Бренда Джойс - Украденная невеста
— Элеонора?!
— Откройте дверь, болваны! — крикнула она двум ливрейным лакеям, стоявшим в дверях.
Они повиновались мгновенно.
— Элеонора! — Властный голос Девлина прозвучал как приказ.
Она его не услышала. Выбежав, сразу увидела Шона, он уже был на полпути к конюшням. Она бросилась туда же.
— Шон!
Он обернулся на ее отчаянный крик и, увидев ее, вдруг бросился бежать.
Грум уже выводил лошадь для Шона. Она мчалась по лугу, но чувствовала, что не успеет, сильная боль в боку заставила ее остановиться. У дома собралась возбужденная толпа людей, к ней бежали Девлин и Клифф. Шон вскочил в седло. Между ними было не более сотни футов. Она слышала, как выругался на бегу Клифф:
— Дев, они вернулись!
Она поняла, что он о солдатах. Шон пришпорил мощного гнедого жеребца и помчался к лесу.
Она снова бросилась за ним с отчаянным криком. И вновь остановилась, сил больше не было.
Вдруг Шон развернул гнедого и помчался к Элеоноре.
Она протянула к нему руки.
На полном скаку он наклонился, и с горящими от счастья глазами она схватила его руку, вмиг оказавшись за спиной Шона. Крепко обвила руками за талию и спрятала горящее лицо на его спине. Теперь он пришпорил жеребца, и тот помчался как молния. Вдогонку неслись крики, приказы остановиться. Но они уже не слышали, приближаясь к спасительному лесу.
Глава 9
Что они наделали?
Инасколько им удалось оторваться, как далеко погоня?
Они мчались галопом через лес, Элеонора крепко держалась за Шона, ей было не привыкать сидеть за его спиной, она прекрасно умела ездить и таким образом — легко и сохраняя полное равновесие. Но что она наделала?
Шон чувствовал, как к его спине прижимается ее полная упругая грудь, и это вызывало ненужные воспоминания о прошедшей ночи, он остро ощущал ее присутствие за своей спиной. Он увозит ее прочь от дома, где собрались сотни гостей на свадьбу. Там был его брат, Девлин, его мать, граф, и он понимал, в каком они сейчас состоянии. Он только что украл невесту!
Шон и сам был поражен своим поступком, потрясен до глубины души, но сейчас это уже не имело значения. Он прекрасно ориентировался, это был его лес, здесь он ездил еще подростком, иногда пытаясь скрыться от дикой упрямой девчонки, цепляющейся к нему как репей. Ему удастся уйти от погони, он знает каждый поворот, каждую дорожку. Он свернул на оленью тропу, и она скоро привела их к широкой мелководной реке с пологими берегами, притоку Шеннона. Элеонора крепко прижималась щекой к его плечу и выпрямилась с облегчением, когда он резко осадил жеребца. Она была вполне взрослой женщиной, а не той только начинающей расцветать девушкой, которую он оставил четыре года назад. Он не должен был брать ее с собой, как и не должен был овладеть ею прошлой ночью. Он взял ее прямо у двери, как будто она была обыкновенной шлюхой на портовой улице.
— Шон, — прошептала она, — мы можем их сбить со следа, если пойдем по воде.
Она понимала, что говорит. Недаром всегда считалась самой умной, даже среди мальчиков, делая успехи в математике. Он перекинул ногу через голову лошади и спешился. И впервые посмотрел на Эль. Ему было стыдно, что он бросил ее прошлой ночью. Она сказала, что это не имеет значения. Но ему было тошно, потому что это имело значение. Для него. Он превратился в животное, он уже не человек, и прошлая ночь была доказательством этого превращения.
Он взглянул в ее прекрасные глаза незабываемого янтарного оттенка, и у него перехватило дыхание.
Она была ослепительно прекрасна в своем свадебном платье, с горящими румянцем щеками и сверкающими глазами. Прическа еще держалась, только несколько прядей выбились из нее и падали на шею, струились по груди, выступающей из глубокого выреза. Длинный шлейф, еще недавно великолепный, был грязный и оборванный, его лоскутками, вероятно, был отмечен путь беглецов, что могло привести сюда солдат. Но он не должен восхищаться ее красотой ни сейчас, ни потом. Он вернулся к ней, чтобы научить ее, как обмануть жениха в брачную ночь, но это было не главной причиной. Главное — он хотел вымолить у нее прощение и попрощаться, потому что больше они не должны были встретиться. А вместо этого похитил ее.
Им овладел приступ паники. Зачем он вернулся?! Он уже не понимал ни себя, ни своих поступков. Ведь видел солдат, знал, что они явились, чтобы найти и схватить его. Надо было спасаться, бежать, и такая возможность представилась. Он легко ушел бы от них через знакомый лес, взяв из конюшни лучшую лошадь. Но столько отчаяния было в ее крике, что он вернулся за ней. Так было в детстве, когда она звала его на помощь, надеясь на него, как на своего защитника и спасителя. Услышав этот вопль, полный страха и отчаяния, он, уже не раздумывая о последствиях своего поступка, повернул гнедого за ней.
— Шон? — Она прошептала вновь, и ее взгляд стал испуганным, она пыталась понять, о чем он думает, и ждала, что он скажет.
Он совершил опрометчивый поступок. Теперь англичане гонятся не только за ним, они гонятся за ними. Он вверг Эль в смертельную опасность.
— Шон, что нам делать?
Он содрогнулся. Зачем он так поступил с ней?
— Мы попробуем уйти по реке, — ответил он наконец.
— Я смогу идти, — она как будто читала его мысли, — но в моем платье это вряд ли возможно.
Это было ясно. Огромные юбки и шлейф ее просто потянут на дно. И не успела она договорить, как в руке у него появился кинжал.
— Стой спокойно, — приказал он.
Она кивнула и только сделала большие глаза, когда он ухватил за конец шлейфа и одним взмахом отрезал его. Надо спрятать этот кусок шелка, иначе он станет уликой и поможет их выследить.
— Дай мне нож, — решительно сказала она.
Он понял, что она собирается сделать. Воображение живо нарисовало ее полуобнаженной, с разгоревшимися щеками, полуоткрытым ртом, ждущим его поцелуев, не испугавшейся его дикого вида и нескрываемого вожделения. Она снова пробудила в нем желание, и он, смутившись, молча протянул ей нож. Руки их соприкоснулись, и он с трудом удержался, чтобы не схватить ее в объятия. Опустив глаза, отвернулся и отошел в сторону. Послышался треск разрываемой материи. Он нашел подходящую ветку и стал заметать следы, пока она спускалась к реке, ведя гнедого. Догнал, когда она уже стояла у воды, и наконец посмотрел на нее. И встретил ее вопросительный взгляд. От платья на ней остался верх, короткая нижняя юбка, вся в кружевах и розовых лентах, напоминала о свадебном наряде, и она сейчас выглядела как невеста, подвергшаяся насилию. С трудом отвел взгляд, подошел к гнедому жеребцу и взял его под уздцы.
