Карен Рэнни - У дьявола в плену
– Это было до того, как он женился. – Давина была в настроении сражаться, а миссис Мюррей представлялась идеальным противником. – Теперь, когда я стала графиней Лорн, все проблемы будут обсуждаться со мной, – сказала она, но была разочарована тем, что миссис Мюррей лишь улыбнулась и кивнула.
В следующее мгновение экономка спустилась вниз, оставив Давину смотреть ей вслед. Сначала Давина хотела пойти за миссис Мюррей, но потом передумала. Она вернулась в свои апартаменты и застала там Нору.
– Я не могла оставаться в своей комнате, ваше сиятельство. Ведь я вам нужна?..
Неужели тетя определила ей в пару Нору потому, что эта девушка была такой же упрямой, как она?
– Я неважно себя чувствую, – сказала Давина, надеясь, что Нора поймет намек и уйдет.
– И неудивительно, – ответила Нора. Она принесла из ванной большое полотенце и начала вытирать волосы Давины. – Вы так промокли, ваше сиятельство, что недолго и заболеть.
Не прошло и пары минут, как она была раздета и облачена в теплый халат. Он не был предназначен для того, чтобы привлекать внимание ее мужа, и это ее обрадовало. Ей уже надоели парижские пеньюары, в которых она выглядела как нежное облако.
Нора начала разжигать огонь в камине, и Давина не стала ее останавливать. Сейчас будет приятно посидеть у огня. Хотя было лето, она промерзла до костей.
А пока Давина села у окна и стала смотреть, как по стеклу стекают струйки дождя. Без всяких усилий она могла мысленно перенестись в сад мимо ухоженного газона, но при всем желании не могла сбежать.
Он был здесь. Ее муж. Ее загадочный, невероятно красивый и привлекательный муж.
– Я думаю, что нам следует послать за вашей тетей, ваше сиятельство, – вдруг сказала Нора.
– Зачем?
– Я обязана уберечь вас от опасности, а в этом месте я не смогу это делать.
Давина взглянула на горничную, все еще склонившуюся над очагом. В ее голосе было столько раздражения, что Давина поняла: недовольство Норы не связано с тем, что огонь никак не разжигается.
– Твое внимательное ко мне отношение похвально, Нора, но мне вовсе не нужно, чтобы ты заботилась о моей безопасности. И за тетей посылать тоже незачем. Я взрослая женщина.
Нора выпрямилась и положила коробок со спичками на каминную полку.
– Я считаю, что мы должны уехать, ваше сиятельство. Нам надо вернуться домой.
– Мой дом здесь, – сказала Давина. – Нравится мне это или нет, но Эдинбург больше не мой дом. Мой дом – Эмброуз.
Нора оглядела комнату, и по выражению ее лица было понятно, что она думает о том, что ее окружает. Но когда она заговорила… Это было ее мнение не об Эмброузе, а о ого хозяине.
– Говорят, что он делается безумным, но никто не знает, когда это может произойти в следующий раз.
– А кто-нибудь знает, почему это происходит? – спросила Давина, все еще глядя в окно, дождь перестал, но солнце так и не выглянуло из-за облаков, день остался пасмурным.
– Что вы имеете в виду, ваше сиятельство?
Давине не хотелось говорить о муже с горничной, и она только покачала головой:
– Не важно. Забудь.
– Вам надо одеваться, ваше сиятельство, – напомнила Нора.
– Да, сейчас.
Из этого окна были видны пологие холмы и леса, окружавшие Эмброуз с его идеально ухоженными газонами. Когда наступит осень и с деревьев опадут листья, отсюда будут видны обелиск и крыша Египетского дома.
Нора, однако, еще не высказалась до конца.
– Граф не очень-то любит своих слуг. Он просто обожает одиночество. Когда он нанимает кого-либо на работу, то объясняет каждому, что они никогда и нигде, ни под каким предлогом не должны рассказывать о подробностях его жизни, иначе будут наказаны.
Отвернувшись от окна, Давина посмотрела на Нору.
– И какие это будут наказания?
– Не знаю, ваше сиятельство. Очень немногие покинули Эмброуз. Здесь платят гораздо лучше, чем в Эдинбурге. Кроме того, его сиятельство откладывает для каждого немного денег на будущее. Эмброуз очень хорошее место работы, если вас не волнует, что оно странное.
Вот он – девиз ее брака. «Это хороший брак, если тебя не волнует, что он странный».
– Этот Эмброуз – загадочное место, – заключила Нора.
– Я нахожу, что это мужчины весьма загадочные существа, Нора. Я их совсем не понимаю.
– Может, мне все-таки послать записку вашей тете, ваше сиятельство?
– Нет, Нора, – твердо заявила Давина, – не надо. Если тебе здесь не нравится, я позабочусь о том, чтобы тебя отправили обратно в Эдинбург. Я с большим удовольствием дам тебе отличную рекомендацию. Я уверена, что ты без труда найдешь место работы, которое будет тебе больше по нраву.
– Мне бы не хотелось уходить от вас, ваше сиятельство. – Нора, похоже, немного обиделась. – Без вас я не уеду из Эмброуза, мисс, – заявила Нора, в первый раз не употребив новый титул хозяйки. – Меня просили заботиться о вас, и я буду о вас заботиться.
– Мне не нужно, чтобы кто-то обо мне заботился, Нора. Я прекрасно могу сама о себе позаботиться. Но я все равно тебе благодарна. Ты серьезно относишься к своему делу, и это достойно похвалы.
Но она не была щенком, которого надо спасать, или бедной подавленной женщиной с улицы. Она новоиспеченная графиня, замужем за известным графом. Она живет в великолепном дворце, и у нее множество слуг, которыми она может повелевать. Она может получить все, что пожелает. Любой ее приказ будет выполнен быстро и хорошо.
Но почему она прочла во взгляде Норы жалость?
– Ты уверена, что не хочешь вернуться в Эдинбург?
Нора лишь упрямо сжала губы и покачала головой.
– Что ж, хорошо.
Впервые эти две женщины говорили так доверительно. Однако годы, когда ее постоянно учили, как вести себя со слугами, не пропали даром и пригодились сейчас. Она высоко подняла голову и вымучила слабую улыбку.
– Спасибо, Нора. На этом все.
Нора повернулась и вышла, не обернувшись и не сказав больше ни слова. Давина смотрела, как она открыла, а потом закрыла за собой дверь. Куда она пошла? Наверное, на кухню, чтобы найти новую подругу, которая выслушала бы ее жалобы на свою хозяйку. А может быть, пошла на половину, где живут слуги.
Это было странно, но Давина вдруг позавидовала Норе. Она бы поменялась ролями с этой молодой девушкой, которой и в будущем не уготовано ничего иного, как быть у кого-нибудь в услужении. Все же она не страдала от отсутствия подруг, а с ее лица почти не сходила улыбка. Нора радовалась жизни, и Давина вдруг поняла, что она действительно по-хорошему завидует этой девушке.
Давина опять повернулась к окну. У облаков были какие-то рваные края, будто это были вырванные из книги страницы. Если бы все эти облака соединить вместе, они были бы различными оттенками серого цвета, как лоскутное одеяло.
