно о другом. Ее мысли унеслись далеко-далеко. Тэрина вспоминала синее море, яркое солнце, цветы, которые издавали чудесный аромат, и пальмы. И Майкла, который шептал ей: «Дорогая, мы должны, наконец, объясниться. Когда ты выйдешь за меня замуж?»
Тогда она не смогла сказать ему правду.
Тэрина чувствовала, что не перенесла бы ни его разочарования, ни взгляда, который больше никогда бы не был нежным, а только презрительным.
Она не забыла мрачного выражения его лица, когда обнаружила его в своей спальне. Ее щеки стали гореть при мысли об этом. Как унизительно и отвратительно, что ей предстоит сказать: «Я не та, за кого себя выдаю. Мне не принадлежит даже одежда, которая на мне. У меня нет ни пенни в кармане, за исключением денег, принадлежащих мистеру Ньюбери».
Вместо этого она с трудом произнесла:
— Пожалуйста, давай не будем обсуждать это здесь.
— Почему нет? — спросил Майкл, улыбнувшись.
Люди за соседними столиками были заняты своими собственными разговорами. Они с Майклом, сидя на мягких стульях за маленьким белым столиком, были как будто изолированы от окружающих, не замечая никого вокруг.
— Я люблю тебя. Разве ты не знаешь об этом? — спросил Майкл.
Она не осмелилась даже взглянуть на него.
— Я так рад, что эта работа наконец закончилась, — продолжал Майкл. — Я не хотел за нее браться. Был за границей, в Африке, в Судане, а когда вернулся обратно, то снова должен был опять уехать надолго, но в министерстве иностранных дел попросили меня сделать эту работу для них. Я не мог отказаться.
— Министерство иностранных дел? — переспросила Тэрина, широко открыв глаза от удивления.
— Неофициально, конечно, — ответил Майкл. — Если бы я потерпел неудачу или попал бы в неприятности, они сделали бы вид, что не имеют ко мне никакого отношения. Но на самом деле им очень было важно, чтобы изобретение не попало в чужие руки.
— А сейчас они тебе будут благодарны?
— Конечно, мне не вручат медаль или что-то в этом роде, — шутливо ответил Майкл. — Они просто скажут: неплохая работа, старина, через полгода мы тебе снова дадим задание.
— Какого рода? — поинтересовалась Тэрина.
— Теперь это зависит от тебя, — ответил Майкл.
Тэрину снова охватила паника. Означало ли это, что он надеется найти более хорошую работу, женившись на богатой девушке? Она тут же с презрением отогнала от себя эту мысль.
Если бы только Майкл знал, о чем она думала. Она испытывала истерическое желание расхохотаться, несмотря на то что ей было мучительно больно и совсем не смешно.
Она даже не заметила, как быстро пролетел день. Майкл занимался с ней любовью, говорил нежные слова, она опускала глаза и краснела. Майкл нашептывал слова любви, которые разожгли внутри нее костер, и она отвечала на них страстными поцелуями.
Неожиданно наступил вечер.
— Я оставлю тебя на пару часов, — сказал Майкл. — Мне надо доехать до Суре, позвонить в Лондон, чтобы выяснить, долетел ли самолет, и сделать еще пару дел. Полагаю, ты поедешь утренним поездом?
— Куда? — почти беспомощно промолвила Тэрина.
— Обратно в Девиль, к Кит, — предположил он. — Конечно, если ты сможешь снова лицезреть старика. Если нет, то тогда ты поедешь домой.
Домой! Теперь она знала, что должна делать, и быстро.
Тэрина только помнила, что они доехали до отеля в открытом такси и потом попрощались.
Майкл поцеловал ее руку.
— До вечера, — нежно сказал он. — Не заставляй меня ждать.
Она чувствовала поцелуй его нежных губ, видела его глаза и, пробормотав слова прощания, повернулась и пошла от него прочь.
Тэрина поспешила в номер, упаковала чемодан и написала Майклу короткую записку:
«Уезжаю домой. Не пытайся отыскать меня, забудь обо всем, что случилось. Все было просто чудесно.
Тэрина».
Она положила письмо в конверт и оставила его портье.
— В девять часов за мной приедет мужчина, — обратилась Тэрина к портье. — Не могли бы вы передать ему эту записку?
— Хорошо, мадемуазель.
Она села в такси и велела шоферу ехать в аэропорт.
Тэрина радовалась, что у нее осталось еще достаточно денег из тех, которые мистер Ньюбери дал ей на поездку, и она сможет купить билет на самолет.
«Я верну ему каждый пенни», — поклялась Тэрина, но при этом у нее сжалось сердце, потому что она знала, как много времени ей потребуется.
Счет в отеле и чаевые казались огромными для такого короткого пребывания, а стоимость билета на самолет до Лондона заставила ее подумать о десятке других поездок, которые она могла бы совершить менее дорогим способом.
И когда она пролетала высоко в небе над территорией Франции, она знала, что ей никогда не удастся избежать воспоминаний. Все дорогу домой она могла только вспоминать голос Майкла: «Я люблю тебя!», его глаза, его губы, шептавшие: «Я люблю тебя! Я люблю тебя!»
