Валери Кинг - Неуловимая невеста
Боролся ли он, чтобы сдержаться и не поцеловать ее?
Почему-то она знала, что это так. Он уже удержался от этого дважды.
Она попробует его ободрить. Джулиан едва заметно придвинулась и снова прикоснулась губами к уголку его губ, потом прикоснулась к самим губам. Она поцеловала его. Потом еще. Неровность дороги подбросила карету и разъединила их. Только теперь он открыл глаза. Только теперь перестал целовать ее руку. Только теперь повернулся к ней.
Какими полными значения и решимости были его серые глаза, заглянувшие в самую глубину ее глаз. Теперь он поцелует ее. Это было написано в каждой черточке его лица. Он потянул с силой за конец банта, скреплявшего ленты ее капора, и, когда бант развязался, потянул за ленты еще раз. Потом он осторожно снял капор с ее рыжих кудрей.
Он ничего не говорил, да ей и не хотелось этого. Она боялась, что самый звук его или ее голоса оборвет тугую нить, связывающую их в хрупком, нежном и молчаливом единении. Он прикоснулся ладонью к ее лицу, скользнув пальцами в волосы, и прижал спиной к подушкам.
Он несколько раз слегка провел пальцем по ее щеке, заглянул ей в глаза. От этого напряженного движения у нее стало тесно в груди. Теперь он был совсем близко, губы его приоткрыты, на лице появилось почти тревожное выражение.
– Эдвард, – прошептала она, желая произнести его имя вслух, чтобы успокоить его, чтобы растопить тревогу в его глазах.
Однако звук ее голоса, казалось, заставил его мучиться еще сильней. Его взгляд скользнул по ее лицу, бровям, глазам, линии щеки, подбородка и остановился на ее губах. «Джулиан», – так же шепотом произнес он.
Поцелует ли он ее? Или, как и прежде, откажется из соображений чести?
Боясь, что он вновь поддастся угрызениям совести, которые она считала сейчас излишними, она обвила его шею руками и привлекла к себе. С колебаниями Карлтона было покончено, он обнял ее за талию и, крепко прижав Джулиан к себе, припал поцелуем к ее губам.
Сердце Джилли запело в его объятиях. Знакомое головокружение захватило ее, и она обняла его так же крепко, перебирая пальцами волосы на его затылке. Ее губам было немножко больно, но это было очень приятно. Он целовал ее снова и снова, прерывая поцелуи лишь для того, чтобы выдохнуть ее имя и целовать опять.
Она никогда не догадывалась, что в объятиях мужчины можно испытывать такое ослепительное наслаждение. Его поцелуи становясь мягче, нежнее скользили по ее губам. Ей казалось, что у нее нет больше собственного тела, и что она, отдаваясь ласковым, ободряющим поцелуям Эдварда, стала его частью. Поцелуи были соединением, думала она, и началом.
Первый поцелуй был неожиданным подарком и, возможно, предчувствием того, что она встретила свою мечту. Но этот второй поцелуй значил для Джилли все. Я отдаю свое сердце, думала она, все полностью, без малейших колебаний.
Он слегка отстранился, ровно настолько, чтобы, не выпуская ее, заглянуть ей в глаза.
– Джулиан, – начал он мягко. – Мне кажется, я безумно влюблен в вас. Я не думал, что за столь короткий срок можно пережить так много, но это началось с той минуты, когда вы влетели в ворота «Эйнджел Инн» верхом на вашей прекрасной рыжей кобыле. Скажите, ведь и вы не равнодушны ко мне…
– Равнодушна? – она хотела рассмеяться над этим бессмысленным вопросом и не смогла. Она лишь заглянула глубоко в его глаза, увидев в них отражение своей любви. – Я люблю вас каждой частичкой моего бедного, глупого сердца.
– Мы будем жить, как никто не жил до нас, наша жизнь будет полна приключений и любви, и будет сто поцелуев каждый день.
Это последнее обещание он исполнил сразу, и опять мысли Джулиан стали обрываться, образы ее будущего с Эдвардом Фитцпейном смешались с мягкостью его губ, силой его рук, обнимавших ее за талию и крепко прижимавших к себе, со сладостным ощущением, которое испытывала она, чувствуя, как его нога прижимается к ее бедру. Она чувствовала себя в безопасности с ним и знала, что он говорил правду: они будут жить, как никто до них.
Через несколько минут поцелуй прервался, и Джулиан крепко прижалась к плечу Эдварда с радостным сердцем, высокими надеждами, окрыленной душой. Она обратила сердце к будущему, думая, как хорошо, что она богатая наследница, ведь ее любимый Эдвард почти совсем без средств. Он будет проводить дни за сочинением своих стихов, а она будет иногда заглядывать ему через плечо, целуя его в ухо, но только иногда, чтобы не беспокоить Музу, во всяком случае, не слишком часто.
Она засмеялась и прижалась к нему еще крепче, сплетя его руку со своей.
Каким прекрасным, каким сказочным представлялось ей их будущее! Она дремала на его плече с милю или около того, и ей снилась картина скромного венчания среди близких и друзей: они окружали их с приветливыми взволнованными лицами…
Глава тринадцатая
– Что значит – который мистер Фитцпейн! – воскликнула леди Кэттерик, поправляя свой черный парик и смерив хозяина высокомерным взглядом.
Плешивый трактирщик тупо чесал свою голову, хмурясь ей в ответ. Леди топнула ногой:
– Ты несешь какой-то вздор, мужлан. Где твоя жена? Уж лучше говорить с женщиной, чем пытаться получить вразумительный ответ от мужчины!
– Да, где ваша жена? – спросила миссис Уэнби своим птичьим голосом. – Мы – знакомые мистера Фитцпейна, и хотели бы услышать что-нибудь вразумительное от вашей жены.
Миссис Балмер, сложив руки на груди, сурово глядела на хозяина гостиницы.
– Да, позовите вашу жену, будьте любезны, – приказала она.
Но трактирщик был не из пугливых.
– Я бы прислал ее к вашим светлостям, но моя супруга уехала в Донкастер к своей мамаше и не вернется до следующей среды. До той поры я могу предоставить вам комнаты, если угодно.
– Ну и нахал! – огрызнулась леди Кэттерик. – Хорошо, раз у нас нет другого выхода, спрашиваю снова, что означал этот вопрос – «который мистер Фитцпейн»!
– Дело в том, леди, что около часа назад мистер Фитцпейн, его жена и ее служанка на двух каретах отправились на юг. Ох, какая же красавица миссис Фитцпейн в своем синем капоре, с рыжими волосами! – Он прочувствованно вздохнул. – Но за два часа до их приезда другой мистер Фитцпейн останавливался сменить лошадей. Мистер Фитцпейн объяснил мне – то есть мистер Фитцпейн, приехавший позже, – что тот, первый мистер Фитцпейн – его кузен. А этот первый тоже ехал с рыжеволосой леди, его сестрой, я думаю. Да, и еще второй мистер Фитцпейн сказал, что у них с кузеном что-то вроде поездки в Лондон. Что вы так смотрите, точно у меня грибы на голове выросли?
Подруги леди Кэттерик были в полном ошеломлении, как и она сама. Выпученные глаза миссис Уэнби придавали ей теперь совершенно апоплексический вид, а постоянно кривящийся рот миссис Балмер был разинут самым непривлекательным образом. Ни одна из них не могла вымолвить ни слова.
