Соня Мармен - Река надежды
– Иначе не выжить… – задумчиво повторил Александер. – Но надо ли подчиняться без боя – даже ради спасения? Не заявляя никаких прав?
Ван дер Меер снял пенсне и потер двумя пальцами свои усталые глаза. По его улыбке было понятно: он рад, что Александер принял его рассказ близко к сердцу.
– А вы, Александер, сражались в битве при Каллодене? Даже если и нет, вы все равно видели, как сражаются ваши соплеменники. И чем все кончилось? Каков результат? Вы потерпели поражение. Мыши не победить слона, но если она умна, то всегда сможет проскочить у него между ног! У вашей армии не было шанса против хорошо экипированных и организованных сил Британии. Нет его и у индейцев. Для них было бы лучше подождать и запастись оружием. Если этого не сделать, последствия будут… Да вы и сами знаете. Преследования, репрессии ослабят их еще сильнее.
Обожженные руины хайлендской церкви с десятками трупов местных жителей снова возникли перед глазами Александера. Ему пришлось поморгать, чтобы прогнать эту страшную картину.
– Вы видели и пережили эти репрессии, мой друг, так ведь?
– Да.
– Значит, вы понимаете, что я хочу до вас донести?
– Думаю, да, – ответил взволнованный Александер. – Но я не пойму, чем я могу вам помочь.
– Скоро вы это узнаете, если, конечно, захотите что-то сделать… для меня и для людей, которые, так же как вы, оказались в роли отверженных.
– Но нас нельзя сравнивать! Мы, шотландцы, хотели посадить на трон своего короля и…
– А они хотят получить назад свои земли, – вставил ван дер Меер, глядя молодому человеку в глаза. – Во многих отношениях ваши ситуации похожи. Вы ведь тоже хотите сохранить свою национальную идентичность… Так каков будет ваш ответ?
– Не знаю, мсье! Я не могу обещать помощь, если не знаю, что именно от меня требуется.
– Разумеется, не можете…
Старик замолчал.
– Мне доверен на сохранение сундук золота, – проговорил он после довольно продолжительной паузы.
Александер моргнул. Глаза его расширились от удивления. Голландец внимательно следил за тем, как менялось выражение его лица, словно молодой шотландец был зверем, угрожавшим его жизни.
– Это золото получено в Европе в обмен на партию шкурок, собранных несколькими торговцами, которые хотят зону меновой торговли. Изначально оно предназначалось для закупки оружия для мятежных индейцев. Испанцы, которым принадлежит часть Луизианы, согласились продать это оружие нам.
– Я думал, испанцы решили не ввязываться в конфликт!
– Многие ли могут сохранить нейтралитет в ситуации, которая сулит обогащение? Золото всегда склоняет чашу весов в пользу того, кто им владеет… Александер, я не хочу возвращать золото этим торговцам, хотя они и наняли меня с тем, чтобы я доставил его по назначению. Я не желаю способствовать осуществлению их плана. К сожалению, я уверен, мне не удастся убедить их забрать свою долю, которая была бы равна сумме, которую они вложили в дело, а прибыль использовать на лечение и пропитание племен, пострадавших в этом конфликте. Они ни за что не захотят отказаться от своих планов. У них свои цели, свои интересы. Благополучие целого народа этих господ совершенно не интересует. А в сундуке, между прочим, порядка десяти тысяч фунтов в луидорах, испанских пиастрах и других денежных единицах.
Александер даже присвистнул. Сердце быстрее забилось у него в груди. Десять тысяч фунтов! Да с такими деньгами… Голландец, похоже, прочитал его мысли и горько усмехнулся.
– Большая сумма, правда? Больше, чем мог надеяться когда-нибудь получить человек, у которого нет ничего, кроме собственной жизни!
Александер быстро отвернулся.
– Вы правы, – пришлось признать молодому шотландцу. Ему вдруг почему-то стало стыдно.
– Теперь вы знаете мой секрет. Что скажете, друг мой?
– Но как быть с моим братом? Он работает на Дюрана и…
– Да, я тоже об этом думал. Но ведь вы обязались работать на меня только до осени! Вернувшись в Монреаль, я смогу заняться этим делом сам, и вы будете свободны. К тому же шансов в ближайшее время встретиться с братом у вас мало. Дюран торгует в форте Микиллимакинак, в нескольких сотнях лье отсюда.
Александер никак не мог решиться. Он понимал, что, дав слово чести ван дер Мееру, он поставит себя в двусмысленное положение. Но обещание утратит свою силу по истечении контракта, ведь так?
– Хорошо, – тихо ответил он, все еще сомневаясь, что принял правильное решение.
– Славно, славно… Я знаю, что слово чести шотландца, который себя уважает, не имеет цены! Александер, пообещайте, что сделаете все необходимое, чтобы помочь этим людям!
– Обещаю, мсье! Даю вам свое слово. Но только до нашего возвращения в Монреаль.
– Надеюсь всем сердцем, что я в вас не ошибся! Нельзя допустить новой войны, потому что она приведет к исчезновению целого народа. Я не могу вернуть племенам туземцев то, что они утратили, но сделать что-то, чтобы они не лишились последнего, в моих силах. Это золото должно обеспечить им пропитание, лечение и одежду. Вам ясны мои намерения?
– Но почему вы решили взять в помощники меня? – спросил Александер, который все больше сомневался, что вообще сможет хоть чем-то помочь ван дер Мееру. – Не лучше ли было вам самому разделить между племенами золото так, как вы считаете нужным?
– Я не могу полагаться только на себя. С тех пор как я вернулся из региона Великих озер, торговцы, которые в свое время вступили в Лигу, пытаются вызнать, где я спрятал золото. Когда в Париже был подписан мирный договор между Британией и Францией, я убедил их, что лучше подождать: близилась зима, и отложить задуманное на весну было бы разумнее… И вот пришла весна, и я уверен, что они придут за мной, где бы я ни был. Понтиак теряет спокойствие. Несмотря на то что французы в Луизиане ведут себя тише, он не скрывает своих намерений снова собрать воинов и привлечь на свою сторону племена Иллинойса. Он знает, что торговцам не терпится расширить торговлю и что они недовольны указом, запретившим им заниматься коммерцией с местными индейцами. Ни для кого не секрет, что с начала последней войны дела у них идут все хуже, а с тех пор как Англия стала полновластной хозяйкой страны, английские коммерсанты готовы на все, чтобы прибрать к рукам хорошо отлаженные и прибыльные каналы торговли, которыми, как и прежде, заправляют французы. У французских торговцев, к числу которых отношусь и я, возникла серьезная проблема: мы больше не можем рассчитывать на поставки товаров с нашей исторической родины. Теперь нам приходится покупать их у англичан и американцев из Олбани или Нью-Йорка. Из этих соображений я и согласился вступить в сделку с Соломоном, прекрасно зная, что он поддерживает связь с Филиппом Дюраном. Мне кажется, Соломон – порядочный человек, но я не могу исключить возможность, что его подослали торговцы, чтобы следить за мной. Это значит, что я должен быть с ним очень осторожен. Если все пойдет, как я планирую, это будет мой последний поход. У меня достаточно денег, чтобы прожить с Салли безбедно до конца наших дней. На обратном пути я заберу золото и сделаю то, что до́лжно сделать. Потом предложу Соломону выкупить мою долю в компании, если он захочет. Если же он откажется, я продам ее мистеру Александеру Хенри, который уже поставил меня в известность о том, что он заинтересован в этом. Вы наверняка задумывались, почему я счел необходимым прописать в контракте, что вы возвращаетесь со мной в Монреаль?
