Эрин Найтли - Знакомый незнакомец
Пытаясь смягчить боль от внезапного отчуждения, он слегка улыбнулся:
— Джаспер, наверное, уже гадает, что с нами стало. Наверное, пора возвращаться.
— Да, конечно, — выдавила она. Он с радостью высек бы себя за то, что так безжалостно ее ранил. В ее голосе, отчетливо звучала обида. Он глупец, если вообразил, будто может остаться с ней наедине и не забыться самым позорным образом. Более того, он потерял всякую осторожность.
Когда они вернулись в дом, Бенедикт, откровенно говоря, поспешил поскорее убраться с глаз Эви. Поэтому он остановил Брута и бросил поводья ожидавшему конюху. Эви спешилась, встав на специальную трехступенчатую колоду. Общение между ними должно быть сведено к абсолютному минимуму.
— Должен признать, я немного устал от долгой прогулки. Пожалуй, мне надо отдохнуть. Могу я проводить вас в дом? — бесстрастно спросил он, надеясь, что она откажется.
Она серьезно смотрела на него озабоченным и немного обиженным взглядом. Он мысленно уговаривал ее не требовать ничего, не усложнять и без того сложную ситуацию. Наконец она покачала головой:
— Э… нет. Спасибо. Я останусь ненадолго, посмотрю, как идут дела. Отдыхайте. Увидимся за ужином.
Бенедикт кивнул и поспешил уйти, стараясь не оглядываться на ошеломленную Эви. Если он сейчас остановится, то вряд ли сможет уйти от нее.
Стоя во дворе обшарпанной гостиницы, Нед Барни довольно улыбался. Он так и знал, что нашел нужного человека. Он подбирается все ближе и ближе к добыче, и интуиция подсказывает, что этот тип приведет его к Хастингсу.
Стоявший перед ним хозяин гостиницы жадно пожирал глазами мешочек с монетами в руке Барни.
Подавшись вперед, Барни заговорщицки прошептал:
— Повторяю, мне нужно только знать, куда ехать.
Он соблазнительно позвенел монетами.
Сквозь увитые худосочным плющом стены кабачка на первом этаже донесся приглушенный смех. Хозяин оглядел двор, желая убедиться, что они по-прежнему одни. Несмотря на то что сумерки уже спустились, лампы не зажгли и густые тени окружали их плотным плащом. Хозяин нетерпеливо облизал губы, не сводя глаз с вытянутой руки Барни. Наконец он решился взять деньги. Но Барни поспешно отвел руку с приманкой:
— Нет-нет. Скажите то, что я хочу услышать, и я отдам вам деньги.
— Откуда я знаю, что вы сдержите слово? — прорычал хозяин.
— Полагаю, придется поверить мне на слово, — ухмыльнулся Барни.
— Черта с два! Чтобы я поверил такому, как вы! — парировал хозяин.
Барни пожал плечами и отвернулся.
— Подождите!
Барни остановился и позволил себе ехидно ухмыльнуться, прежде чем выражение лица вновь стало безразличным. Повернувшись к жадному подонку, он коротко спросил:
— Что еще?
Хозяин гостиницы поднял руку и показал на восток:
— Они отправились в Хартфорд-Холл, в Эйлсбери. Тот желтоволосый джент — сын маркиза.
Триумф! Барни склонил голову в коротком поклоне.
— Премного обязан, сэр, — поблагодарил он, прежде чем ударить хозяина в челюсть. Тот свалился как подкошенный.
Барни покачал головой, повернулся и похромал к лошади, на ходу засовывая деньги в карман. Наконец-то у него есть адрес.
Насвистывая, он вскочил в седло и повернул в направлении, указанном хозяином гостиницы. Теперь все в порядке. Он поймает ублюдка! Это только вопрос времени!
— Как твоя прогулка?
Эви скорчила гримасу и подняла глаза от письма, которое безуспешно пыталась сочинить вот уже полчаса. В дверях маленького кабинета Эви стояла Беатрис. Судя по выражению глаз, она сгорала от любопытства. Или это лукавство? Беа разгадать трудно!
— Прекрасно, — ответила Эви, бросив перо на стол. Все равно чернила уже высохли. Каждый раз, глядя в бумагу, она видела лицо Бенедикта, смотревшего на нее так, словно она была единственной в мире женщиной.
По крайней мере в тот момент она думала именно так. Но очевидно, ужасно ошиблась, и то, что она посчитала интересом, было чем-то вроде вежливого внимания. А может, это ей только показалось? Хотелось бы ей знать, что она такого сделала? И почему его настроение так резко изменилось?
Тем временем Беатрис оглядывала Эви с головы до ног, словно лошадь на аукционе. Эви едва сдерживала, чтобы не закатить глаза. Дальше идти некуда! Не хватал ей еще сочувствия шестнадцатилетней сестры!
Беатрис поставила перед письменным столом стул с зелено-голубым узором и уселась.
— Ты неважно выглядишь. Что-то случилось с мистером Бенедиктом?
Эви то ли фыркнула, то ли рассмеялась. Она даже не знала, как ответить.
«Нет, кое-чего не случилось, и в этом сложность»?
Вряд ли Беа поймет.
— Откуда ты знаешь, что я была с ним?
— Давай посмотрим. — Беатрис загнула мизинец. — Сначала я видела, как ты споришь с ним в саду. — Затем последовал безымянный палец. — Потом я заметила, как ты смотришь на него влюбленным взглядом. Далее ты провела целую вечность на конюшне с ним и Ричардом, после чего уехала с Бенедиктом бог знает куда, а бедняга Джаспер тащился следом. И последнее… — Она загнула большой палец. — Два часа спустя, вернувшись, вы почти не разговаривали.
Эви смотрела на нее с некоторым уважением, к которому примешивалось раздражение.
— Уверена, что ты сумеешь найти работу шпиона, если план поймать мужа провалится. Это необыкновенно! И в то же время полный вздор.
Лицо Беа омрачилось. Очевидно, она не ожидала упреков за все свои труды.
— Это не вздор! Ты явно… расстроена. Из-за Бенедикта?
К сожалению, Беа удивительно верно описала ее состояние. Черт бы побрал сестру за то, что так легко ее разгадала! Но честно говоря, Эви была вне себя, потому что никак не понимала, что за отношения у нее с Бенедиктом. Но с того момента, когда он снял ее с лошади, мир перевернулся. Она чувствовала себя кем-то вроде новорожденного жеребенка, неуверенно стоявшего на ногах. Неизвестно почему она снова ощутила аромат его одеколона и ту незнакомую страсть, которая зажгла ее кровь, когда его губы были так мучительно близки к ее губам.
Она потерла руки, на которых снова выступили мурашки. Ей не следовало бы думать о подобных вещах под проницательным взглядом сестрицы. Поэтому Эви откинулась на спинку стула и небрежно отмахнулась:
— Мистер Бенедикт ничуть меня не занимает. Мы прекрасно проехались по округе и вернулись, когда стали уставать. Не больше и не меньше.
Если не считать потрясающе интимного прикосновения его рук к ее талии. И того чувства невесомости, которое она ощущала в его объятиях. Или много прояснившего разговора под густыми ветвями массивных дубов, которыми была обсажена дорожка. Или того ошеломляющего момента, когда она думала, что он хочет поцеловать ее, и болезненного отрезвления несколькими минутами спустя.
