Барбара Картленд - Я люблю другого
– Пойдемте отыщем Нэнни. Если мы в ближайшее же время не сообщим ей эту новость, она почувствует себя обиженной, и тогда нам будут напоминать о нашей вине до скончания века.
Фенела оставила Николаса с Нэнни, которая очень обрадовалась им обоим и собралась показать Нику семейный альбом.
Она быстро спускалась по лестнице. Заслышав по пути голоса, доносящиеся из мастерской, Фенела хотела было послушать разговор между Саймоном и Реймондом, но потом решила не тратить время на то, чтобы останавливаться и прислушиваться. Она быстро пронеслась в кухню и открыла дверь кладовой.
Фенела услышала чьи-то шаги и подумала, что это, верно, Джордж, денщик Рекса, который обычно примерно в это время приносил овощи и различные вещи, доставляемые по необходимости из деревни.
Это стало его обязанностью и самым любимым занятием с тех пор, как Илейн попала в больницу, так как Фенела чувствовала, что не сможет посещать магазины, в которых будет постоянно сталкиваться с любопытными взглядами окрестных жителей.
– Джордж, это вы? – окликнула она его, а затем услышала, как шаги замерли у двери и повернули назад.
Тот, кто тащил свертки и корзины с овощами, оказался вовсе не Джорджем, а Рексом. В первое мгновение Фенела застыла на месте совершенно недвижимая, но затем, побледнев, но исполненная решимости, двинулась вперед, ему навстречу.
– Джордж должен для разнообразия выполнить одну нелегкую работенку, – весело проговорил Рекс, – поэтому я вызвался выполнить обязанности посыльного. Мне показалось, что у правительства окажется в запасе хоть капля бензина для того, чтобы я смог использовать ее по такому прекрасному поводу.
Фенела забрала у него пакеты.
– Благодарю.
Она положила пакеты на стол, стараясь собраться с мыслями, чтобы отыскать нужные слова и сообщить Рексу, что же произошло с тех пор, как они разговаривали в последний раз.
Пока она молчала, колеблясь, он смотрел на нее, склонив голову, а затем спросил тихо и душевно:
– Фенела, что-то должно случиться, имеющее отношение к нам с тобой?
– Это уже произошло.
– Что же?
– Я должна сообщить тебе что-то! – Фенела сделала глубокий вдох. – Рекс, этим утром я вышла замуж.
И как будто стремясь предоставить ему доказательства сказанному, она протянула вперед руку и показала безымянный палец, на котором блистало обручальное кольцо.
Рекс замер на месте, он стоял неподвижно, уставившись немигающим взором на ее руку.
– Я вышла замуж за Николаса Коулби.
Фенела почувствовала, что те усилия, которые она прилагала, чтобы заставить двигаться свои губы, произносящие эти слова, были самыми неимоверными из когда-либо сделанных в ее жизни.
Затем наступила долгая, мучительная тишина – такая долгая, что Фенела даже испугалась и двинулась вокруг стола.
– Я подумала, что это был единственный выход для моей семьи, – проговорила она беспомощно; ее голос звучал слабо, и произносимые слова были едва различимы даже для нее самой.
– Как ты могла! – Эти слова Рекса прозвучали словно взрыв – сказанные глубоким и тихим голосом, они тем не менее свидетельствовали о страшной боли того, кто в данное мгновение их произносил.
– Ты должен понять, – взмолилась Фенела, – ты обязательно должен понять меня, Рекс.
– А если я не смогу?
Он произнес эти слова резко, но затем внезапно его руки протянулись к ней, он взял ее за плечи и крепко прижал к себе.
– Я любил тебя, – проговорил он. – Я любил тебя сильнее, чем только мог вообразить себе когда-либо, и тут случилось такое. Это не твоя вина и не моя, но рок оказался сильнее нас. Это сделал злой человек… – продолжал Рекс. – Да, Фенела, дорогая моя, теперь мы можем видеть и ощущать на себе, что может сотворить женская злоба.
– Не надо, Рекс, прошу тебя, не надо! – Фенела уже рыдала.
Его наполненный горькой безысходностью голос, казалось, разрывал на части ее сердце.
– Но ты могла бы по крайней мере обсудить свои затруднения со мной, – проговорил вдруг Рекс бесстрастно. – Ведь наверняка был не один только способ избежать грядущих неприятностей и не поступать так, как ты.
Он убрал руки с ее плеч, отстранился от Фенелы и поднес к своему лицу ее правую руку. Так он и стоял перед девушкой, уставившись на обручальное кольцо на ее пальце, а Фенела вспоминала, как он целовал ее руки, когда они были вместе в библиотеке у него в доме, целовал так, что, казалось, этим своим жестом вручал ей свою судьбу.
– Рекс! Рекс! – шептала она.
В порыве переполнявших ее чувств она ближе придвинулась к нему, но он твердо и решительно вновь отстранил ее от себя, а затем направился к двери.
– Бесполезно, Фенела, – проговорил он жестко, – теперь всему конец.
Фенела тихо вскрикнула и закрыла лицо руками.
Она слышала его шаги – медленные и тяжелые, казавшиеся поступью старика, когда он проходил по коридору, потом хлопнула входная дверь, и Фенела осталась в полном одиночестве.
Глава пятая
– Мой сын сообщил мне, что этим утром вы поженились. Не могу сделать вид, что обрадовалась этой новости, но обещаю, что приложу все свои усилия для того, чтобы смириться с неизбежностью. Вы поймете, что это сообщение буквально повергло меня в шок.
Леди Коулби говорила ровно, и в ее голосе не было никаких чувств – лишь ледяная холодность.
Фенеле было как-то не по себе, она чувствовала себя ничтожной и знала, что Реймонд и My испытывали примерно такие же чувства, столкнувшись с великолепием дома Коулби и с гордым, несгибаемым духом его хозяйки.
Из всей их семьи непринужденно себя чувствовал один лишь Саймон.
Он только издал возглас восхищения, когда они приблизились к Уэтерби-Корт и обратили внимание на старинную архитектуру самого дома, на лебедей, медленно и грациозно скользящих по серебряной глади рва с водой, окружавшего дом, на геральдические каменные колонны, которые словно исполинские стражи возвышались по бокам подъемного моста, открывавшего доступ к парадной двери.
Фенела была целиком поглощена своими собственными переживаниями. Она цепко держалась за руку Реймонда, но, даже будучи в таком бедственном состоянии, не забывала о My, которая, молчаливая и напуганная, держалась позади нее.
Реймонд не испытывал и тени робости, и все происходящее вызывало у него раздражение.
– Все это глупо, – сказал он Фенеле. – Всякий, кто женится на тебе, должен был бы вводить тебя в свой дом с чувством гордости и с развевающимися знаменами. Это ваше совершенное украдкой бракосочетание вызывает у меня тошноту!
Однако Фенела понимала, что их приезд сюда был неизбежен. Николас после завтрака отправился к себе домой, чтобы сообщить новость матери, а им после необходимых приготовлений надлежало прибыть в Уэтерби-Корт через час или немного позже.
