Вирджиния Спайс - Тень луны
Он склонился, коснулся ее губ своими, и прежде чем она успела ответить на поцелуй, взял ее за руку и вывел на солнечный свет, воздух и ветер.
— Итак, месье, — сказал Луис, приближаясь к Хогену и его собеседнику. — Какие у вас планы?
— Мы думаем, что лучше спуститься по реке и отправиться в путь на рассвете, — ответил Франк.
— Тогда надо оставить время для ужина и хорошего сна, — сказал Луис.
Весь вечер Жоан была в прекрасном расположении духа. Ее хорошее настроение передавалось окружающим. Говорили большей частью об археологии. Франк жаловался, что это нечестно, поскольку их трое, а он один, и ему трудно соперничать в беседе со специалистами. Но все же эти разговоры были ему интересны.
Луис, великолепный знаток старинных предании, развлекал друзей рассказами, которые ему довелось услышать от местных жителей.
— Вы верите хоть в одну из этих историй? — спросила Жоан.
— Не знаю, — ответил Луис, пожимая плечами. — Если даже половина из этих истерий — правда, да нет, если правдива хотя бы одна легенда можно найти сокровища и стать немыслимо богатым.
Жоан испытующе посмотрела на Луиса и сказала:
— Но вы ведь ищете не эти богатства, молодой карьерист. Вы ищете саму легенду!
— Да. Археологи — люди целеустремленные и неисправимые романтики, — согласился Луис.
Сальма издали наблюдала за приготовлениями к отъезду, сгорая от ревности. Жоан — красивая девушка, а Франк так. Но Франк — человек того же мира, что и эта чужачка. Ей невыносима была мысль, что эти двое могут симпатизировать друг другу. Сальма кусала губы, убеждая себя успокоиться, но все, решительно все, валилось из рук. Несчастной девушке казалось, что Жоан может разрушить ее надежды на взаимную любовь с Франком.
Она хорошо помнила, как Хоген приехал в их деревню и начал строить ферму на берегу реки. Он нанял ее отца управляющим, а брата — рабочим. В то время она была ребенком, но уже тогда, пять лет назад, задумывалась о своем будущем.
Сальма все чаще замечала на себе взгляды мужчин, но у нее не было желания выходить замуж потому только, что настало время. Она мечтала встретить мужчину сильного, как ее отец, красивого, как брат, мужчину, которого бы смогла любить. И тут в ее жизнь вошел Франк.
Сальма носила ему в поле еду. Он улыбался, благодарил. И только. А темноглазая колумбийка полюбила его с первого взгляда, но с сожалением замечала, что он не видит в ней женщину, равную себе. Для него она осталась маленькой дочкой Мендрано.
Сейчас она слышала, как Франк смеялся, отдавал приказания своим людям, и ее сердце сладко ныло от упоительного желания прикоснуться к властителю своих дум.
Проснувшись на рассвете и быстро позавтракав, трое мужчин и девушка сели в лодку и поплыли вниз по реке. Жоан молча сидела у кормы, мужчины вели неспешный разговор. Вокруг просыпался мир, окрашенный лазурью и золотом нового дня.
Девушка была так поглощена созерцанием ландшафта, что не заметила, как Луис, оставив собеседника, подсел к ней. Она обернулась и взглянула на него. Он улыбался ей. Глаза его излучали такую нежность! И Жоан почувствовала, как его нежность вливается в нее и заполняет все существо. Воспоминание о поцелуе в темной и душной гробнице, полной скелетов, разбудило в ней страх и трепет. Вот так романтическое свидание!
И сейчас, сидя рядом с Луисом, она ощутила в себе такую мощную волну страсти, что испугалась за себя. В ней, оказывается, столько чувственности! Ни один мужчина до сих пор не возбуждал в ней такого желания. Он, Луис Перье, милый, нежный, желанный, теперь рядом с ней, и ликующий восторг неудержимо рвался из ее сердца, и, казалось, каждая клеточка ее существа пела о счастье.
Жоан ощущала энергию и силу, исходящую от сидящего рядом мужчины. Если бы только они были вдвоем, она бы приняла его объятия, как принимают дорогой подарок, целовала бы с нежностью и страстью.
Луис понял чувства, которые обуревали Жоан. Он подавил желание, охватившее его, но не смог удержаться от того, чтобы не погладить руку девушки.
Это нежное прикосновение было как обещание будущего счастья.
Глава 10
На верхнем уровне гробницы Мендрано, Ланнек и двое рабочих ждали возвращения Луиса и Жоан. Взгляд колумбийца был обращен на Ланнека сидевшего на складном стуле. Он листал ежедневник. Мендрано дорого бы дал, чтобы заглянуть в него.
Именитый француз чувствовал на себе взгляд колумбийца, и это его раздражало. Он давно заметил, что Мендрано относится к нему с непонятным недоверием. Давно подмывало спросить его напрямик, но Ланнек не хотел ссоры, зная, как много значит этот человек для Перье. Размолвка с колумбийцем могла отрицательно сказаться на отношениях между ним и молодым ученым.
Чтобы как-то разрядить обстановку, он спросил:
— Мендрано, не мог бы ты оказать мне любезность?
— Да, сеньор. Если это в моих силах.
— У Луиса в палатке есть книга. Она посвящена исследованиям. Большая книга в синей обложке. Принеси ее, а заодно и маленький столик, что стоит рядом с моей палаткой. Я бы начал работу прямо здесь, как только наши исследователи что-то принесут.
Колумбиец обрадовался возможности уйти, не вызывая подозрений. Он вяло поднялся и направился к выходу. Поднявшись наверх и добравшись до лагеря, он сначала зашел в палатку Луиса, нашел книжку, а потом побежал к палатке Ланнека и вошел в нее.
Он бросился искать сам не зная что. Но все старания оказались напрасны. В палатке не было ничего, что могло бы подтвердить его подозрения. А без доказательств Луис не станет его и слушать. Раздраженный и разочарованный, Мендрано вернулся на раскопки.
В тот момент, когда он отдавал Ланнеку книгу, на мгновение встретившись с ним взглядом, увидел в его глазах огонек злорадного веселья. Неужели Ланнек догадывался, что в его палатке был обыск? Мендрано вдруг подумал, что археолог знает о его подозрениях и смеется над ним.
— Они внизу уже больше часа, — произнес Ланнек. — Это слишком долго. Воздух там не циркулирует.
— Сеньор Луис не станет подвергать свою жизнь опасности, тем более жизнь девушки. Они скоро поднимутся, — с вызовом ответил Мендрано.
— Полагаюсь на твои слова. К тому же ты знаешь Луиса гораздо лучше, чем я.
— Да, я знаю его. Он из тех людей, которые презирают опасность, опасность любого рода. Эти раскопки для него важны. Если что случится, он поймет, откуда ждать неприятностей.
— Тебе не нравится мое присутствие здесь, да, Мендрано? — вдруг напрямую спросил Ланнек.
Колумбиец пожал плечами и сказал:
— Это не входит в мои обязанности: одобрять или не одобрять. Я, как и все другие, работаю на Луиса. Решать ему.
