Джоан Смит - Аромат розы
— Если все было действительно так, — сказала мама, от волнения пощипывая подбородок. — Как Барри удалось узнать, что мистер Джоунз — внебрачный сын леди Маргарет? И как он узнал, что у нее вообще был незаконнорожденный ребенок? Ты думаешь, что отец его был из Ирландии?
И тут меня осенило.
— Господи Боже мой! А, может, отцом был сам дядя Барри?
— Он был самым красивым из наших молодых людей.
— Так почему же, черт возьми, он на ней не женился?
— Возможно, он не знал, что она в положении. Леди Маргарет еще не вернулась из Ирландии, когда он уехал в Индию. Интересно, как он об этом узнал? Думаю, она написала ему, но письма в Индию идут целую вечность, а потом ему надо было плыть домой на пароходе. Он бы все равно не успел. И ребенок родился бы без него. Уверена, что все было так, Зоуи. Иначе, зачем бы Барри так старался, чтобы юноша был окружен заботой? И это объясняет, куда делись его собственные деньги. Он отдал их Эндрю. Это был его долг.
Мне не очень понравилась эта версия. В ней дядя Барри снова представал в плохом свете. Он загубил жизнь молодой женщины, а потом, как ни в чем не бывало, удрал, бросив ее на произвол судьбы. Я вспомнила обвинительный тон, в котором были написаны его письма к леди Маргарет. По-моему, он не имел права осуждать ее за то, что она оставила сына, потому что он сам бросил их обоих. Он должен был просить у нее прощения. Но так уж повелось. Двое совершают ошибку, а потом основная тяжесть ложится на женщину и ребенка.
— Давай не будем говорить лорду Уэйлину о нашей догадке, — предложила мама. — Вся эта история уже быльем поросла. Зачем плохо говорить о мертвых.
— А как насчет живых, мама? Уэйлин намерен заставить Эндрю Джоунза вернуть деньги. Он думает, что Джоунз — мошенник, боюсь, нам придется рассказать ему правду.
— Прямо наказание с ним. Никак не угомонится. А нас не посадят в тюрьму, Зоуи?
Мы ведь не сделали ничего дурного. Дурно то, что мы знаем правду и собираемся промолчать.
— Но мы ничего ведь точно не знаем, — сказала я неуверенно.
— Я сердцем чувствую, что это так, — устало ответила мама.
— Меня всегда удивляло, почему Барри не проявил никакого интереса к леди Маргарет, когда он приехал навестить нас. Она была тогда интересной дамой, а он ни разу на нее не взглянул. Теперь я понимаю — он не хотел, чтобы кто-то заметил, что между ними что-то есть. Ему надо было жениться на ней хотя бы потом. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Так он и остался негодяем до конца жизни, а ведь был когда-то славным мальчиком.
— Вы должны рассказать это Уэйлину, мама. Он хочет ехать в Лондон завтра рано утром и будет там мучить мистера Джоунза.
— Я-то расскажу, но ведь у нас нет доказательств. Чего доброго, он доберется и до пяти тысяч фунтов. А эти деньги по праву принадлежат моему племяннику.
Она произнесла слово «племянник», как будто употребляла его всю жизнь. Как быстро она привыкла к этой мысли. Если ее подозрения оправдаются, а она знала Барри лучше, чем кто-либо, тогда у меня появится новый двоюродный брат. Мне очень хотелось посмотреть на кузена Эндрю. Страшно было подумать, как я расскажу лорду Уэйлину новую версию нашей истории, в которой дядя Барри предстает в еще более мрачном свете.
Запутавшись в наших спорах, я совсем забыла, что ведь миссис Сэнгстер на почте не узнала дядю Барри. Если он жил в Линдфильде у леди Маргарет, она должна была его видеть. Возможно, он старался не выходить из дома. Да к тому же я показала ей переделанный набросок и сказала, что он священник. Она вряд ли могла представить себе, что слуга и священник могут быть одним и тем же лицом. Узнает ли она его без воротничка священника и без усов? Это можно легко проверить.
Кузен Эндрю — да он же и кузен Уэйлина тоже! Как странно, что мы теперь можем стать родственниками, а он даже слышать о нас не хочет.
Глава 15
Я лежала, глядя в потолок и думала. Все-таки странную историю мы раскопали.
Как хорошо, что Эндрю, леди Маргарет и дядя Барри провели хоть несколько счастливых дней в Линдфильде, Я понимала, почему они не любили выходить из дома. Им просто хотелось побыть вместе, подальше от любопытных глаз. Соседи говорят, что леди Маргарет обожала юношу. Значит, она была счастлива тем, что снова видит сына. Неприятно, что дядя взял на себя унизительную роль слуги. Раз леди Маргарет стала миссис Лангтри, почему было и ему не стать мистером Лангтри, а Эндрю их сыном? Знал ли Эндрю, что он их сын, или ему сказали, что он — племянник миссис Лангтри?
Утром, когда мы спустились в отдельный кабинет лорда Уэйлина, и мама, и я выглядели ужасно. Одной бессонной ночи достаточно, чтобы лицо женщины стало похоже на выжатый лимон, а если к этому прибавить волнение и стыд, то оно станет вообще ни на что не похоже.
Я не очень расстроилась, когда увидела, что кабинет пуст. Официант сказал нам:
— Их светлость позавтракали рано утром и уехали в Лондон. Они просили передать, что их не будет несколько дней, мадам.
Я вздохнула с облегчением. Неприятное объяснение откладывалось, хотя и ненадолго. Потом я подумала о кузене Эндрю и поняла, что нельзя допустить, чтобы Уэйлин действовал совершенно бесконтрольно.
Как только мы заказали завтрак и официант ушел, я сказала:
— Мы должны остановить Уэйлина, мама.
— Я напишу ему письмо и расскажу, как, по моему мнению, все обстояло на самом деле. У меня не хватит сил на поездку в Лондон.
— Разве вам не хочется увидеть кузена Эндрю?
— Хочется, но я совсем не жажду увидеть лорда Уэйлина. Лучше рассказать ему обо всем в письме. У него будет время поразмыслить как следует перед тем, как мы снова встретимся.
За завтраком подробно обсуждалось содержание письма. После того, как убрали со стола, мы попросили принести ручку и бумагу, и мама просто и откровенно написала свое объяснение. Она, разумеется, выразила надежду, что лорд Уэйлин не будет слишком строг с мистером Джоунзом. Уж тот-то, наверняка, был невинной жертвой в этой истории. Когда письмо было окончательно готово, и мы обе остались довольны его содержанием, мама отдала его официанту и велела отправить в резиденцию лорда Уэйлина в Лондоне.
— Можем мы, наконец, теперь ехать домой? — жалобно спросила мама.
Мне, конечно, хотелось сначала отвезти набросок с портретом дяди Барри в Линдфильд, чтобы миссис Сэнгстер его опознала, но у мама был такой измученный вид, что у меня язык не повернулся попросить ее еще немного задержаться. Мы приказали подать карету. Можете себе представить мою досаду, когда я увидела этого негодяя Стептоу, восседавшего на козлах рядом с Рафферти. Стептоу приподнял шляпу и произнес:
