Морган Лливелин - Дочь Голубых гор
– А твои родители дали свое согласие? – спросила Эпона.
– Дадут. А если нет, я убегу и все равно поступлю по-своему.
– Ты ослушаешься их?
– Конечно. Говорят, Ригантона обещала отдать тебя друидам, но ты не хочешь к ним идти. На твоем месте я бы убежала, Эпона. В этой жизни ты должна бороться сама за себя.
«Махке легко говорить это», – подумала Эпона. Ни ее самой, ни ее семьи не коснулось никакое горе; ее будущее обеспечено. А в ее жизни за какие-то несколько дней произошло много такого, что вселяет глубокое беспокойство. Но ведь у нее есть Гоиббан, это все, что ей нужно. В ней сохранилось еще достаточно детской наивности, чтобы верить, что Гоиббан будет рад жениться на ней.
– Я не собираюсь идти в волшебный дом, – сказала она Махке. – Вы все будете очень удивлены, когда увидите, что я сделаю. – Она загадочно улыбнулась и вновь стала следить за происходящей церемонией.
После того как Тараниса омыли и облачили в мантию вождя, сотканную из пестрых нитей, представляющих все цвета всех семей, жрецы подвели его к священному камню. Он бесстрастно наблюдал, как они принесли жертвы Духам Огня и Воды, Земли и Воздуха, а затем поклялся духам, что его племя будет жить и трудиться в полном единении с природой, не допуская, чтобы щедрая доныне земля оскудела, чтобы духам было нанесено хоть какое-нибудь оскорбление.
В самый разгар церемонии через толпу – с жезлом в руке – прошествовала Ригантона. Она передала жезл Поэлю, а тот, в свой черед, предложил его Таранису.
Высокий, весь заросший бородой, с бычьей шеей и громоподобным голосом, Таранис трижды провозгласил:
– Если кто-нибудь из вас считает себя сильнее меня, пусть примет мой вызов и отнимет этот жезл у меня.
Когда Таранис прокричал эти слова в первый раз, Окелос шевельнулся, словно бы собираясь шагнуть вперед; все сразу же повернулись к нему, но он остался на месте и только глаза его горели гневным огнем.
Видя, что никто не принимает вызова, Поэль вручил жезл Таранису. Затем, широко раскинув руки, друид развернулся и встал лицом к кельтам.
– Пусть услышт меня все, что живет, умирает и вновь воскресает! Наш старый вождь перешел жить в другой мир. Отныне племенем будет править Таранис Громоголосый; мы все обязаны соблюдать ему верность. Пока он будет нашим вождем, мы можем делить с ним его силу и его процветание, ибо он – наш, и все ему принадлежащее – тоже наше. Пойте же со мной песню нашего народа. Пойте обо всем, что приносит благо, порождает гармонию и поддерживает жизнь.
Все радостно и громко запели. Они теперь и в самом деле принадлежали новому вождю, как и он им; объединились в замечательное сообщество кельтов; каждый из них – нераздельная часть целого. И это целое исполнено великолепия.
Торговцы, томившиеся в ожидании за частоколом, услышали безгранично ликующий громовой рев, раскатившийся далеко по Голубым горам.
Вечером, сидя в дверях своего дома, Эпона нетерпеливо ожидала восхода луны. Наконец над вершинами показался серебряный полумесяц, белый ноготок в бледно-лиловом небе. Значит, у нее еще есть время, много ночей, прежде чем ее отведут в волшебный дом. Надо немедленно поговорить с Гоиббаном.
Наутро, однако, смелость изменила ей. Она отложила задуманное на день, затем еще на день. Как-то все не находились подходящие слова, а дух ничего не подсказывал. Но до полнолуния еще оставалось время.
Нагрянули торговцы, и Таранис подолгу сидел с ними на базаре, выслушивал их предложения, выпятив губы и сузив глаза, внимательно осматривал их товары. Он упорно торговался, и его громовой голос нагонял страх на некоторых незнакомых с ним торговцев. Сидя вокруг своих домашних очагов, люди стали поговаривать: «Таранис будет хорошим вождем. Давайте выпьем еще по чаре вина за Громоголосого».
Друиды стали по очереди разговаривать с Эпоной, все, за исключением Кернунноса, который ждал своего времени.
Нематона зашла в их дом, когда Эпона расшивала подол платья. Дочь Деревьев села подле нее и показала длинным пальцем на вышиваемый ею узор. Молодая женщина кусала губы и то и дело тыльной стороной кисти откидывала влажные волосы со лба: в вышивании она явно не была мастерицей.
– Тщательно клади каждый стежок, – наставительно сказала гутуитера. – Он должен занять свое место в узоре. А узор, ты знаешь, – это основа жизни. – Жрецы – это не маленькое племя внутри большого племени, их цель отнюдь не в том, чтобы, совершая жертвоприношения и общаясь с духами, жить за счет других. Друидами являются те, кто знает и понимает узор, образуемый всеми живыми существами, каждое из которых, чтобы выжить, должно в своих поступках гармонично сочетаться со всеми другими. Узор, иными словами, образ жизни, обычаи и традиции, старше самих людей; поколений, передававших друг другу это знание, больше, чем нитей в ткацком станке. Узор проявляется в магии камней – увы, мы мало что помним об этой магии, – так же, как и в пении деревьев. Все сущее должно вписываться в общий узор, или же оно обречено на гибель.
Эпона подумала о Кернунносе, с его сощуренными желтыми глазами, который, без сомнения, уже ожидает ее. Она подумала о том, каково это – постоянно жить в дыму благовоний, распевать священные песнопения и каждую ночь переноситься в другие миры, где клубятся туманы и все видится не таким, каким является на самом деле.
Затем она подумала о Голубых горах и сладостном свежем воздухе и об узоре, сплетаемом светом и тьмой на склонах, узоре, который она любила всю свою жизнь. Она подумала о Гоиббане и даже представила себе, как весело смеялись бы их дети, собравшись у ее коленей. Уиска перехватила ее по дороге домой, когда она возвращалась с полным кожаным ведром, чтобы долить воду в гидрию.
– Ты, должно быть, уже ждешь дня, когда присоединишься к нам, Эпона.
Эпона ответила совершенно искренне:
– Надеюсь, этот день никогда не настанет.
По лицу Уиски скользнула тень улыбки.
– Все дни наступают. Наступают и проходят. Никогда не страшись прихода какого-нибудь дня, потому что он уже часть прошлого, где-то за твоей спиной.
Эпона поставила наземь тяжелое ведро.
– Что это значит?
– Только то, что прошлое и будущее составляют одно целое, они существуют сейчас, сегодня, такие же реальные и прочные, как звенья железной цепи. Настоящее скрепляет их все. Когда ты будешь посвящена в жрицы, ты сможешь по желанию двигаться вдоль этой цепи, потому что будешь уверена в прочности других звеньев.
– Как это может быть? – Помимо своей воли Эпона была заинтересована.
Уиска объяснила:
– Стой неподвижно. Закрой глаза. Напряги все чувства. Напряги ум. Открой все поры кожи. Чувствуешь ли ты селение вокруг себя и горы? Хорошенько почувствуй горы. Почувствуй их тяжесть и строение. Это получится, если ты сосредоточишься. Да, да, я вижу по твоему лицу, что тебе кое-что удается. А раз так, ты сможешь почувствовать прошлое и будущее, потому что они так же реальны, как эти горы. Как, выйдя из деревни, ты можешь подняться по этим склонам, так из нынешнего дня ты можешь перейти в самый последний, день светопреставления. Это не труднее, чем переноситься в другие миры.
