Барбара Картленд - Тень греха
Селеста тихонько всхлипнула.
— Я люблю тебя и не хочу, чтобы на наших детей легла тень греха. Позволь мне быть с тобой… Быть твоей любовницей… Пусть я буду счастлива недолго, мне все равно. Но я не хочу, чтобы наши дети страдали так, как страдала я, и ненавидели так, как я ненавидела.
— Они и не будут, — твердо сказал граф и улыбнулся.
А Селеста, глядя на него, подумала, что не видела человека счастливее.
— Во-первых, моя милая, потому что я никогда тебя не отпущу и в твоей жизни не будет других мужчин. Это я тебе обещаю! А во-вторых, потому что, если тебя все еще беспокоит поведение твоей матери, у меня для тебя кое-что есть.
Он поцеловал ее в лоб, разжал объятия и, отстранившись, пересек комнату и поднял валявшуюся на полу газету, которую бросил вместе со своим цилиндром.
Селеста с любопытством наблюдала за ним.
Вернувшись, граф протянул ей «Морнинг пост».
— Я купил ее в Кентербери. Посмотри на первой странице. Там есть кое-что, касающееся и тебя.
Она пробежала глазами по строчкам.
Маркиза Герон
С глубоким прискорбием сообщаем о смерти маркизы Герон, случившейся вчера в частной лечебнице в Сент-Олбансе. Маркизе было тридцать девять лет, и в последние годы она страдала от тяжкого недуга. Маркиз Герон, проживающий ныне за границей, уведомлен о случившемся.
Селеста перечитала извещение и посмотрела на графа.
— Я бы не хотел, — сказал он, — чтобы новоявленной маркизе было стыдно за поведение своей дочери.
Она то ли рассмеялась, то ли всхлипнула и уже в следующее мгновение, уронив газету, снова оказалась в его объятиях.
— Мама будет счастлива!
— Как и мы. Больше никаких слез и никаких теней.
— Вы такой известный, такой важный… Вам не должно жениться на безвестной девушке. Свет даже не знает о моем существовании.
— Для меня важна только ты, — ответил граф, — а что касается света, то он уже признал твою красоту.
Глаза ее радостно блеснули, лицо просветлело, губы раскрылись, и граф подумал, что никогда он еще не видел столь обворожительной женщины.
— Вы уверены, что желаете… желаете меня?
— Мне не хватит всей жизни, чтобы сказать тебе, как сильно. — Он стиснул ее в объятиях. — Ты — моя! Каждая твоя частичка — моя. Я научу тебя любить так, как люблю я сам, и тогда никаких сомнений не останется.
— В моей любви сомнений нет.
— Нисколько?
— Ты — весь мой мир, земля и небо. Я хочу принадлежать только тебе… Быть твоей, — страстно прошептала она и, смутившись, потупилась.
— Моя драгоценная! Моя любовь! — воскликнул граф. — Давай же не будем терять время. Найдем священника, и пусть он нас поженит. В бухте стоит моя яхта, и как только ветер стихнет, мы сможем отправиться туда, куда ты только пожелаешь. Но только и я с тобой!
В ее глазах блеснули слезы.
— Мы и вправду можем это сделать?
— Уверяю тебя, ничто и никто нас не остановит. Я люблю тебя, милая, и никому не отдам.
Их губы соединились.
Он поцеловал ее нежно, словно подтверждая слова клятвы.
Она ответила, и в тот же миг огонек, что вспыхнул прошлой ночью, полыхнул с новой силой, объял их и разгорелся пожаром. Селеста прижалась к графу, он притянул ее к себе, и их тела словно стали единым целым.
— Обожаю тебя, — хрипло прошептал граф. — Обожаю.
И Селеста поняла, что с этими словами он преподносит ей свое сердце и душу.
«И я тебя тоже», — хотела сказать она, но слова почему-то застряли в горле.
А потом были только восторг и сокрушительная сила любви, устоять перед которой невозможно.
[1] Новый Южный Уэльс — старейшая британская колония в Австралии, куда долгое время отправляли английских каторжников.
[2] Убежище священника — потайное помещение в церкви или замке, где во времена преследования католиков укрывались католические священники, а во времена преследования протестантов (при королеве Марии I Тюдор) — протестантские.
[3] Имеется в виду Мария Фицгерберт, вдова-католичка, возлюбленная принца Уэльского, ставшего впоследствии королем Георгом IV. Принц тайно обвенчался с ней в 1785 г., за десять лет до своей женитьбы на Каролине Брауншвейгской.
[4] Королевский павильон в Брайтоне был построен для принца-регента, будущего Георга IV, и до середины XIX в. оставался приморской резиденцией королей Великобритании.
[5] Мой дорогой (фр.).
[6] Вот как (фр.).
[7] Он великолепен! Спасибо! Спасибо, милый (фр.).
[8] Очень грустная (фр.).
[9] Я тебя не видела (фр.).
[10] Джордж Ромни написал серию портретов и картин на мифологические и исторические темы, моделью для которых послужила прекрасная Эмма, будущая леди Гамильтон и возлюбленная адмирала Горацио Нельсона, которую художник считал своей музой.
[11] Баронами Пяти портов назывались свободные и полноправные жители городов конфедерации Пяти портов, в которую входили Гастингс, Дувр, Сэндвич, Ромни и Хайт, до создания постоянного флота предоставлявшие короне суда и людей и имевшие особый статус и привилегии. На коронации бароны, представлявшие Пять портов в парламенте, держали над монархом балдахин.
[12] Наследственный титул обер-церемониймейстера принадлежал герцогам Норфолкским, многие из которых были католиками, и до 1824 г. в этом случае в коронации принимал участие протестант — заместитель обер-церемониймейстера.
[13] Обладатель наследственного титула королевского поборника должен был во время коронации вступать в поединок с тем, кто оспорил бы право короля или королевы на престол.
[14] Кокни — рабочий люд, обитающий в восточной части Лондона, со своей самобытной культурой и характерным говором.
[15] Почтовая карета, дилижанс (фр.).
[16] Особое разрешение на венчание без предварительного оглашения, в неустановленное время и в неустановленном месте выдавалось канцелярией архиепископа Кентерберийского.
