Кэтрин Коултер - Наследство Валентины
Глаза Джесси азартно сверкнули.
– Энтони ездит верхом?
– Как маленький кентавр, – нежно улыбнулась Дачесс. – Возможно, вы согласитесь быть его наставницей?
– И научите его всему, что знаете о лошадях. И расскажете, что большинство английских коней произошли от берберских жеребцов, ввезенных во Францию через Северную Африку.
– О да! – воскликнула Джесси, забывая о восхитительном обеде, о драгоценном обюссонском ковре, на котором покоились ее ноги в дешевых туфлях, о том, что она жалкая уроженка колоний, попавшая в аристократический дом. – Лучше и придумать нельзя! Вы не возражаете?
– Нисколько, – заверил граф. – А вот и Баджер явился выслушать похвалы. Баджер, это Джесси Уорфилд, приехавшая из колоний. Друг Джеймса.
Баджер оказался уродливым великаном с огромными кулаками и широкой улыбкой, одетым, как джентльмен, по ошибке натянувший широкий белый передник, завязанный вокруг пояса.
– Вы Баджер.
– Совершенно верно. Вам понравился суп «жюльен»?
– О да!
– А баранья нога в белом соусе?
– Она воздала должное каждому блюду, Баджер. Ну что у вас в руках?
– Пудинг «Нессельроде».
Он торжественно водрузил блюдо в центр стола, пока трое лакеев ловко меняли приборы и ставили новые тарелки, на которых блестело столько же золота, сколько на прежних.
Закончив, Баджер кивнул Самсону, сделал знак лакеям и заявил:
– Я поговорю с вами завтра, мисс Джесси. Постарайтесь получше отдохнуть. Мастер Энтони будет так рад и взволнован вашим приездом, что способен пробраться в спальню и с разбегу прыгнуть на вас. Это потому, что вы американка, конечно. Он постарается поближе все разглядеть, чтобы убедиться, нет ли у вас лишних пальцев или ушей. Доброй ночи, милорд, Дачесс.
Он исчез, и вместе с ним лакеи.
– Доброй ночи, – откликнулся Маркус. – Обратите внимание на слова мистера Баджера, мисс Джесси. Этот мастер Энтони – настоящая дикая обезьянка.
– Обязательно, – пообещала Джесси, глядя вслед Самсону, торжественно покидавшему маленькую столовую, где, как ей казалось, жило эхо давно ушедших голосов.
– Ну а теперь, дорогая, – предложил граф, поудобнее усаживаясь на стуле, – прежде чем мы перейдем в гостиную попробовать невероятно вкусного кофе Баджера, расскажите, что произошло между вами и Джеймсом и почему вам пришлось в такой спешке бежать в чужую страну.
Девушка перевела взгляд с мужа на жену и выпалила:
– Просто я не хотела ехать к тете Дороти в Нью-Иорк. Это младшая сестра отца – мелочная, злобная и чересчур благочестивая. Она считает, что вы должны быть благодарны, когда она раскрывает все отвратительные стороны вашего характера.
– Я бы тоже в жизни к ней не поехала, – поддержала Дачесс. – Слишком она напоминает мать Джеймса.
– Мать Джеймса – настоящий кошмар. При встрече с ней мне всегда хочется провалиться сквозь землю. Однажды она сказала мне в лицо, что такая шлюха, как я, заслуживает порки. И тут же притворилась, будто ничего такого не говорила и имела в виду, что у меня юбка распоролась. Но на самом деле ничего подобного не произошло, я смотрела.
Джесси вздохнула и добавила:
– Мне больше некуда было деваться. Простите, что явилась так неожиданно и нарушила ваш покой.
– Иногда покой следует нарушать, – возразил граф. – Слишком уж мы становимся благодушными. Можете вмешиваться во все, что угодно, Джесси. Так что случилось между вами и Джеймсом?
– Гости вышли в сад Бланчардов и застали нас вдвоем. Я лежала на Джеймсе, но, честное слово, не целовала его, просто хотела убедиться, что он не потерял сознания, и потому хлопала его по щекам и приблизила губы к его рту, чтобы проверить, дышит ли он. Оказывается, у Джеймса красивый рот, только это не важно сейчас... Словом, моя репутация была навеки погублена, а Джеймса никто не осуждал, потому что он мужчина. Что мне было делать? Джеймсу я не нужна. И никому не нужна, если не считать одного мужчины, но только он вовсе не джентльмен и напал на меня после скачек и позволил всяческие вольности. Но Джеймс спас меня. Заметьте, я и сама бы не оплошала, но Лютер приставил нож к моему горлу. Джеймс очень рассердился, но это, к сожалению, уже ничего не изменило.
– Понятно, – протянула Дачесс. – Возможно, вы попробуете объяснить нам, что вы делали, лежа на Джеймсе?
Джесси глубоко вздохнула и пересказала печальные события, предшествующие ее побегу.
– Значит, ваша репутация погибла, – кивнул граф.
– Да. Как несправедливо, что мужчины при этом не страдают.
– Но, – заметил граф, – мужчина, застигнутый в таком положении, обязан жениться. Разве не так, Дачесс?
– Да.
– Он, может, и женился бы, но я совсем не нравлюсь Джеймсу. И никогда бы так с ним не поступила. И не стала бы навязываться.
– Понятно, – повторила Дачесс, глядя в глаза Джесси.
Прекрасные зеленые глаза, чуть светлее, чем у Джеймса, и полные такой невыразимой боли, какую вряд ли вынесет уязвимое беззащитное создание вроде Джесси Уорфилд. Дачесс пришла в восторг, когда Джесси вошла в столовую, гордая и перепуганная одновременно, готовая показаться в новом обличье или при малейшей опасности сбежать. Дачесс сказала девушке, что та чудесно выглядит, но Джесси приняла это за грубую лесть. Правда, Дачесс от своего не отступится. Она постарается укрепить в девушке уверенность в себе. Возможно, именно это – все, в чем нуждается Джесси, – уверенность и немного выучки. Дачесс хотела бы видеть ее в седле.
Мэгги неплохо поработала над Джесси. Конечно, девушку нельзя было назвать классической красавицей, но в зеленых глазах светились ум и юмор, а уголки губ с готовностью приподнимались в улыбке. Кроме того, природа наградила ее прекрасными белыми зубами, а подбородок был еще упрямее, чем у Джеймса. Безупречная кожа, а веснушки на носу просто очаровательны. Что это случилось с Джеймсом? Неужели он до сих пор скорбит по Алисии? Ведь ее вот уже три года нет на свете.
Джесси осторожно подняла ресницы и уставилась в синие глаза, светившиеся всего в дюйме от ее лица. Девушка громко взвизгнула.
– Тише, – прошептал очень юный мужской голос. – Иначе явится Спирс, сунет меня под мышку и унесет. Я не хотел вас пугать.
Незваный гость оказался ребенком, говорившим с тем же смехотворно-странным напыщенным акцентом, как все в этой непонятной стране.
– Хорошо, – согласилась она, – я не стану кричать. Не понимаю, почему я так испугалась. В конце концов, ты даже не коснулся меня. Не выношу людей, которые вопят по каждому пустяку.
– Я тоже.
– Но ты довольно тяжелый. Не можешь немного подвинуться?
– Конечно. Вот так лучше?
Джесси снова дышалось свободно. Ей показалось, что она уже синеет от недостатка воздуха. Собственно говоря, именно поэтому она и проснулась.
