Виктория Александер - Мои маленькие тайны
Он не раз задавал себе вопрос, кто на самом деле любовь всей ее жизни? Смелый и очень опасный человек, с которым она никогда не встречалась, или надежный, степенный, респектабельный граф, с которым она связала свою судьбу. Сэр или Эдриен? И вряд ли имел особое значение тот факт, что они оба одно и то же лицо. Зато теперь он получил шанс все узнать в точности. Судьба предоставила ему великолепную возможность, и он будет глупцом, если не воспользуется ею.
— Я предлагаю тебе сделку, Макс. — План сложился у него в мозгу в тот самый момент, когда он произнес эти слова.
— Сделку? — Макс нахмурился. — Не уверен, что мне нравится это слово. Насколько я помню, твои сделки всегда многократно увеличивали объем работы. Для меня.
Эдриен хмыкнул и снова сел.
— Ты стал подозрительным, друг мой.
— Положение обязывает. — Макс прищурился. — Что ты задумал?
— Я буду доступен для тебя в любой момент, когда тебе понадобится помощь.
— Ты возвращаешься в департамент? — не понял Макс.
Эдриен покачал головой:
— Нет. Только в роли советника. — Он сделал паузу, покосился на друга и добавил: — Пока.
— А потом?
— Будет видно.
Физиономия Макса стала подозрительной.
— Есть что-то еще?
— Конечно. Сделка, как правило, состоит из многих аспектов.
Макс разглядывал друга во все глаза.
— Боже мой! У тебя то же самое выражение лица!
— Какое?
— Оно всегда означало, что ты придумал нечто ужасное, но блестящее.
Эдриен ухмыльнулся.
— Насколько я понял, мне это не понравится.
— Не знаю, — безразличным тоном проговорил Эдриен. — Все зависит от того, насколько ты обюрократился.
— Больше, чем может показаться на первый взгляд, — заявил Макс. — Но меньше, чем следовало. Так что у тебя на уме?
— Некое личное дело.
— Пока мне нравится.
— Я хотел бы воскресить Сэра, но только в переписке с моей женой.
— Ты хочешь опять стать Сэром, — медленно проговорил Макс, словно прислушиваясь к звуку собственного голоса, — но только для своей жены.
Эдриен кивнул.
Макс устремил на друга внимательный взгляд и некоторое время молчал.
— Могу я спросить, почему?
— Я же сказал, это личное дело.
— Не тогда, когда ты хочешь использовать мой департамент.
— Раньше это был мой департамент.
— Ты совершенно правильно использовал прошедшее время и слово «раньше». — Макс помедлил. — Хотя у меня, конечно, есть некоторая свобода действий. Сейчас, помимо вопросов, связанных с папкой, у нас других дел нет. Период затишья, который, не сомневаюсь, долго не продлится. Так что у тебя на уме?
— Я всего лишь хочу возобновить переписку Сэра с Эви. — Эдриен пожал плечами. — В общем, это все.
— Понятно, — задумчиво протянул Макс.
Эдриен почувствовал раздражение.
— Что именно тебе понятно?
— Мне понятно, что передо мной сидит человек, не уверенный в привязанности своей жены.
— Чепуха! — возмутился Эдриен. — Я совершенно доверяю Эвелин.
— Я ничего не говорил о доверии.
Эдриен стиснул зубы.
— Я экстраполировал.
— Ты считаешь, что она встречалась с другим мужчиной.
— Она и встречалась. — Брови Эдриена сошлись на переносице. — С тобой.
Макс не счел нужным реагировать на подобные глупости.
— Если я правильно помню, отношения Сэра и Эви, пусть только на бумаге, были довольно далеки от просто дружеских.
— Ничего подобного, — буркнул Эдриен.
Макс еще несколько секунд смотрел на друга, потом тихо засмеялся.
— Что еще? — Тон Эдриена никто не рискнул бы назвать приветливым.
— Ты хочешь соблазнить ее, или, скажем так, это намеревается сделать Сэр.
— Я не собираюсь делать ничего подобного. — Эдриен демонстративно закатил глаза и уставился на потолок, словно обвинение Макса было сущей нелепицей, а не именно тем, что он задумал.
— Ты хочешь попробовать.
— Я полностью доверяю своей жене.
— Да, знаю, ты это уже говорил. — Макс задумчиво прищурился. — Тем не менее ты намерен выяснить, действительно ли ее сердце принадлежит тебе или в нем еще остались какие-то чувства к… — Он ухмыльнулся и закончил: —…к тебе.
Эдриен возмущенно фыркнул.
— Это абсурд.
На физиономии Макса отразилось явное недоверие.
— Ну хорошо, признаю. — Он воззрился на друга горящим взглядом. — Думаешь, я спятил?
— Возможно, тебе все это просто нравится. Видишь ли, безумие отделено от гениальности лишь тонкой линией. Ты всегда питал слабость к планам, которые не могли сработать, но все же срабатывали. Так что можно надеяться, что и этот сработает. — Макс вздохнул. — Но я чувствую себя обязанным стать голосом рассудка.
— Валяй.
— Ты не сказал ей до свадьбы, что был Сэром, но это она, пожалуй, сможет простить. Ложь недомолвок и все такое. Однако то, что ты задумал, самый настоящий обман.
— Какое бы имя я ни использовал, я остаюсь ее мужем, — буркнул Эдриен.
— Ты пытаешься обмануть ее.
— Нет. Я просто хочу… — Он на минуту закрыл глаза. — Этот вопрос мучил меня с самого начала. Думаю, я заподозрил ее в неверности из-за своих собственных сомнений. Но сейчас я не сомневаюсь, что все попытки Сэра успеха иметь не будут, — твердо проговорил Эдриен. — И я наконец смогу выбросить из головы все сомнения.
— Ты можешь лгать себе, но я слишком хорошо тебя знаю, — сказал Макс. — Никогда не думал, что когда-нибудь увижу страх лорда Уоттерстоуна.
— Я не боюсь, — сразу запротестовал Эдриен. — Я уверен в ней больше, чем в самом себе. — Но где-то в потаенных глубинах души он действительно боялся — сильно, до дрожи в коленях, что снова ошибся.
Макс тряхнул головой.
— Ты хотя бы понимаешь, что игра, которую ты затеял, опасна?
Эдриен кивнул:
— Да, но это игра.
— А если проиграешь?
— Не знаю… — Эдриен несколько секунд помолчал и тихо прошептал: — Еще ни в одной игре, которую мне приходилось вести, ставки не были так высоки.
Глава 11
— Тебе когда-нибудь приходилось убивать?
Селеста оторвалась от газеты, которую увлеченно читала.
— Нет, не припомню. Я нанесла одному или двум индивидам заслуженные телесные повреждения, но, насколько мне известно, ни один из них не умер.
— Жаль, — буркнула Эвелин и заметалась по гостиной.
— Это теоретический интерес, или ты что-то задумала?
— И то и другое. — Боже правый, как трудно что-то решить! Когда обычно душат мужей — до ужина или после? Или, может быть, проще всего во сне? Эвелин скрипнула зубами. Нет, так легко Эдриен не отделается. Он должен знать, за какие грехи ему предстоит умереть.
