Лариса Черногорец - Крепостной княжич
— Можно он у вас тут останется? Не пускайте к нему никого, боюсь отец, если узнает, что он жив остался, дело до конца доведет.
Порфирий подал голос:
— Вам бы барышня назад надо, не ровен час князь вернется — Марфе точно попадет!
Даша склонилась над Никитой, который мгновенно уснул, после выпитого отвара, и поцеловала его.
— Берегите его, прошу Вас!
— Ни о чем не беспокойся, Дарья Дмитриевна, и не таких выхаживала! — Калиниха выпустила их с Порфирием из избы и закрыла за ними дверь на задвижку.
Князь Домбровский вернулся только к вечеру и сразу прошел в свои покои. Открыв гардеробную и выпустив из неё Дашу, он сел в кресло и заговорил:
— Ставлю тебя в известность, что Петр Николаевич просил у меня твоей руки, и я ответил согласием. Ввиду случившегося, твоя свадьба послезавтра. Как раз успеем перед именинами. Имение твое пойдет за тобой в приданное. Выходи замуж, а потом делай, что твоей душе угодно. О твоем наряде позаботится Ирина Львовна. На окне твоей комнаты ставни заколочены, чтобы ты не сбежала, на всех выходах стоят слуги, которым велено не выпускать тебя до свадьбы из дома. Твоего холопа, если до свадьбы оклемается, продам, если нет — после свадьбы делай с ним что хочешь. Но позору такого в своём доме, в своей семье я не потерплю. Поди вон!
Даша, молча, вышла. Она ожидала, что отец будет неволить её, но она не ожидала, что все случится так скоро, она не сможет ничего предпринять для освобождения Никиты. Если бы Седой успел сказать, где он выкрал его мальчиком! У неё был бы хотя бы шанс…
Весь следующий день она просидела взаперти в своей комнате. Из имения Федяевых прислали портниху с готовым платьем, которое было велено подогнать под фигуру невесты. Надо было отдать должное Ирине Львовне — платье было великолепным. Тончайший шелк, шитый жемчугом, воздушные прозрачнейшие ткани фаты, перчатки, туфельки- все было ослепительно белого цвета. Даша даже зажмурилась сначала. Сердце выскакивало из груди, когда она стояла перед большим зеркалом, которое специально перенесли из комнаты матушки, в подвенечном наряде, а портниха с Натальей подгоняли по ней платье. Она представляла себя в нем с Никитой под руку входящей в храм… Что же делать? Размышление прервало покашливание вошедшего князя:
— Ну, вот, так то будет лучше!
— Папенька, это все зря, я не пойду за Петрушу!
— Интересно, как у тебя это получится?
— Допустим, в церковь вы меня заставите явиться, но ведь перед алтарем у меня спросят, согласна ли я? Я скажу «нет» и хочу, чтобы вы были к этому готовы.
— А я к этому был готов, ведь недаром свадьба назначена на завтра! Если ты меня опозоришь еще и в церкви — твоему холопу конец! Жить он не будет, это я тебе обещаю! А ты меня знаешь! Если ты думаешь, что я не знаю, где вы его прячете — ты ошибаешься. Он сейчас слабее грудного младенца. Если только ты посмеешь меня ослушаться — и он, и эта полусумасшедшая повитуха — оба окажутся на конюшне. Думаю, у них не хватит здоровья выдержать повторения экзекуции!
— Если бы маменька знала, что ты творишь!
— Если бы она знала, как ты опозорила всех нас! Завтра утром едем в Задольск — венчание будет там, а пока у меня много дел, готовься, дорогая, — он вышел из комнаты.
Даша зарыдала. Последняя надежда рухнула. Сняв с себя платье, она упала на кушетку навзничь. Она хотела умереть! Её второй раз выдают замуж без её согласия. Её шантажирует собственный отец! И она с этим ничего не может поделать. Наталья беспомощно топталась около неё:
— Барышня, чем мне вам помочь? Не могу смотреть, как вы убиваетесь!
