Сюзан Таннер - Путы любви
Но, прежде всего, Джеймса IV, короля Шотландии, любили. Восторг при дворе бил ключом.
Под журчание иностранной речи Ниалл разговаривал со своим братом. Ему решительно сказали, что спорить с ним бесполезно, и, видя упрямое лицо Лаоклейна, у него было мало надежды на успех. Они сидели за столом Джеймса, другие столы стояли рядом большим квадратом вокруг камина, горевшего в середине комнаты. Зал сверкал драгоценностями и золотом. Слуг было так же много, как и гостей.
– То, что ты предлагаешь, хуже, чем безрассудство. Атдаир – твоя жизнь.
Лаоклейн покачал головой:
– Атдаир послужил мне, я ценю это, но не превыше всего.
Ниалл посмотрел на него:
– Так это гордость руководит тобою?
Лаоклейн нахмурился. Это было предположение Дары, и сейчас оно ему нравилось не больше, чем тогда.
– Гордость – это не что иное, как честь. Разве это не важно?
– У меня нет желания ссориться с тобой, Лаоклейн. Но я знаю цену твоего изгнания из другого дома. Зачем мучить себя во второй раз?
– Выбор за мной, как это было двенадцать лет назад.
– Но отдать все за девушку!..
Лаоклейн вспомнил Дару. Воспоминание было живое и заманчивое. В его ответе было спокойствие, которое не обмануло его брата.
– Я уверен, ты знаешь меня так же, как любой другой человек, Ниалл. Я говорю тебе, что вопрос решен. Тебе бы лучше обратить внимание на свою жену, которая ждет тебя так терпеливо.
Удивившись сарказму, который слышался в голосе брата, Ниалл посмотрел на жену, весело болтавшую со своим красивым соседом.
– Ей есть, чем заняться, – сказал он. Лаоклейн стал рассматривать собеседника Анны. Испанец средних лет. Свою изысканную речь он украшал любезностями.
– Ты так уверен в своей жене, что не ревнуешь, или ты снисходителен в обращении?
– Никогда. Я не потерплю соперников, но и не боюсь ее обмана.
Глядя вокруг на сытые, кокетливые улыбки и голые плечи придворных дам. Лаоклейн заметил:
– Тебе повезло больше, чем многим. Не подумаешь, что эти дамы замужем.
Ниалл громко засмеялся:
– Ты настолько отвык от светской жизни, или ты стал таким циником?
Лаоклейн поднял свой кубок:
– Ни то, ни другое. Это – честность.
Слуги начали убирать со стола, но не многие поспешили встать. Для желающих выступят жонглеры, будет борьба, игра в кости и карты. И все время будет звучать музыка. Для Джеймса она была такой же необходимостью, как еда и напитки. Вечер будет продолжаться, по меньшей мере, еще два часа, а то и дольше, до того, как Джеймс уйдет отдыхать.
Наконец Анна освободилась от своего собеседника и уделила все внимание своему мужу.
– Прости меня за мое невнимание к тебе, милорд. – Блестящие глаза и едва сдерживаемая улыбка противоречили ее покорным словам.
Лаоклейн посмотрел на свою невестку. Простая девушка, она уже хорошо знала, как нужно вести себя при дворе.
– Тебе бы лучше поколотить ее, Ниалл, иначе она заставит тебя помучиться.
Анна покраснела. Она еще не осмеливалась перебраниваться с властительным братом мужа.
– Сожалею, госпожа, но мы вынуждены покинуть ваших обожателей. Ниалла требуют в Атдаир.
Широко раскрытыми глазами она посмотрела на мужа. Он ничего не говорил ей об этом, надеясь переубедить брата. Теперь он считал это бесполезным и кивнул головой Лаоклейну.
– Завтра мы будем готовы.
Вскоре, когда Джеймс, смеясь, подбил Лаоклейна на пари, Анна услышала от Ниалла всю историю. Она поджала губы, вспомнив беспокойное предчувствие Дары.
– Итак, в конце концов, он добился своего.
Ниалл нахмурился и посмотрел на Лаоклейна, лицо которого было мягким, расслабленным, даже безразличным.
– Да, он сделал это. Но он дорого заплатит за свое удовольствие.
ГЛАВА 13
Бранн отправился в поход.
Ночь была спокойной, холодной и очень сырой. Атдаир был разбужен мольбами о помощи какого-то неизвестного, который стал рассказывать о том, что в сумерках граф Чилтон напал на замок Кермичил, и если обитателям замка не помогут, то все они погибнут. Мужчины бросились к оружию и седлать коней. Дара в ужасе смотрела на незнакомца.
– Ты уверен? Ты не сомневаешься, что это лорд Чилтон?
– Ошибки нет, миледи. – Он заметил, что она бледна и взволнованна. – Он начал то, что необходимо.
Это странное тихое высказывание прошло незамеченным – Дара оцепенела, узнав о смелом нападении Бранна, об опасности, в которой он оказался, а больше никто не слышал незнакомца.
Дункан снял старинный палаш, висевший над камином, и стал надевать на свою широкую грудь защитный кожаный жилет. В этот раз он не воспользовался возможностью причинить Даре боль. Все свое внимание он сосредоточил на Гервалте.
– Поживее, парень, у нас нет времени.
– Свою обязанность я выполняю здесь.
– Ты шутишь? – Дункан спросил недоверчиво. – На наших соседей, нет, теперь уже на наших родственников напали сукины дети англичане, а ты будешь мешкать в то время, когда они устраивают бойню?
– Я выполняю поручение Лаоклейна до тех пор, пока меня не освободят от него.
– Ерунда, эта девчонка – ничто. Ее брат жаждет крови невинных людей, а ты будешь защищать ее? – Его покрасневшее лицо перекосилось от гнева. – Защищай ее, безмозглый мошенник, но смотри, откуда исходит опасность, и знай, я отомщу!
– Возьми мужчин, – прорычал Гервалт. – Я буду охранять девушку, откуда бы ни исходила опасность.
Сильно ругаясь, Дункан гордо покинул замок. Незнакомец мешкал. Глазами он тщательно осматривал зал, ничего не пропуская. Почувствовав на себе взгляд Гервалта, он быстро повернулся и ушел из зала.
Гервалт сжал свои грубые, в шрамах руки в кулаки, борясь с желанием все оставить и последовать за всадниками.
Ненависть к англичанам кипела в нем, но доверие Лаоклейна перевешивало все. Он слышал топот копыт. Воины покидали замок. Проклиная свою беспомощность, он ни на минуту не сомневался в их победе. Мужчины Атдаира были бесстрашными, смелыми и искусными воинами.
Но опасность не всегда видишь. Дункан так сильно гневался, а воины его были так напряжены, что никто из них не заметил, как незнакомец все больше и больше отставал от них и, наконец, растворился в тенях замерзших холмов. Приближаясь к замку Кермичил, они даже не предполагали, в какую ловушку попали. На горном перевали они попали в засаду. Несмотря на неожиданность нападения, они смело сражались с поджидавшим их противником, силы которого превосходили их в полтора раза.
В то время как они сражались с отрядом Овеина, Бранн повел своих воинов на Атдаир, но их опередили.
Никто из оставшихся в Атдаире не лег спать. Дара понуро удалилась в покои, которые она когда-то делила с Лаоклейном. Ей показалось, что в голубых глазах Гервалта и в темных глазах Леты она вновь читает подозрение и неприязнь. Но снисхождения она не просила. С наступлением рассвета она оделась и покинула замок.
