Мэри Патни - Любовь к Пропащему Лорду
Теперь Мария не беспокоилась по поводу того, чем закончатся их ласки, и с охотой принимала его легкие поцелуи в ушко и шею, а также медленное и тщательное исследование холмиков ее грудей. Она не возражала, когда рука Адама скользнула на ее талию, но заволновалась, когда его пальцы достигли места, где соединялись ее бедра.
В то время как он размеренно поглаживал пламенеющий крохотный бугорок, ее бедра начали вибрировать. Адам подумал, что она даже не догадывается, насколько ее тело говорит само за себя, выдавая ее ощущения.
– Нет, – выдохнула Мария, когда он потянул вверх подол ее ночной рубашки, чтобы дотронуться до сокровенной нежной плоти. – Ты же обещал!
– Я не забыл, – ответил он. Его голос был спокоен, в то время как тело сходило с ума от желания. Он сосредоточился на ее удовольствии, что помогло ему не потерять контроль над собой. Хотя он был опасно близок к этому. – Если хочешь, я остановлюсь прямо сейчас.
– Я... я не хочу, чтобы ты останавливался.
Ее доверие было слишком сладостно, слишком ценно, чтобы не оправдать его. Пальцы Адама проскользнули между влажными створками нежной раковины. Ее тело запомнило это вторжение, несмотря на то, что разум был затуманен.
Он начал поглаживать шелковистую теплоту, двигаясь все быстрее и быстрее, чувствуя ее возбуждение. Внезапно Мария издала приглушенный вскрик, и ее бедра забились в неистовых конвульсиях. К удивлению Адама, ее оргазм заставил кончить его самого. Он крепко прижал ее к себе, когда взаимный огонь пронзил обоих, скрепляя их тела и души.
Они лежали рядом, бесконечно долго прижимаясь друг к другу, их дыхание было неровным. Когда он понял, что удерживает ее с силой, способной сломать ей ребра, Адам ослабил свое объятье. Он пригладил ее волосы и поцеловал у основания шеи.
– Когда я выбирал тебя, – прошептал он, – я выбрал лучшую из всех, кого знал.
– Ты показал мне намного больше, чем я ожидала увидеть, – сказала Мария ослабевшим голосом.
– И намного больше, чем я собирался показать тебе, – тихо рассмеялся он в ответ. Адам встал с кровати и прошел босиком по холодному полу к умывальнику, чтобы взять два полотенца.
При звуке его шагов за дверью послышалось, как кто-то скребется и жалобно скулит. Думая о том, что они могли бы немного отвлечься, он впустил Бану. Собака проскочила в комнату, задыхаясь от счастья. Адам почесал ее за ушами и, вернувшись в постель, протянул Марии одно из полотенец. Приведя себя в порядок, он произнес:
– Возможно, теперь мы будем спать не одни. Это зависит от того, сможет ли Бану запрыгнуть на кровать.
Послышался звук клацающих по дереву когтей, это собака забралась на деревянный сундук, стоящий у подножия кровати. Матрас под ними просел, когда Бану запрыгнула на него. Она несколько раз покрутилась вокруг своей оси, затем устроилась между их ногами, согревая своим теплом. Мария хихикнула.
– Умница, Бану. Хорошо, что кровать достаточно большая, чтобы вместить троих.
– Все одинокие существа пришли сегодня к тебе за уютом и теплом, – серьезно произнес Адам.
Она прижалась к нему спиной.
– Я не думаю, что Бану слишком разборчива. Ей бы понравилась любая кровать с теплым телом в ней.
– Но не мне, – он поцеловал ее шею. – Мне нужна только ты. Моя жена.
Она перестала дышать и сжала его руку, лежащую на ее ребрах, но ничего не сказала. Вскоре она спокойно и мерно задышала, погрузившись в сон.
Раньше, после недавнего кошмара, когда Адам ощутил себя потерянным и одиноким, он думал, что уже не сможет заснуть этой ночью. Теперь же он желал не засыпать как можно дольше, наслаждаясь этим чудом – держать Марию в своих объятиях. Вспоминать, как восторженно ее податливое тело отвечало на его ласки.
К своему удивлению, он начал зевать и очень скоро уснул. На этот раз ему снились отнюдь не кошмары...
***
Погода была мерзкой. На улице шел мокрый снег с холодным дождем, которые испортили дорогу. Очень неудачное время, чтобы ехать в карете, которая мгновенно увязла бы в грязи. Поэтому Адам ехал верхом на самой крепкой и надежной кобыле.
Обычно поездка за город заняла бы не больше часа, но из-за сильного ветра ему пришлось скакать медленнее. Не один раз его пугала мысль о том, что он мог сбиться с пути. Все его тело ныло, и Адам подумал, что должен был взять кого-нибудь с собой. Но он хотел быть один. По крайней мере, в подобном путешествии.
Наконец, он добрался до милого домика, стоящего на берегу Темзы. Адам направился прямиком к конюшням. И лошадь, и всадник были одинаково рады спрятаться от колючего ветра. Конюха не было на месте, так как он отправился в Лондон, чтобы передать Адаму послание. Он хотел было ехать обратно, но Адам категорически запретил ему возвращаться, поскольку парень и так выглядел еле живым после прибытия в город.
Поэтому Адам сам занялся своим скакуном: вычистил шкуру усталого мерина, напоил и накормил его, несмотря на то, что ему не терпелось поскорее попасть в дом. Когда он подошел к входной двери и постучал, очередной порыв ветра с дождем и снегом пронзил его, словно стрелой.
Он долго стоял на улице, под этим мерзким дождем, пока слуга, наконец, не отворил ему дверь. Лакей раскрыл рот от удивления.
– Сэр! Слава богу, вы приехали! Я не думал, что вы сможете отправиться в путь, пока шторм не закончится.
– Твое сообщение не из тех, что можно проигнорировать, – Адам снял пальто, которое промокло настолько, что казалось, карманы в нем были набиты камнями. – Где он?
– В комнате наверху. Он... он не оставит ее.
Адам передал слуге пальто и шляпу, с которых стекала вода, и поднялся по лестнице. Он часто гостил здесь в более радостные времена. Сейчас же в воздухе витала печаль.
Он обнаружил своего друга в комнате, которую тот делил со своей молодой женой. Единственным источником света в помещении было пламя, мерцающее в камине. На кровати лежало худенькое тельце, едва различимое под накрывавшей его простыней.
Его друг, высокий, широкоплечий и крепкий мужчина, сидел на стуле рядом с кроватью, закрыв лицо ладонями. Он поднял голову, когда услышал, как скрипнула дверь, и нисколько не удивился, увидев вошедшего.
– Ее больше нет, – в свете каминного огня его осунувшееся лицо казалось очень молоды.
– Я знаю, – Адам пересек комнату и положил руку на плечо друга. – А малыш?
– Он был... слишком крохотным, чтобы выжить, – мужчина накрыл руку Адама своей и судорожно вздохнул. – Как я смогу жить без нее?