Барбара Картленд - Волнующее приключение
Шепотом во дворце передавались слухи о том, что кто-то из придворных заимел связь с женщиной из числа тех, которые исполняют знаменитый канкан в «Мулен Руж».
Один раз она подслушала, как приехавший из Парижа личный секретарь владетельного герцога Мелхаузена чуть ли не с придыханием рассказывал, насколько возбуждают танцы в этом заведении не только посетителей, но и самих танцовщиц, а также признавался, что познакомился довольно близко с некоторыми из этих женщин, восклицая при этом «Мессалина! Настоящая Мессалина! Развратное чудовище… А вампирша — у нее такие губы, что каждый мужчина готов лечь с ней даже в гроб'»
Заза, естественно, казалось, что «Мулен Руж»— это уже последний круг ада и логово самого отвратительного разврата.
Она догадалась, что Пьер не собирается везти ее в это место, где падшие женщины бесстыдно демонстрируют мужчинам свою порочность. И это почему-то вдруг вызвало у нее протест.
Неужели он опекает ее так же, как ненавистная ей воспитательница графиня Гликсбург? Она сбежала из дворца, чтобы избежать цепей, сковывающих ее, и вот теперь любимый ею человек снова пытается ограничить ее свободу.
— О чем вы задумались? — с присущей ему проницательностью задал ей вопрос Пьер. Заза правдиво ответила ему:
— Я думала, что скинула с себя все оковы, но оказывается, это не так. Мне не нужна та свобода, о которой толкует Эмиль Пужье, но я хочу узнать жизнь во всех деталях. Мне ненавистно, когда меня пытаются оградить от одного, удержать от другого…
— Так что вы хотите, Заза? — Голос Пьера как-то вдруг странно изменился.
Его рука еще смелее и крепче обняла плечи девушки, а потом объятия его стали еще жарче. Она это почувствовала, но пренебрегла грядущей опасностью.
— Что касается меня, — заявила Заза, — то я хочу чувствовать себя освобожденной от всех условностей и всегда быть такой счастливой и такой просветленной, как в тот момент, когда вы впервые поцеловали меня.
Она произнесла этот монолог шепотом, но каждое ее слово словно вонзалось в его сердце.
— Я тоже был счастлив, когда мы впервые поцеловались. И каждый наш поцелуй является для меня высшим наслаждением. Но вы уверены… абсолютно уверены, что именно этого вы хотите, Заза, — полной раскованности в наших отношениях?
Нечто особенное звучало в его голосе, но Заза этого не заметила.
— Конечно, я хочу полной свободы! Ради этого я и приехала в Париж. Я так надеялась, что этот… наш с вами совместный вечер полностью освободит меня…
Высказав все это, она рассчитывала, что он в порыве благодарности вновь припадет к ее губам и девушка в очередной раз улетит в небесный рай от его поцелуя. Однако Пьер этого не сделал, а, выждав некоторое время в молчании, громким голосом приказал вознице остановиться.
— Простите, но я хотел бы изменить цель нашей поездки. Мы едем в отель «Де Шамс», — властно распорядился он.
И тут же Заза почувствовала, как его руки обняли ее плечи и губы приблизились к ее губам. Неужели вечер так и закончится этим поцелуем и ничем более? «Впрочем, я не должна быть такой жадной, — подумала она. — Я испытала уже столько счастливых мгновений за сегодняшний день!»
Сонный ночной портье протянул им ключи и пожелал доброй ночи, и они в обнимку поднялись наверх по скрипучей деревянной лестнице. После того как они преодолели три крутых пролета, Заза осмелилась спросить:
— Как вы думаете, дядюшка Франсуа еще не спит?
— Я думаю, что ему уже пора отдыхать. Слишком много испытаний выпало на его долю в этот вечер, — не без иронии отозвался Пьер. — Если вы хотите, мы можем в этом убедиться.
Они остановились возле номера профессора, и Пьер легким движением повернул дверную ручку.
Из темноты гостиничного номера раздался равномерный громкий храп. Пьер осторожно затворил дверь и улыбнулся своей спутнице.
Газовый рожок, освещающий коридор, придавал его лицу какое-то дьявольское выражение, но Заза это почему-то нравилось. И нравился ей его властный голос.
— Ваш дядюшка заснул крепким сном, как я и предполагал Все мои распоряжения выполнены.
После этих слов он обхватил девушку рукой за плечи и увлек в ее комнату.
Там он почему-то зажег не газовую лампу, а единственную свечу на столике возле кровати.
— Она дает так мало света, — неуверенно прошептала девушка.
— Нам вполне его хватит, — возразил Пьер. Он запер дверь, снял сюртук и небрежно кинул его на пол. Затем Пьер протянул руки навстречу Заза, и она шагнула навстречу ему.
— Спокойной ночи, дорогой Пьер. Мы провели с вами такой чудесный, такой незабываемый день… Я никогда в жизни не была так счастлива…
— Вы любите меня? — спросил он.
— Разве вы не знаете это? Я люблю вас настолько сильно, что у меня даже не хватает слов… Он прервал ее:
— Я хочу, чтобы вы были моей!
— Я ваша… полностью ваша! — со страстью в голосе проговорила Заза. — Каждая частичка моей души и тела принадлежит вам!
— Не совсем, — вполне резонно заметил он. Его руки еще крепче обхватили ее талию. Пьер смотрел на нее сверху вниз, и в глазах его девушке почудился безмолвный вопрос. Затем, не дождавшись от нее ответа и как бы не желая выслушивать больше никаких слов, он начал целовать ее — сначала щеки, виски и подбородок, а потом со всей страстью приник к ее губам.
Эти поцелуи будто поднимали ее над землей, она словно бы парила в пространстве, где не существовало ничего, кроме блаженства их взаимной любви. Это ощущение было таким волшебным, что Заза забыла обо всем и даже не заметила, как они очутились возле ее кровати.
Только когда он опрокинул ее на спину и навис над нею, она издала протестующий возглас.
Девушка была слишком изумлена, чтобы сопротивляться.
Резким движением Пьер поднял ее ноги на кровать, а затем прилег рядом с нею. И она, удивленная и немного испуганная, без возражения уступила ему место.
«Что же я делаю?»— этот вопрос возник у нее в мозгу, но тут же исчез.
Его губы вновь отыскали ее рот, и теперь он целовал ее требовательно, пылко, настойчиво. Она почувствовала, как его рука проскользнула под тонкую ткань платья и прикоснулась к ее груди.
И вот тут она вступила с ним в борьбу.
— Нет, Пьер, нет! — вскрикнула Заза, даже не понимая смысла слов, которые вырывались из ее уст.
Вероятно, он не понял ее вспышки, потому что, оторвавшись от ее губ, вопросительно заглянул в глаза.
— О чем ты говоришь, милая?
— Вы… должны немедленно уйти, — произнесла Заза, тяжело, прерывисто дыша. — Это нехорошо, что вы находитесь в моей спальне…
Пьер оперся на локоть и с некоторым удивлением посмотрел на нее. Выражение его лица было непонятно Заза.
