Патриция Гэфни - Прекрасная обманщица
И все же этим утром он показался ей настоящим красавцем. Не стал надевать мундир («Военная форма слишком сильно разжигает страсти, Кэт, – пояснил он. – Все сразу бросаются тебе на выручку») и вместо этого нарядился в охотничью куртку из оленьей кожи поверх белой батистовой рубашки и в черные панталоны. Ей казалось, что выглядеть более мужественно, чем Бэрк в своем мундире, просто невозможно, но теперь она вынуждена была признать, что ошибалась. Хорошо еще, думала Кэтрин, что на нее такие легкомысленные мелочи, как мужская красота, совершенно не действуют, по крайней мере, когда речь идет об англичанах. В противном случае майор Бэрк мог бы, пожалуй, вскружить ей голову.
Они ехали по высокой и узкой горной дороге вдоль гряды утесов, со всех сторон обступивших лощину, на дне которой тускло, как слюда, поблескивало круглое, заполненное чернильно-черной водой озерцо. От дороги по направлению к озеру ответвлялась едва заметная овечья тропка. Внезапно Бэрк направил лошадей по этой тропке прямо в лощину. Кэтрин не могла понять, что им тут делать, но он остановился и, сняв с вьючной лошади один из узлов, развернул его на плоском камне.
– Проголодалась?
Бэрк протянул руки, чтобы помочь ей спешиться, но она решительно спрыгнула с седла прежде, чем он успел к ней прикоснуться.
– До смерти! – ответила Кэтрин, подходя поближе и с жадным интересом разглядывая содержимое узелка. – Мясной рулет! Где вы его взяли? И сыр, и яблоки… Бэрк, но это же замечательно!
– Ну вот, – довольно заметил он в ответ, – наконец-то я нашел способ вызвать у тебя улыбку.
Пропустив это замечание мимо ушей, она принялась делить еду на две порции.
– Хотите съесть яблоки прямо сейчас или позже? Ой, тут еще и фруктовый пирог! Какой вкусный! Я свой оставлю на потом. Почему бы вам не сесть?
Он не последовал ее совету, и тогда Кэтрин наконец повернулась к нему лицом, уперев руки в боки и укоризненно качая головой. Его назойливый взгляд вынудил ее потерять терпение.
– Вот уж не думала, что вы просто хотите заставить меня улыбнуться, майор Бэрк, – огрызнулась она. – Если так, то вы выбрали странный способ добиться цели, и неудивительно, что мясному рулету больше повезло!
Нет-нет, опять она взяла неверный тон, это было совсем не то, что сказала бы в подобных обстоятельствах Кэтти Леннокс. Но Бэрк так заразительно расхохотался в ответ, что Кэтрин вскоре оставила всякие попытки выглядеть рассерженной и рассмеялась вместе с ним. Собственные слова вдруг показались ей безумно смешными. Отсмеявшись и усевшись наконец за завтрак, оба почувствовали, что примирились друг с другом впервые за все утро.
Наевшись, Бэрк прислонился спиной к скале и принялся аппетитно хрустеть яблоком.
– Стало быть, ты из Эдинбурга, – с полным ртом проговорил он.
– Что?
Он проглотил и повторил вопрос.
– Да, – ответила она, ничуть не встревожившись.
Поднялся свежий ветерок. Он понемногу разогнал утренние облака, и в черной ряби на поверхности озера отразились островки синевы.
– Ты была там, когда принц Чарли вторгся в город?
– «Вторгся?» Ха! – презрительно откликнулась Кэтрин. – Скажите уж «вошел». Никто не стал с ним драться.
– Неужели? Я слышал, были грабежи.
– Вот уж нет! – горячо возразила она. – Шотландские полки вымуштрованы так, что солдаты отказывались даже от бесплатной выпивки, когда горожане их угощали.
– Да что ты говоришь!
– А вот представьте себе. А после битвы при Престонпанзе[17] принц распорядился, чтобы раненым англичанам была оказана такая же помощь, как и его собственным солдатам…
Кэтрин вдруг опомнилась.
– Я… я в политике не разбираюсь, – запоздало прибавила она, – я же вам уже говорила, но думаю, нельзя отрицать, что армия повстанцев проявила доблесть. Сама я, конечно, судить об этом не могу, но так мне рассказывали. Наверное, вам лучше знать.
Бэрк усмехнулся.
– Интересно, почему он все время передвигается пешком? Просто какой-то вечный пешеход!
Кэтрин вспыхнула, но удержалась от ответа.
– К тому же не могу сказать, что я в восторге от его ума, Кэт, – как ни в чем не бывало продолжал Бэрк. – Ему давно уже следовало понять, что его затея обречена на провал. У него слишком мало почвы под ногами. Мало кто из местных лордов его поддержал, да и те скорее из чувства долга и чести, из жажды приключений…
– Чувство долга и чести! Конечно, англичане в большинстве своем этого не понимают! – перебила его задетая за живое Кэтрин.
– Но многих принудили силой, – продолжал он, ничуть не смущаясь, – к примеру, в Атолле, где спалили дома вместе с жителями.
– Это ложь! – вскричала она в негодовании.
– Нет, Кэт, это не ложь, – тихо возразил Бэрк.
Голубизна неба отразилась в его глазах, высвечивая горечь, какой она никогда не видала раньше.
– Думаешь, на одной стороне воюют только хорошие, а на другой только плохие? Так не бывает, милая. Просто солдаты убивают друг друга, и чем дольше они дерутся, тем непонятнее – за что именно.
Кэтрин была поражена его тоном.
– Но вы же воюете! И убиваете, надо полагать.
Что-то странное промелькнуло во взгляде Бэрка.
– Это верно, мне приходилось убивать. Я сотни раз видел, как люди умирают. Было время, когда меня увлекал азарт боя, необходимость рисковать жизнью, меряясь силами с противником… Но оно давно миновало. Как ни банально это звучит, я устал воевать.
Кэтрин вовсе не казалось, что это звучит банально. Она тоже видела, как убивают, и раз увиденного ей с лихвой хватило на всю жизнь. Больше она не хотела видеть смерть. Никогда. Она ждала, что Бэрк еще что-то скажет, но его внезапная исповедь на этом закончилась.
– Но как можно хранить верность королю, который даже не умеет говорить по-английски? – спросила она наконец.
– Ты его путаешь с его отцом, – улыбнулся майор. – Насколько мне известно, Георг II изучает английский.
– Но… он же немец. – В ее устах это слово прозвучало как окончательный приговор, включающий в себя все то, что ее не устраивало в правящем монархе. – Он даже не англичанин.
– Погоди, Кэт, – возразил Бэрк, – уж если на то пошло, Стюарты тоже не англичане. Они наполовину французы, наполовину шотландцы. В них нет ничего английского.
Кэтрин торжествующе усмехнулась.
– Верно, но тем-то они и хороши, что в них есть шотландская кровь!
Она решила, что не стоит даже и пытаться делать вид, будто наследственные права Стюартов ее совершенно не интересуют: ей ни за что не удалось бы последовательно выдержать эту роль. Нет, лучше притвориться, что она – истинная дочь Шотландского нагорья, наделенная всеми местными предрассудками и болезненной обидчивостью, но все-таки не лазутчица якобитов.
