Барбара Картленд - Глубинное течение
И опять они неожиданно расхохотались, только в смехе Фенелы звучали слезы.
Господи, как хорошо, что Реймонд снова дома! Только теперь девушка поняла, как скучала по нему все это время — три военных года. Брату лишь дважды удалось побывать дома — в 1939-ом и весной 1940 года, как раз перед тем, как его послали на Средиземное море.
И вот он опять здесь, вернулся, и Фенела чувствовала, что бремя, угнетавшее ее так долго, можно наконец переложить на плечи Реймонда.
Даже мучительная спешка и унизительная таинственность ее брака представлялись чем-то смешным и незначительным при мысли, что Реймонд опять с нею!
В мастерской они застали Саймона в компании с сэром Николасом.
Отец отложил кисти в сторону, но халата, заляпанного красками, не снял: казалось, палитра оставлена всего лишь на секунду ради глотка виски с содовой.
Фенела подумала, что Саймон выглядит как-то болезненно, и впервые ее поразила мысль, что отец стареет. Он не вынес напряжения последних дней, хотя раньше любил беды, трудности и душевные бури были ему нипочем. Впрочем, трудно было жалеть Саймона.
При появлении в дверях мастерской Фенелы и Реймонда художник поднял свой бокал.
— За невесту!
Фенела почувствовала, как краска заливает ее лицо, когда сэр Николас обернулся к ней.
— Не опрокинешь стаканчик, а, Реймонд, старина? — вопросил Саймон. — Надеюсь, ты наконец уделишь хоть малую толику своего драгоценного времени бедному старому папочке? Вот уже битых три часа ты слоняешься по дому, и за это время мне не перепало ничего кроме жалкого «как поживаешь?» Ну ни словечка от дорогого сыночка! Поговорил бы с папашей что ли?
— Именно это я и собираюсь сейчас сделать, — отвечал Реймонд.
Он многозначительно взглянул на сестру, и та, в свою очередь, сказала:
— Пойдем, Николас, оставим их вдвоем.
Фенела и Ник вышли в холл, Ник плотно прикрыл за собой дверь.
— Знаешь, твой отец воспринял новость с большим воодушевлением, — сообщил он. — По-моему он страшно доволен.
— Еще бы! — не без сарказма откликнулась Фенела. — Что может быть лучше — сбыть наконец-то дочку с рук!
Ник внимательно посмотрел на нее.
— Что тебя так расстроило? — спросил он очень спокойно.
— Ничего конкретно, — ответила Фенела. — Точнее — вообще ничего, это приезд Реймонда меня взволновал, вот и все.
Николас ничего не сказал на это, но Фенела почувствовала, что он погрузился в какое-то серьезное раздумье. Хотелось бы знать: то ли он вообще чрезвычайно обостренно воспринимает все, что связано с ней, то ли она слишком откровенно ведет себя, не в силах сдержать истинного состояния души?
— Пойдем наверх, к детям, — предложила Фенела наконец.
Не успели они ступить на лестницу, как из кухни выбежала My и бросилась через весь холл прямо к ним.
— Фенела, Фенела, милая! — кричала девочка, бросаясь на шею сестре и покрывая ее лицо поцелуями. — Николас уже все мне рассказал. Я искала чего-нибудь, чтобы испечь пирог. Ох, я так волнуюсь… так здорово!
И малышка вновь и вновь целовала Фенелу.
— Но я никогда, никогда не прощу вам обоим, что на свадьбу меня не взяли! Фенела, ну уж мне-то можно было поехать с вами!
— Нет, тебе лучше было остаться дома, — ответила Фенела. — Ужасно прозаическая процедура, никакой романтики… а у регистратора зубы вставные вдобавок.
— О, для меня уж точно была бы сплошная романтика! — стояла на своем My.
— Да нет же, глупышка! — рассмеялась Фенела. — Ты думаешь, что свадьба — это складки белого шелка, букетики флердоранжа и очаровательные дети, несущие шлейф от вуали невесты. На самом же деле на моей свадьбе ничего подобного не было. Правда, Ник?
Она взглянула на Николаса в надежде, что он понимает: она говорит легко и непринужденно, просто чтобы успокоить чуть не плачущую от отчаяния сестренку и смягчить детское разочарование.
— Да-да, не переживай! Мы и заглянули-то туда случайно на минутку, просто от нечего делать, в чем были… — поддакнул он с оттенком печальной иронии в голосе.
— Ну, а что дальше? — поинтересовалась My. — Что теперь будет?
— Сами не знаем, — пожала плечами Фенела.
— Как это — не знаете?! Фенела, милая, вы все от меня скрываете! — возмутилась My. — А тут еще Реймонд вдруг приехал, я его сразу и не узнала, представляешь? Честное слово! Он так вырос и возмужал… Но знаешь, Фенела, я сама не своя, ни о чем кроме тебя и твоей свадьбы и думать не могу.
My перевела дух и очень тихо и отчетливо, так что обоим ее слушателям сразу стало ясно, насколько ответ важен для девочки, спросила:
— Когда ты собираешься переезжать отсюда в Уетерби-Корт?
— Мы еще об этом вообще не думали, ничего не обсуждали даже, — призналась Фенела.
Девушка предостерегающе взглянула на Николаса незаметно для My, которая теребила за рукав новоиспеченного брата, взволнованно вопрошая:
— Николас, вы же заберете меня отсюда, правда? Не оставите? Фенела обещала, честное слово! Вы ведь сдержите свое обещание, да?
Николас опустил руку на плечо ребенка.
— Обещаю тебе, My, — спокойно произнес он, — что мы ничего не станем предпринимать, не сказав тебе и не посоветовавшись с тобой.
— Ой, спасибо!
My облегченно всхлипнула, привстала на цыпочки и чмокнула Николаса прямо в щеку.
— Я так рада, что вы с Фенелой поженились, честное слово!
— Ну и я тоже рад, что все так случилось, — ответил Николас.
My рассмеялась.
— Еще бы вам не радоваться! Но мне все равно хочется, чтобы свадьбу справили по-настоящему — ведь это будет совсем другое дело, не то, что сейчас, да и Фенела носит это голубое платье уже много лет! Разве можно в нем выходить замуж?
— Она и в нем все равно красавица.
И хотя, произнося эти слова, Николас страшно заикался, но Фенеле они все равно показались слишком смелыми, особенно в тот момент, когда глаза сэра Николаса встретились с ее глазами.
Фенела начала подниматься по лестнице.
— Пойдем позовем Нэни, а то она еще обидится, что мы ей сразу ничего не сказали, и тогда воркотни да жалоб не оберешься!
Найдя Нэни, Фенела оставила ее в обществе Николаса. Старушка страшно обрадовалась молодым и решила непременно ознакомить новобрачного с семейным альбомом.
Фенела в это время сбежала вниз на звук голосов, доносящихся из мастерской отца, волнуясь, как там Реймонд с отцом, поладили ли? Однако заглядывать к отцу времени не было, девушка прямиком пробежала в кухню и бросилась к буфету.
Со стороны черного хода донеслись чьи-то шаги. Фенела решила, что это Джордж, денщик Рэнсома, который в это время суток обычно приносил из деревни продукты и зелень к обеду.
