Барбара Картленд - Тень греха

— Что ты натворил? — спросила Селеста, уже не стараясь скрыть раздражение.

Ей не нравился ни его хвастливый тон, ни развязная манера, ни туманные намеки.

С чего бы ему так радоваться? Что такого пообещал ему лорд Кроуторн? Чем соблазнил?

— А ты попробуй угадать. С трех раз. Подумай, на что бы такое я мог сподвигнуть лорда Кроуторна. Это тебя касается.

На мгновение в комнате наступила тишина.

— Касается меня? — повторила Селеста.

— Да, тебя. Видишь ли, лорд Кроуторн приехал сюда с некими намерениями, что подтверждает и тот браслет с брильянтами, от которого ты столь благоразумно отказалась.

— О каких намерениях ты говоришь? Если у его светлости и были какие-то намерения, то лишь самые отвратительные и гнусные.

— О нет, нет! Вот тут ты, моя дорогая сестренка, сильно ошибаешься. Теперь, когда я кое-что объяснил его светлости, намерения у него исключительно честные и благородные.

В какой-то момент Селесте показалось, что сердце ее остановилось навсегда.

Грудь сдавило, и ей пришлось выталкивать слова, едва не давясь ими.

— Что ты… пытаешься мне… сказать? Что ты… подразумеваешь… под честными и… б-благородными намерениями?

— Я то подразумеваю, что лорд Кроуторн желает взять тебя замуж! Можешь меня поблагодарить, потому что лучшего предложения тебе никто не сделает!

— Взять меня замуж? — повторила Селеста. — Ты рехнулся? Неужели ты всерьез думаешь, что я выйду замуж за такого человека?

— Конечно выйдешь, — резко бросил Джайлс. — Я уже дал слово, что ты за него выйдешь.

— Да ты, должно быть, совсем спятил! — воскликнула Селеста. — Я не выйду замуж за лорда Кроуторна, даже если во всем белом свете не останется других мужчин! И что бы ты ни пообещал от моего имени, тебе придется от этих обещаний отказаться.

Джайлс подошел к камину и, остановившись там, посмотрел на нее с тем неприятным прищуром, который появился у него в последнее время.

Некоторое время они смотрели друг на друга, он — с прищуром, она — с вызовом, и в какой-то момент ей показалось, что брат не выдержит и начнет кричать.

Вместо этого он произнес неожиданно твердо и решительно:

— А это, как тебе прекрасно известно, не твоего ума дело.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе всего лишь восемнадцать, и пока что я — твой опекун. — Выдержав паузу, он продолжил: — Ты ведь не забыла, что опекун имеет полную власть над своим подопечным?

Селеста промолчала.

— Будь жив отец, он принял бы предложение любого пожелавшего жениться на тебе молодого человека. Теперь на месте отца я, а потому позволь выразиться с полной ясностью: я принял предложение лорда Кроуторна, и ты станешь его женой.

— Я не выйду за него! — негромко проговорила Селеста. — Скорее умру.

— Ты выйдешь за него, потому что он обеспечит твое будущее и мое настоящее.

— Что он пообещал тебе? Что такое посулил? Чем подкупил? Как ты мог даже подумать о таком?

Джайлс пожал плечами:

— Кроуторн пообещал, что я смогу вернуться в Лондон и жить в свое удовольствие. А еще он обещал — и я ему верю — устроить так, что Монастырь снова станет нашим.

— Ты, должно быть, выпил лишнего, — сказала Селеста. — Прежде всего, никто не имеет права распоряжаться мной как каким-то неодушевленным предметом и не принимать во внимание мои пожелания и чувства.

Джайлс промолчал, и она торопливо продолжила:

— Во-вторых, ты же не настолько глуп, чтобы всерьез думать о возвращении имения. Граф не играет в карты, а карточный долг — долг чести, и отказаться от него ты не можешь.

— Какая ты красноречивая, — поморщился Джайлс. — И зачем только я тебя слушаю? Кроуторн устроит все быстро и без ненужного шума, потому что никаких расходов я позволить себе не могу.

— Я не выйду за него! — крикнула Селеста. — Как ты не понимаешь, что я никогда и ни за что не стану его женой! Я ненавижу его и презираю!

— Что касается твоих чувств, то до них никому и дела нет, — оборвал ее Джайлс. — Главное, что у нас будут деньги и мы будем жить без забот, ни о чем не тревожась, в свое удовольствие. — Он перевел дух и добавил уже другим, жестким тоном: — И ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я откажусь от предложения Кроуторна из-за каких-то твоих девчачьих глупостей.

Селеста подошла к брату и умоляюще протянула руку:

— Пожалуйста, Джайлс, давай не будем ссориться. Постарайся понять меня. Я не переношу лорда Кроуторна…

— Ну и что? Это не важно. Да, муж из него не самый лучший, с этим я спорить не стану. Но он будет содержать тебя, а ты сможешь крутить им, как захочешь.

— Мне ничего от него не нужно. — Селеста по-детски упрямо покачала головой. — Почему у него до сих пор нет жены? Почему он не женился раньше?

— Вообще-то он был женат уже дважды. Первая жена умерла, а вторая покончила с собой.

— Наверное, потому что не могла больше выносить его светлость. Хочешь, чтобы и со мной случилось то же самое?

— Вот только истерик не надо! — холодно ответил Джайлс, которого ничуть не смягчили ни доводы, ни мольбы сестры. — Кроуторн не так уж плох и даже может быть хорошим другом, если его это устраивает. Сейчас именно такой момент.

— Это лишь потому, что ему нужна я, — убежденно сказала Селеста. — Думаешь, он останется твоим хорошим другом, когда я перестану его интересовать?

— К тому времени, — благодушно усмехнулся Джайлс, — я о себе уже позабочусь и вернусь в Монастырь.

— Что сказал тебе лорд Кроуторн о Монастыре?

Джайлс подошел к столу и налил себе еще один бокал.

— Ты ничего от меня не узнаешь. Не доверяю я тебе. Но Кроуторн умен!

— И в чем же он умен? И какое отношение это имеет к поместью? — не отступала Селеста. — Он сказал, чтобы я тебе не рассказывал.

Джайлс опустился в кресло и отпил коньяка.

— Если расскажешь, — пошла на хитрость Селеста, — то, может быть, и я буду любезнее с ним в следующий приезд.

Джайлс успел изрядно нагрузиться, но слова сестры все же дошли до его замутненного сознания.

— А если не скажешь… я могу устроить тебе неприятности, — пригрозила Селеста.

Джайлс ненадолго задумался, потом кивнул и медленно, с трудом ворочая языком, заговорил:

— Кроуторн хочет доказать, что Мелтам играл нечестно и что его ставка на Монастырь была недействительной, потому что Кроуторн сам поставил столько же.

— Если это так, почему он тогда ничего не сказал? — спросила Селеста.

— Мелтам богат, а деньги, как известно, могут все. Но без Мелтама и доказать это будет проще.

— Что значит «без Мелтама»? Что ты имеешь в виду?