— Наташенька, побеги к Калинихе, узнай, как там Никита, да смотри, чтобы тебя не видел никто. Передай, что завтра с утра меня повезут в Задольск венчаться с Петром.
Наталья, кивнув, выбежала из особняка. В доме тем временем кипела работа. Слуги носились как угорелые, прибирая дом, начищая позолоту, полируя мебель, украшая особняк цветами, которые Порфирий закупил в Задольске. На кухне работало не меньше десятка людей, которые щипали птицу, резали мясо, что-то месили, отбивали, строгали. Марфа раскрасневшись, отдавала приказы налево — направо, как заправский генерал, и еще успевала потрепать за чуб зазевавшихся мальчишек, начищавших серебро и протиравших хрусталь. Дмитрий Алексеевич лично контролировал процедуру приготовления к свадьбе. Предполагался приезд гостей из окрестных поместий, которые затем, в качестве эскорта, сопроводят свадебную карету до Задольска, а оттуда уже двинутся к Федяевым. Если такой переполох из-за пары часов пребывания в их доме десятка гостей, то Даше с трудом представлялось, что творится у Федяевых. Она с ужасом понимала, что все неизбежно и ничего уже не изменить. Вернувшаяся Наталья только еще больше расстроила её. Калиниха передала ей, что Никита еще спит, и вряд ли проснется в ближайшие сутки. Порадовало только известие, что спина заживает на глазах. Бальзам делает свое дело, и, проснувшись, её любимый не будет испытывать такую боль и даже сможет встать. Пришедшая вслед за суматошным днем ночь не смогла заставить Дашу сомкнуть глаз даже на минуту. Она мысленно прощалась со своей свободой и любовью. Выбора не было. Ей придется выйти за Петра, чтобы спасти Никиту. Она это сделает ради него.
* * *Петухи, во все горло возвещавшие о наступлении утра, разбудили Дашу, которая все же уснула перед рассветом. Голова раскалывалась от боли, а сердце от отчаяния. Наталья помогла ей надеть подвенечный наряд и уложила её роскошные волосы в изумительную прическу, которую все равно пришлось спрятать под фатой. Съезжались гости, которых радушно встречали в столовой, поили кофе и чаем и угощали завтраком. Кортеж из пяти экипажей выстроился во дворе, замыкала его роскошная свадебная карета, выписанная из Задольска к сегодняшнему дню прямо с нарядным кучером. Закончив трапезу, гости расселись в кареты по местам, князь вывел Дашу из особняка и усадил в свадебный экипаж. Дворня глазела на происходящее. Марфа плакала в платочек, провожая Дашу в город. Ну, вот и все! Даша считала последние минуты своей свободы, еще пара часов и она — замужняя дама, навсегда потеряет возможность быть вместе с Никитой. Экипажи катили по проселочной дороге. Дмитрий Алексеевич, скучая, смотрел в окно. Внезапно карета остановилась. Послышался вскрик, какая-то возня, карету дернуло, и она понеслась во весь опор. Дашу и князя откинуло к задней стене. Добравшись до окна, Даша увидела, что карета мчит по развилке к лесу, а не по дороге в город, куда удаляются экипажи с гостями. Кони заржали, карета остановилась на опушке, открылась дверца и сильные руки вытащили Дашу и князя наружу. Тут же на голову им надели мешки и потащили куда-то вглубь леса. Даша почувствовала, как её взвалили на спину и понесли, словно мешок. Слышался хруст веток, через какое-то время фата зацепилась за что-то и сползла с головы вместе с мешком. В похитителе она узнала Федора, который тащил её на плече. Впереди Седой вел князя, направив на него пистолет. Уже знакомая изба Седого гостеприимно распахнула перед ними свои двери. На пороге, усмехаясь, стояла Ульяна с веревками в руках. Дашу и отца усадили, связав за спиной руки и привязав их к стульям. Все трое с довольными ухмылками поглядывали на пленников.
