Анита Фрэй - Монахиня Адель из Ада
— И велики ли суммы? — оживилась мать-Болотникова.
— Громадны! Несусветны! Один дворец чего стоит…
— Какой дворец? — ещё пуще взбодрилась хозяюшка, наконец-то перестав шевелить бровями.
— Ясно какой: благотворительный! А где по-вашему должны происходить приёмы? Ведь и государь их навещает, приносит суммы лично, благодетельствует…
Антонина Фирсовна вконец размякла.
— Простите… Как вас звать-величать?
Капитан встряхнулся.
— Штабс-капитан Заступников Фёдор Пафнутьич!
Сергей Петрович возликовал.
— Присаживайтесь, расскажите, что ещё хорошего в мире, а то газеты к нам приходят, самое малое, через месяц!
Гость изобразил глубочайшее потрясение:
— У-у-у-у-у! Через месяц! В столице за месяц такое случиться успевает, что вам и за год во всём этом не разобраться…
Мадам Болотниковой стало стыдно.
— Выходит, вы и правда из столицы…
— А как же! Всеобязательнейше оттуда! Я там давно живу…
Подойдя к воротам и услышав голос капитана, Пётр Сергеевич затаился в приоградных кустах. Увидев его, гость определённо сменил бы фабулу рассказа. Антонина Фирсовна, меж тем, распорядилась:
— Афанасий! Ступай, скажи на кухне, что я велю принести ещё один прибор!
— Слушаюсь, матушка барыня!
— Сейчас будем чаёвничать по-царски, по-столичному! — воскликнула хозяйка дома. Казалось, она вот-вот облобызает гостя. Тот, судя по всему, был не против. Почесавшись и приосанившись, он изрёк:
— Вот, думал-думал и решил: навещу-ка я однополчан, живущих в непролазной глуши, а заодно и выведаю, не надо ли им чего. Как я уже сказал, в Санкт-Петербурге у меня большие связи, вплоть до Зимнего дворца! Вплоть до Смольного!
Афанасий, едва вернувшись с кухни с дополнительным прибором, вновь получил задание.
— Принеси фарфоровые чашки из буфета в гостиной, — приказала барыня.
Садовник, пригнув шею, повиновался.
Через несколько минут стол под яблоней украсился китайским разноцветьем, которое выгодней всего смотрится на белой скатерти.
Петру Сергеевичу, пропустившему ужин и порядком проголодавшемуся, всё же, больше хотелось спать, нежели есть. Потому и пошёл к себе — на второй этаж.
— Ну, расскажите нам что-нибудь интересненькое! — сказал Сергей Петрович.
Капитан изобразил умиление, близкое к восторгу.
— Как же вы охочи до чужих рассказов!
Затем он сделал грустное лицо.
— Но не в этом моя миссия, не об том моя забота, не об том…
— А об чём забота ваша? — почти одновременно выдохнули супруги.
— Неужели до сих пор не верите? О друзьях-товарищах пекусь, об однополчанах, которые живут куда бедней меня, однако, подвигов насовершали неизмеримо больше. Я разъезжаю по сёлам и весям, разыскиваю этих бедолаг. Не подскажете ли адресок-другой?
Сергей Петрович мигом напустил на себя серьёзный вид.
— Я и сам воевал, ордена имею, да только к категории бедолаг не отношусь… Не знаю, кого бы это вам из моих соседей-помещиков посоветовать… Кажись, некого…
Антонина Фирсовна решительно возразила:
— А Никита Баранов? А Порфирий Дятлов? Запамятовал?
Супруг досадливо поморщился.
— Об этих-то я помню! В тридцати-сорока верстах отсюда имеются места, где воинских героев пруд пруди! Но не все они, замечу, бедные… Есть среди них богатые помещики, много богаче меня…
Болотников-старший начал подробно повествовать о том, как его однополчане, да и просто знакомые военные, дослужившиеся не только до знатной пенсии, но и до титулов, живут-поживают. Не преминул также заметить, что иные привезли из Франции больше добра, чем он за всю жизнь приобрёл честным трудом и ретивой службой.
— Однако мародёры мне не интересны, — перебил рассказчика капитан. — Я был бы рад познакомиться с вояками, проливавшими кровь больше других, но ничего значительного не имеющими…
Такие речи придали хозяину усадьбы вдохновения.
— Ну, ежели хотите знать об оных, помогу, дам все необходимые сведения…
Капитан растрогался и даже пустил слезу.
— Вот как! Не изволите ли начертать все героические имена и адреса на бумаге?
— Напишу, как же! Для этого нам с вами необходимо пройти в мой кабинет…
Глава 4 Список
В кабинете, где всегда, даже в летнюю пору, не говоря уж о весенее-осенней, горел камин, и состоялась перепись героев. И ещё более задушевная беседа.
— Хромота ваша, насколько я могу судить, также на полях сражений приобретена?
— Всеобязательнейше! Только не люблю я о своих делах да подвигах рассказывать, ведь вам уже известно это.
— Ну-ну, не буду больше…
Антонина Фирсовна попыталась приподнять за локоть капитана, усевшегося на шаткий стул.
— Сергей Петрович, предложите гостю ваше персональное кожаное кресло!
Болотников-старший вскочил, засуетился, стал стирать с кресла предполагаемую пыль ладонью.
— Прошу усаживаться и ощущать себя как дома! Вы нам теперь как родной.
— Да что вы, право… Зачем столько возни вокруг моей скромной особы?
Капитан, усиленно хромая и кряхтя, водрузился на хозяйском троне.
А Сергей Петрович сел у письменного стола, придвинул поближе чернильный прибор.
— Ну-с! С кого начнём наш список?
Супруга не дала ему времени на раздумья.
— Начинай с Никиты Баранова, который раньше всех мне почему-то вспомнился. Он ведь недавно овдовел, детей не нажил, сидит-горюет, спивается… Хоть и не бедный он, а в пристальном внимании нуждается не меньше…
Она поправила чепец, подняла глаза к пыльной люстре.
— Затем Порфирия и Савву Дятловых напиши, оба брата воевали, плечом к плечу, ну, а потом… Впрочем, думаю, вы и без меня управитесь, а я пойду прикажу людям, чтобы готовили для гостя спаленку…
— Весьма признателен! Благодарю за гостеприимство! — воскликнул капитан.
— Да! И баньку не мешало бы истопить! — добавил от себя Сергей Петрович.
— Уж об этом мог бы и не напоминать…
Антонина Фирсовна ушла, а супруг её, напару с гостем, приступили к написанию бумаги.
Вскоре перечень был готов. Хозяин дома отложил в сторону перо, поднял к глазам исписанный лист, дунул на него — для просушки чернил.
— Всего лишь двадцать шесть персон припомнились мне по здравом размышлении. Не мало ли вам будет, гостюшка?
Капитан благодушно кивнул.
— Для первого раза достаточно. Мне теперь, дабы навестить их всех, месяца, не хватит!
— В добрый час! Ах, как же много вы делаете для людей…
Гость снова кивнул.
