Карин Монк - Сердце воина

– Понятия не имею. – Гэвин сел. – Я принес тебе ужин и вернулся в зал, в общество веселых хохотушек из племени Маккендриков. А что?

Несмотря на туман в голове, Малькольм кое-что припомнил: женщину, очаг, огонь… Он сосредоточился, напрягая память. У женщины были странные волосы: короткие и почему-то волнующие. Почему? Мозг заработал быстрее. Она стояла спиной к огню в белой ночной рубашке… Малькольма влекло к ней, но на рубашке он увидел нечто потрясшее его…

– Что с тобой, Малькольм?

– Не знаю. – Воин покачал головой. – Вроде со мной была ночью женщина, но, хоть убей, не могу вспомнить ее, не знаю, где это происходило, было ли на самом деле или только приснилось…

– А что, если ты вопреки твоим утверждениям не отпугнул девушек клана Маккендриков? Постарайся вспомнить, как она выглядела.

Малькольм поморщился от усилий.

– Маленького роста… – начал он, припоминая фигурку, озаренную пламенем очага. – Поразительный цвет волос: не каштановый, не рыжий, а как… – Он замешкался, подбирая подходящее сравнение. – Похоже на ржавчину!

– Странно, – усмехнулся Гэвин. – Маккендрики уже начали превращать тебя в поэта.

– Волосы не главное! – нетерпеливо бросил Малькольм. – Важнее другое: она показалась мне хорошо знакомой. Щеки, подбородок, нос – все это я знаю почти что наизусть, хоть и готов поклясться, что никогда прежде не видел ее.

– Значит, это сон или призрак, – заключил Гэвин. – Ведь за две недели, проведенные у Маккендриков, ты познакомился со всеми их женщинами.

– Наверное. – Малькольм, опустившись на кровать, стал натягивать сапоги. – Но она была как живая. Отлично помню ее податливость и даже запах – вересковый, сладкий и… еще какой-то. – Он зажмурился, напрягая память.

– Роза? – подсказал Гэвин. – Гусиная лапчатка? Фиалки?

– Мыло! – выпалил Малькольм. Гэвин удовлетворенно кивнул:

– Мне по душе призраки, соблюдающие чистоту.

– И зачем только я все это тебе рассказываю? – буркнул Малькольм.

– Она тебе что-нибудь говорила? Малькольм задумался. Он точно слышал голос девушки и сейчас уставился перед собой невидящим взглядом, вызывая в памяти ее облик: прозрачное одеяние на фоне огня, короткие, едва достигающие плеч волосы. Почему-то ему не давали покоя ее волосы, и он считал себя виноватым в том, что они так коротки. Его мысленный взор вдруг различил кровь на подоле!

«Перестань винить себя в моей смерти». Она произнесла эти самые слова! Она погибла по его вине. Только это не Мэриан. Эта была не из тех женщин клана Макфейнов, что погибли из-за него в ту страшную ночь. Но кто же? Внезапно взгляд Малькольма упал на скульптуру, стоящую на столе.

Ариэлла!

– Быть не может! – пробормотал он, ошеломленный. Однако память подсказывала все новые подробности. Малькольм увидел себя во дворе крепости, а ее – в окне башни, вспомнил, как поспешил туда, чтобы покаяться. Он нашел в башне красавицу, затмившую всех, с кем прежде сводила его судьба. Маккендрик говорил правду, обещая ему красавицу. Там, в башне, в нем вспыхнула страсть к ней. Страсть к привидению?

– Она жива!

Гэвин растерянно взглянул на него:

– Кто?

– Дочь Маккендрика!

Малькольм распахнул дверь. Гэвин последовал за ним.

– Откуда ты знаешь?

– Это ее я видел ночью! – Малькольм пришел в ярость, поняв, что его провели. – Она прячется в башне. Я не успокоюсь, пока не выясню зачем.

Если бы не хромота, Малькольм пустился бы бегом. Однако нетерпение помогло ему быстро преодолеть крутые ступени. Еще немного – и он потребует у обманщицы ответа на вопрос, зачем ей понадобилось все это. Малькольм толкнул дверь. Девушка лежала на кровати. Приблизившись к ней, Малькольм стянул с нее одеяло.

– Какого дьявола?..

Энгус, почувствовав холод, нетерпеливо похлопал по кровати старческой ладонью. Не нащупав одеяла, он открыл глаза и сердито уставился на Малькольма.

– Ты что-то потерял, мой мальчик? Или на нас напали? – Он сел в кровати. – В этом случае вам без Энгуса не обойтись. Я принесу свой меч!

– Что ты тут делаешь, Энгус? – Малькольма охватили злоба и растерянность.

– Как что? Сплю. – Старик почесал седую бороду и бросил вопросительный взгляд на Гзвина, словно желая узнать, что нашло на его друга. – Лучше ответь, что тут делаешь ты.

– А ты? – не унимался Малькольм.

– Только что я спал, а теперь вот разговариваю с тобой.

Малькольм взмолился, чтобы Бог даровал ему терпение.

– Почему ты не у себя?

– Именно у себя, молодой человек. Вот уже лет двадцать, как эта комната моя.

– Ложь! Это комната Ариэллы.

– Комната Ариэллы была в другой башне – в той, что сгорела.

– Теперь она живет здесь. Я видел ее здесь этой ночью.

Энгус опять почесал бороду.

– Странно! Я пришел сюда сразу после ужина и не видел ни тебя, ни ее. Вообще-то, – он снова бросил взгляд на Гэвина, – Ариэлла мертва, так что ее я никак не мог бы увидеть.

– Ночью я пришел в эту комнату, – твердо сказал Малькольм. – Она сидела вот здесь…

Он огляделся. Куда же исчезло изящное резное кресло, в котором сидела Ариэлла, когда он открыл дверь? Вместо него стояло тяжелое и грубое. Его замешательство усилилось, поскольку на стенах не оказалось ковров тонкой работы, не было столика с кувшином вина, широкой кровати с клетчатым покрывалом. Сейчас взору Малькольма представилась старая мебель, возможно, такая же старая, как и ее хозяин.

– Говоришь, она сидела в моем кресле? – удивленно спросил Энгус. – Может, ты и Маккендрика видел?

– Нет. – Малькольм покачал головой. Он был готов поклясться, что приходил ночью именно сюда. Но почему тогда все здесь выглядит совершенно иначе? И откуда взялся в этой кровати Энгус?

Голова опять раскалывалась, напоминая о вчерашних неумеренных возлияниях.

– Прости, Энгус. – Малькольм почесал в затылке. – Видно, я вчера перебрал. Жаль, что потревожил тебя.

– Что ты, что ты, мой мальчик! – добродушно возразил Энгус. – Я всегда рад гостям, тем более что они теперь редки. Заглядывай еще, если придет охота. – Старик улегся и натянул одеяло.

Малькольм, морщась от головной боли, спускался по лестнице вниз. Что с ним происходит? Неужели он так много пьет, что уже не способен отличить сон от реальности? Как ни трудно было себе в этом признаться, другого объяснения не существовало. Нельзя же думать, что он и в самом деле встретил ночью привидение!

Войдя в зал, Малькольм увидел сидящих за утренней трапезой Эндрю, Ниэлла и Роба. Мальчишка склонился над своей миской и ни на кого не глядел. Не поднял он глаз и на Малькольма, но тот заметил, что парень так же чумаз, как обычно. Впрочем, его всклокоченные волосы казались еще грязнее.