Вирджиния Спайс - Тень луны
— Я отправлю людей и сам пойду с ними.
— Да. Следовало бы позаботиться об этом раньше. Прости, приятель, я — болван, — с улыбкой сказал Луис.
— Бросьте, сеньор, — отозвался колумбиец, — если уж на то пошло, об этом должен был подумать я.
— Не зайдете ли в мою палатку? — окликнула Жоан Мендрано, слышавшая разговор. — Там, у кровати, стоит коробка с инструментами. Возможно, удастся восстановить некоторые украшения.
— Хорошо, мадемуазель. Я принесу.
Мендрано ушел. Археологи отдыхали, наслаждаясь видом раскинувшейся в лучах заходящего солнца долины.
— Как здесь красиво, — проговорила Жоан благоговейно, вдыхая теплый чистый воздух.
— Могу представить, какой была эта местность, когда здесь кипела жизнь, — сказал Луис.
— Странно, что цивилизация в этих местах так резко погибла, — проговорил Виктор.
Луис недоуменно посмотрел на Ланнека. Этот человек должен лучше, чем кто-либо знать теорию исчезновения племени моче. Он взглянул на Жоан. Та с восхищением смотрела на отца. До нее, очевидно, пока не дошел смысл того, что он сказал. «Может, я просто придираюсь, — подумал Луис. — В конце концов, в его возрасте можно уже кое-что и позабыть».
— Помните полемику, которая велась по этому поводу? — сказал он. — По теории Ренхолда, которая теперь общепризнана, страну периодически сотрясали природные катаклизмы. Сначала страшное землетрясение, потом — ураган. Наконец, десятилетняя засуха лишила страну урожаев, а где-то между шестьсот пятидесятым и семисотым годами новой эры еще одно землетрясение принесло огромные разрушения. Потери были катастрофическими. К этому времени моче исчезли. Это было в конце золотого века.
— Страшная трагедия, — сказала Жоан. — Как грустно…
— Мне бы не хотелось оказаться в тех горах во время землетрясения, — дрогнувшим голосом проговорил Виктор. — Это, должно быть, ужасно.
— Моя цель, — задумчиво произнес Луис, — показать всему миру былую славу этого великого народа, имевшего горькую и трагическую судьбу, которую он не заслуживал.
— Да, но найдем ли мы здесь еще что-нибудь? — спросила Жоан.
— Разумеется. Такая культура не могла оставить после себя всего лишь один памятник. Должны быть городские стены, дома, колодцы, водоемы.
— И ты будешь продолжать свою работу здесь? — спросила Жоан.
— Это трудно себе представить, но хотелось бы. Все зависит не только от меня.
— Ты хочешь жить здесь круглый год?
— По крайней мере, большую часть, — ответил Луис.
— Разве недостаточно одной значительной находки, которая сделала бы тебя известным археологом? Ты мог бы преподавать в одном из лучших университетов, писать книгу и быть вполне устроенным, — сказала девушка.
— Для меня важно не то, какое количество денег я буду иметь, — ответил Луис. — Цель не в этом. Мне интересна завеса веков, ушедшие поколения, судьбы целых народов. Я не осуждаю тех, кто гонится за наживой сегодня, стараясь обеспечить свое будущее. Бог с ними, это не мое дело. Но сам я хочу подержать в руках прошлое.
— Или иллюзию.
— Пусть хоть иллюзию, милая. Но как она желанна! — воскликнул Луис, счастливо улыбаясь. И обратился к Виктору:
— В конце концов, вы ведь тоже согласились преподавать только несколько лет назад. И ваша первая книга увидела свет примерно в это же время.
Ланнек собрался ответить, но тут появился Мендрано. С ним шли еще пятеро мужчин, несшие провизию. Пообедав, все вновь вернулись к работе.
Мендрано передал Жоан небольшой ящик, который она просила. Кто первый открыл его — Жоан или Ланнек, он не заметил, но когда посмотрел вновь, то содержимое было уже вынуто. Тимар готовила инструменты, чтобы отцу было легче очищать артефакты.
Перье снова отметил, что Мендрано чем-то сильно обеспокоен, но был так занят работой, что решил отложить расспросы. Время от времени он поглядывал на Жоан и ее отца, работавших неподалеку и о чем-то оживленно говоривших.
Неужели Ланнек так глуп, что уговаривает Жоан не спускаться вниз? Теперь, хорошо зная, какое удовольствие ей доставляет работа, Луис только улыбнулся. Увлекшись, он уже не обращал внимания на своих коллег. Зато на них смотрели другие глаза.
Наконец, все приготовления были закончены, и семеро рабочих, Луис и Жоан направились к шахте. На этот раз у них были фонари, способные осветить весь зал, и достаточно сносное оборудование.
Неожиданно Луис заметил взгляд Мендрано, направленный на Жоан.
— Мендрано, — тихо позвал он.
— Сеньор?
— В чем дело? Ты чем-то опять обеспокоен?
— Луис, нам надо обговорить кое-что позже, наедине.
— Мендрано, твоя загадочность уже перешла все границы. Если у тебя есть что-то важное, имеющее отношение к раскопкам, скажи мне сейчас.
Жоан обернулась, вопросительно изогнув брови.
— Хорошо, я готов. Давайте отойдем и поговорим с глазу на глаз, — понизив голос, сказал Мендрано.
— По твоему лицу видно, что что-то важное. Я заметил, что ты расстроен в последнее время.
— Подозрения не дают мне покоя.
— Какие подозрения?
— Помните, я говорил, что видел, как Ланнек ушел из лагеря, когда вас не было.
— Да, и что?
— Выслушайте меня. На следующую ночь я решил проследить за ним. Он вышел из палатки, когда было уже очень темно. Я пошел за ним и увидел, как он встретился с двумя мужчинами. Я узнал их. Это те двое, что когда-то работапи на раскопках. Я не смог разглядеть, что они ему дали. Но у меня подозрения, что это «зеленый огонь».
— Изумруд? — воскликнул Луис, крайне пораженный.
— Тише, сеньор. Я пошел за Ланнеком назад, в лагерь, и решил узнать наверняка, что он получил от посторонних.
— И?
— Я обыскал его палатку, но ничего не смог найти.
— Вот видишь, это еще раз доказывает, что ты делаешь поспешные выводы.
— Нет. Возможно, я ничего не нашел, потому что…
— Что?
— Он отдал камень кому-то другому.
— Но ведь никого — Луис замолчал, пораженный догадкой. — Хотя есть человек, очень ему близкий. Я не могу поверить!
— Я тоже не хотел в это верить до сегодняшнего дня. Меня попросили принести ящик.
— Ящик с инструментами?
— Да, — кивнул Мендрано. — Я заглянул внутрь. Там лежал изумруд. Я надеялся, что смогу проследить, кто его возьмет. Но в суматохе не заметил. Когда я опомнился, ящик был уже открыт, но я не видел — кем.
Луис стал мрачнее тучи. Мендрано никогда ему не лгал. Кто же открыл этот чертов ящик? Если то, что говорит помощник — правда. Если Ланнек интересуется изумрудами, тогда какую роль в этом деле играет Жоан? Они уверяют, что никогда раньше не встречались. А может, Жоан ообще не дочь Ланнека?
